Все напоминает о тебе (СИ) - Николаева Юлия Николаевна - Страница 29

-Умерла? - выпалила я.

-Да. Тут уж ясно: надо в милицию идти, но главврач все тянул. Время-то какое было: конец советского союза, неразбериха, все дрожат, не зная, чего ждать. А тут такой скандал: неизвестная роженица и похищенный ребенок. Головы полетели бы будь здоров, начиная с главврача и кончая санитарами. И он, главврач, вот что придумал... Только это уже точно неизвестно, как все было, мы сами слухи собирали и картину составляли. У главврача друг был начальником морга, и девчонку туда свезли и оставили там. Вроде как ждали, что кто-то объявится. Только все данные о ней удалили и сообщать никуда не стали, а когда месяц прошел и никто не объявился, история утихла. Про девушку старались не вспоминать, потому как выходило: от тела избавились, - вот и вышло, что не было ни девушки, ни ребенка. И всем было строго-настрого запрещено об этом говорить, вплоть до увольнения. А тогда это хуже чумы было, и так никакой уверенности в завтрашнем дне, да еще работы лишишься... Только врать не пришлось, никто так и не явился. Вот и сгинули оба: и мать, и ребенок, - только где, неизвестно. А главврача потом все-таки посадили, в конце девяностых. Он, оказывается, занимался незаконной трансплантацией органов... Вот такие дела.

Я сидела, уперев кулак в губы, и смотрела вниз. Все происходящее действительно походило на дурной фильм, как заметила Марина. Только мне в нем отвели не роль зрителя, к сожалению. Рогожин был мрачнее тучи, нетрудно догадаться, о чем он думал.

-Вижу, вы расстроились, - заметила Людмила Петровна, - но тут, увы, ничего не поделаешь.

-Вы не помните, как ее звали?

-Звали Верой, это точно, а фамилия... - Людмила Петровна задумалась, - фамилия такая простая, похожа на город какой-то... Москва... Москва... Москвина! Точно, Вера Москвина.

-Почему же не попытались разыскать ее близких, ведь было имя?

-Во-первых, я вам уже объясняла мотивы главврача. Разыскать - одно дело, а что про ребенка говорить? Что из роддома среди рабочего дня украли младенца? А во-вторых, вроде как искал он ее, на всякий случай, и в нашем городе она не была прописана. Ну и опять же - кто-то же младенца украл, значит, знал, что она рожает? Как размышляли: были у кого-то мотивы. В общем, история темная, и вряд ли сейчас на нее возможно пролить свет.

Я кивнула, мы немного помолчали, Людмила Петровна обратилась к Илье:

-Ты у своих давно был? - видимо, хотела перевести тему. Они стали разговаривать, мы просидели еще минут двадцать, после чего стали собираться. Я была в состоянии прострации, прощалась по инерции. Только мы оказались в машине, Рогожин выругался, трогаясь с места.

-Скажи, моя радость, когда у тебя день рождения?

-Пятого января. То есть в этот день меня нашли у крыльца детского дома.

-Двадцать четыре года назад?

-Да.

-Черт, - снова высказался он сквозь зубы. Мне было не до разговоров, хотя со словами Ильи я была вполне согласна. Только он видел часть картины, а я - всю. И выходило, что известный в этом городе бизнесмен Иван Абрамов - мой отец, а Наталья - моя сводная сестра, укравшая меня из родильного отделения и подкинувшая на крыльцо детского дома. Вполне вероятно, ее план бы провалился, если бы Вера Москвина не умерла, и если бы главврач не замял эту историю, сделав так, что никакой Москвиной в роддоме вовсе не было. Почему Абрамов не приехал к Вере в роддом? Почему она не позвонила ему? Почему при ней не оказалось никаких документов? Что случилось в тот вечер, когда у нее начались роды? Витя сказал, Наталья сообщила ему о роженице, значит, следила за ней, могла ли она навредить ей в надежде, что девушка потеряет ребенка? Могла ли помешать отцу узнать о том, что начались роды? Чтобы успеть унести ребенка из роддома и избавиться от него? Когда Вера умерла, она, скорее всего, успокоилась: отец будет искать как минимум женщину с ребенком, ему и в голову не придет, что они могли быть разлучены. Будет искать, и не найдет. Все это время я была у него под носом... Стоп! Я не могу с полной уверенностью говорить о том, что тот младенец я. В жизни случаются разные совпадения, и меня могли подкинуть в тот же день случайно, в то время, как дочь Абрамова и Москвиной может быть погибшей...

