Исправить все. Мирриэль (СИ) - Алакозова Анна Сергеевна - Страница 15

Что-то я заскучала, никто мне ничего не рассказывает, не спрашивает, хотя, что с меня возьмешь, даже имени своего не помню.

Дверь открылась. Вернулся солдат. Ой, что это я напряглась, словно пружина на взведенном арбалете (ой, как интересно ничего не помнить...). За солдатом слегка пригнув голову, чтобы не стукнуться о косяк двери, вошел мужчина. Вот это даааа, какой он огромный.

- Энель, Кара, я смотрю, вы без меня начали? - голос мягкий, но строгий.

Совсем они меня сбивают, как может у такого великана быть такой голос? Таким голосом только баллады о любви вечной петь, а он тут какие-то строгие нотки еще в него подмешивает. Брр аж оторопь берет, тоже наверняка не так чтобы прост. Высокий широкоплечий, светловолосый.. Руки огромные, такими задушить - нечего делать. Да уж, ему я даже до подбородка в прыжке не достану... наверное... хотя... если постараться... А глаза у него какие. Мурашки бегут по спине. Ярко голубые, пронзительные, но холодные, словно лед, того и смотри, замерзнешь насмерть, если не оторвешься... Что-то не так... Почему он так смотрит на меня, словно... обвиняет в чем-то...

- Кален, мы позвали тебя сразу. Ты ничего не пропустил, ну кроме того, что она сказала, что ничего не помнит, - Энель спокойна, она верит в него, верит, что он во всем разберется.

Очень приятно, оказывается Видящий - это не имя (а что тогда? Прозвище?) А зовут этого голубоглазого гиганта Кален. Смотрит на меня, ну что ж, я приму твой вызов и тоже поиграю с тобой в гляделки, красавчик. Смотрю прямо ему в глаза. Он смотрит на меня, я на него, ничего не происходит, совсем, начинаю сама развлекаться и решаю даже не мигать, а то совсем скучно...Сейчас зевать начну...

- Кален?

Молчит красавчик, смотрит на меня и молчит, да я уже победила тебя раз 10, ты все время моргаешь, а я - нет... Хоть ты ему язык покажи, нет, не буду, не вежливо как-то...

- Я не понимаю, Энель. Как тебя зовут? - ко мне обращается.

-Я .. не помню... - уже знакомая фраза, уже лучше получилось.

- Кален?

- Ничего не понимаю. Энель, ну-ка соври мне что-нибудь.

-Кален, я не могу просто взять тебе и соврать.

- Ага, вот и попалась, - он улыбается.

- Нет, - лицо Энель побледнело.

- Тебя чувствую, каждую жилку чувствую, каждую букву, а ее... Я не могу вам помочь, дамы, я ничего не вижу, вообще ничего, совсем. Никогда такого не было. Правда тоже дает свой отзвук, а тут вообще ничего... пустота, словно она и не думает ничего, словно ее нет вовсе..

Конечно, сейчас же, не думаю... Тоже мне... я как раз сейчас тебя рассматривала, должна тебе заметить - ты очень симпатичный, светлые волосы, красивое лицо, скулы широковаты, но для мужчины, ты просто эталон красоты, даже мелкая сеточка морщин вокруг глаз не портит твое лицо, а шрам над губой - он просто восхитителен, интересно, когда ты улыбаешься, глаза остаются такими же печальными? Глаза, это просто что-то неописуемое, голубые, яркие, пронизывающие, кажется, еще чуть-чуть и ты меня насквозь увидишь. Так, прекрати ты в меня так всматриваться, я сейчас со стыда сгорю. Глаза... голубые глаза.... Такие.. Стоп! Сознание, оставайся со мной... Почему глаза? Почему именно его глаза, чуть не отправили меня в мир грез? Быть может, я его знаю? Или не его??? А глаза... такие глаза как у него...

- Как нам называть тебя? - спрашивает спокойно, хотя я чувствую, что он в замешательстве.

- не... знаю... ничего.. не помню...

Ого, это вся я сказала? Делаю успехи.

- Что ты делала на месте, где собирался совет? Что это такое у тебя на груди?

Молчу, что я могу им сказать. Начинаю говорить медленно, стараясь подбирать слова.

- Я ничего не помню. Мое первое воспоминание связано с вами, когда вы меня из ведра полили, до этого момента я не помню вообще ничего. Ничегошеньки. Да я даже значения слов не могу вспомнить, а вы у меня какие-то подробности выспрашиваете...

- Ничего, говоришь, - Кара хватает меня за железки сковавшие руки и тянет к окну.

- И этого ты тоже не помнишь????

Указывает куда-то вдаль. Смотрю. Замираю. По всему телу начинает бить дрожь. Там вдали вижу скалы, в одной из них словно отрезало кусок, края этого куска светятся золотым маревом. Застываю. Всю напускную веселость снимает как рукой.

- Что это???

- Вот и нам хотелось бы узнать что это, но ты не отвечаешь, а ты единственная кто был там, когда это случилось, и выжил.

-Единственная??? - глаза наполняются слезами. - Единственная????

Это не правильно, что-то не так. Там был кто-то... кто-то еще... он там был... должен был быть... Острая боль пронзает тело, не могу держаться на ногах, падаю. Боль... Почему так больно? В глазах темнеет, неясные тени вокруг меня. Я шла за кем-то, кем-то очень важным для меня... Он запретили мне ходить за ним, но я все равно пошла, тайком... Потом что-то случилось... Было очень больно... Руки были связаны, боль в кистях, помню жесткие веревки врезавшиеся в кожу до крови... Они что-то говорили эти тени... жертва... а потом мрак и запах гари...

-Единственная, - повторяю снова и снова, все тише и тише, стараясь догнать разлетающиеся мысли. - Я не могу ничего вспомнить. Совсем ничего. Я пытаюсь, я хочу вам помочь, но я ничего не помню, совсем ничего. Я была не одна... там был другой... ему было очень больно... так же как мне... но я не помню его... только его боль... Там были тени, я не видела их, они говорили о жертве, потом боль... темно и что-то горит... Это все. Я даже себя не помню...

Я говорю, а боль все усиливается. Мне больно, меня рвут на куски, боль внутри, она разрывает меня... голова, она вот-вот взорвется... Я хочу обхватить себя за голову, но руки скованы, сильно бьюсь головой о наручники, боль не проходит, она нарастает она становится все сильнее, я уже могу ее увидеть... золотое марево... разрываемое на части тело... голубые глаза... я не могу остановиться, я должна бежать... ничего не могу понять, но меня душат рыдания, мне все сложнее дышать... не хватает воздуха, запах гари, запредельный страх... нужно жить, я должна вырваться... боль, страх, страдание...

Меня дергают за сковывающие руки железки вырывая из пучины боли, это совсем другая боль, она физическая, а та, она только у меня в голове... ее нет...

- Ты пойдешь со мной туда, посмотрим на месте что ты помнишь, и там уже решим, что с тобой делать, ты пойдешь, как пленница, я не собираюсь тебя освобождать, - Кара говорит уверенно, она видит неодобрительный взгляд друзей, но я понимаю, что она не отступит.

Это верная смерть, хочу закричать я, но вместо этого ловлю взгляды ... замолкаю... Кален смотрит на меня, холод в его глазах леденит душу, колючий взгляд, он не сомневается в моей вине, он уверен, что я виновата, как больно вдруг стало, и Энель тоже смотрит на меня как на преступницу. Какая резкая перемена, стоило только посмотреть в окно... ведь еще минуту назад меня ни в чем не обвиняли...

Да что ж я вам всем сделала-то, хоть бы пояснили что ли. Ну, угораздило меня выжить, так что я теперь назначена ответственной за все?

- Я согласна. Ведь иначе... мне не жить? Я правильно все понимаю?

- Именно, или ты идешь туда со мной. Или ты умрешь прямо здесь и сейчас.

- Я пойду. Я постараюсь помочь!

Меня ведут, нет, не ведут, тащат по коридору, длинноногая Кара шагает размашисто, я едва за ней поспеваю.

Выходим на улицу. Холодно.

Из глаз вот-вот покатятся слезы, свет бьет по глазам, солнечный яркий день, белый снег лежит мохнатой шапкой на склонах гор, по своим делам ходят люди, вдалеке слышится звон мечей и радостные возгласы, только серая туча висит над горой, люди занимаются своими делами... чего я реву, дура? Собраться надо. Слезами горю не поможешь, надо действовать, надо доказать свою невиновность, но как... ??? Решу по дороге, все равно изменить что-то не в моих силах. Итак, идем. На центральной площади много народа, очень много, но стоит нам появиться, как все откладывают свои неотложные дела и смотрят на меня, смотрят с ненавистью, расступаются, кричат что-то неприятное вслед, что и их родных я тоже погубила на той горе????