-Мне надо найти ее, - сказала я вслух, бросив взгляд на Рогожина.

-Москвину?

-Да.

-Попробуем.

Дома он налил мне коньяка и приказал выпить все, сам же отошел к окну, набирая чей-то номер.

-Привет, - я слушала его разговор, глотая горячительный напиток и морщась, - мне срочно нужна информация на одного человека. Данных мало: Москвина Вера, родилась около сорока пяти лет назад. Не из нашего города, может, не из нашей области. Больше данных нет. Интересует любая информация, как можно скорее. Звони в любое время. Спасибо.

Илья сел рядом и уставился на меня.

-Как ты узнала об этой истории?

-Что?

-Тетя Люда ясно дала понять, что об этом за стенами больницы не болтали. Никаких знакомых и их знакомых, как ты наплела, у тебя нет.

Отставив бокал, я потерла лицо руками. Он все равно узнает, стоит ему выйти на Марину. Свяжет все воедино, может, не сразу, но свяжет. Мне не хотелось рассказывать. Это было ужасное, медленно наступающее безумие.

-Я, действительно, узнала случайно. Пыталась накопать что-нибудь на Наталью, на случай, если она будет наседать, искала ее старых друзей, попала к одной женщине, жившей по соседству. Она рассказывала про Наталью, а потом как-то всплыла эта история, совершенно не в тему, но я... не знаю, я вдруг почувствовала, что слишком много совпадений, понимаешь? Стала расспрашивать, но женщина толком ничего не знала, ей мать рассказывала. И вызнать не было возможности, потому что та уже умерла...

-И ты решила поехать в роддом?

-Да.

Рогожин устало потер лицо руками и некоторое время сидел, глядя перед собой, упершись локтями в колени.

-Ситуация, - высказался в итоге, поднимаясь, - вот что, давай поедим, надо успокоиться и все обдумать. Если Вера Москвина существует в природе, мы ее найдем.

И мы, действительно, нашли. Около одиннадцати у Ильи зазвонил телефон, переговорив, он что-то записал на листе.

-В соседней области была регистрация, - сказал мне, роясь в телефоне, - Москвина Вера Павловна, семьдесят третьего года рождения, зарегистрирована в поселке Рыбацкое, улица Ленина, дом шесть. Это около пятисот километров от нас, - добавил он, смотря карту.

-Надо выяснить, как лучше туда добраться.

-Я отвезу тебя. Завтра утром выедем, после обеда будем там.

Я кивнула, глядя на него.

-Спасибо.

Полночи я не могла уснуть, представляя, что меня ожидает в Рыбацком. Если эта та самая Москвина, что умерла в роддоме, по крайней мере, правду узнают ее родные. Они искали ее? Знали о ее беременности? Если нет, то встреча ничего для меня не прояснит, я так и не буду уверена в том, что я та самая девочка. И что? Идти к Абрамову? Нет, это выше моих сил. Уснула я под утро, проснулась разбитой. Илья предложил мне устроиться на заднем сиденье и поспать. К счастью, мне это удалось. Проснулась я, когда до Рыбацкого оставалось чуть больше ста километров.

Поселок оказался крохотным: две старые пятиэтажки и несколько частных домов, разбросанных вдоль дороги, выводящей к речке. Улица Ленина была единственной. Дом шесть располагался сразу возле поворота к реке, был обветшалым, участок зарос травой в половину человеческого роста. Ставни закрыты.

-По всей видимости, здесь никто не живет, - заметил Илья, - давай поспрашиваем соседей. В доме напротив женщина лет сорока развешивала на веревках белье, на наше приближение смотрела со строгим вниманием.

-Добрый день, - улыбнулся Илья, - мы ищем Москвиных.

-Москвиных? - протянула женщина удивленно, отставляя таз и направляясь к калитке. - А я уж подумала, хозяева дома объявились.

-Разве он не Москвиным принадлежит?

-Давно уже нет. Лет пятнадцать назад они его продали, сами в город переехали. Вот с тех пор никто здесь не появлялся. Пару раз приезжали хозяева, а потом как в воду канули.