Успокой моё сердце (СИ) - "АlshBetta" - Страница 30

Поворачиваю голову в том же направлении и вижу разбитые стаканы. Мелкие блестящие осколки от них разбросаны по всему полу.

- Я уберу… - перехватывая полотенце другой рукой, тянусь за самым большим куском. Марлена загораживает его в мгновенье ока.

- Даже не думайте. Я сама.

Опускаю взгляд. Сама так сама.

Некоторое время мы проводим в гробовом молчании, думая о своем. С каждой секундой становится легче, щека перестает так неистово гореть. Хотя синяк наверняка останется. И немалый.

Когда лед начинает таять, протягиваю его обратно домоправительнице.

- Я пойду.

- Дойдете? – она с сомнением смотрит прямо мне в глаза. С заботой. Почти материнской заботой.

- Дойду.

Разворачиваюсь к лестнице. С ориентацией проблем нет, кроме щеки ничего не пострадало. Пока не пострадало.

Не желая получить новые травмы, крепко держусь за поручень лестницы, поднимаясь на второй этаж.

Оказываясь в светлом, молчаливом коридоре, медленно двигаюсь в сторону своей двери. На самом пороге замечаю красные полосы на стене. Они тянутся к спальне Джерома, попеременно пропадая и появляясь.

Сознание злобно ликует, на душе становится легче.

Злорадно улыбаюсь, на мгновенье забывая даже о щеке.

Каллен порезался.

Справедливость восторжествовала.

*

Серое туманное утро приходит слишком медленно. Сначала светлеет горизонт, потом могучие сосны и лишь затем пустые клумбы. Летом здесь наверняка очень красиво. Разноцветные цветы, свежая зеленая трава, покрытая капельками росы, безоблачное голубое небо и яркий солнечный свет. Как ни странно, сейчас это предел моих мечтаний.

С момента возвращения из столовой, где произошло ночное действо, я не сомкнула глаз. Спальня неустанно напоминала о Джеймсе и все ужасах, связанных с ним, а синеющая щека о Каллене, не менее ужасном и жестоком, чем мой благоверный.

Кресло у окна верно служит мне. Укутавшись в одеяло, сижу на нем и вглядываюсь в пейзаж за толстыми стеклами.

Жду утра. Десяти часов. Времени, когда должна буду прийти к Джерому и отвести его на завтрак. Присутствие этого маленького существа помогает чувствовать себя хоть чуть-чуть, но человеком. Я ещё кому-то нужна. Пусть немного, но нужна.

За это, наверное, стоит действительно поблагодарить Сероглазую. Она сыграла здесь немалую роль. Даже Эдвард пришел к этому выводу…

На миг одолевает ностальгия. Отчетливо вижу там, внизу, в саду Каллена черноволосого мужчину, подкидывающего на руках, высоко-высоко, в самое небо, маленькую девочку. У неё каштановые локоны и светящиеся от счастья карие глаза. Она смеется. Громко и весело. По-детски.

Где это все? Где детство, где юность, где вся жизнь?

Иногда хочется упрекнуть себя в содеянном, обвинить в слабоумии, и запереть в сумасшедший дом.

Один глупый выброс гормонов. Один глупый побег. Одна сломанная жизнь. Моя жизнь.

Господи…

На глаза наворачиваются слезы. Взгляд мутнеет, дыхание тяжелеет, и ненавистный ком рыданий поднимается в горле.

Нет. Никаких истерик. Это глупое занятие делу не поможет.

Делаю глубокий вдох и поднимаюсь с кресла. Я пойду к Джерому. Мне нужно увидеть хоть кого-то, кто не жаждет моей крови и мучений. Он маленький мальчик. Наивное ангельское существо. Его присутствие может залечить любые раны. Не знаю, так ли это на самом деле, но верить в это хочу. Впервые чего-то так хочу.

Пол скрипит разрушая утреннюю тишину. Стараюсь идти медленнее, но потом отметаю это занятие. К черту все. Я хочу к Джерому.

Потемневшие кровяные полосы на стенах выделяются сильнее.

Если Эдвард в подобном вчерашнему состоянии отправлялся к сыну, становится ясно все, включая то, почему ребенок напуган и не желает слушаться отца.

Ни секунды ни медля у заветной двери, осторожно раскрываю её, входя внутрь.

Здесь тепло и сумрачно. Неяркий утренний свет не в состоянии осветить всю комнату. Скольжу взглядом по полу, стремясь к окну, и натыкаюсь на высокую фигуру, замершую у стекла.

Узнавая Каллена, получают удар под дых от сознания. Оно твердит немедленно убираться отсюда.

Дверь закрывается, издавая негромкий, но хорошо слышный хлопок.

Мужчина оборачивается.

Медленно, даже лениво. Его глаза начинают осмотр нежданного посетителя с ног и заканчивают макушкой.

Думаю, меня он узнал.

Сглатываю, делая шаг назад. Вжимаюсь спиной в полированное дерево. Скорее от подсознательного опасения, чем от реального страха.

Эдвард закрывает глаза и оборачивается обратно к окну. Ни звука, ни слова. Ничего. Прекрасно.

Игнорируя присутствие моего похитителя, ищу малыша. Его тельце просматривается под покрывалами на большой кровати. Пуховые подушки скрывают бледное личико.

Джером.

Очень красивое имя. Очень подходящее.

Надо же, маленький мальчик за столь короткое время стал для меня центром мироздания. Единственной волнующей фигуркой на этой чертовой шахматной доске, носящей гордое название «жизнь».

Ребенок спит. Спит и видит сладкие, приятные сны. Не стану его тревожить.

Нащупываю дверную ручку и открываю заставу, выходя обратно в коридор.

Прислоняюсь спиной к стене, делая ровные и глубокие вдохи, рассматривая потолок, пол, двери…

Разномастные, бесконечные двери. За каждой из них что-то неизвестное, может даже пугающее.

«Пугающее» - какое глупое слово.

Ощущаю шевеления воздуха рядом – темная дверь раскрылась.

Не двигаюсь с места. Если кому-то нужно выйти или войти – добро пожаловать. Мешать не намерена.

Однако у вышедшего явно конкретные планы. Дверь тихо закрывается, освещая передо мной Каллена. На нем та же одежда, что была ночью. Надо же, пижама этому человеку явно противна.

Малахиты светятся изнутри чем-то отдаленно напоминающим сожаление. Они грустные, усталые, одинокие. Лицо выглядит так, будто он и вовсе не ложился. Морщины обозначились, как никогда заметно.

Если это игра – она потрясающая. Любой актер заплатит за такой образ сотни тысяч долларов.

Но я не киноакадемия. Не выдаю «Оскар», не оцениваю эмоциональное состояние и уж точно устала от всевозможных представлений.

Поджимаю губы, желая развернуться и пойти прочь. Куда угодно.

Но пока я строю планы и размышляю, Эдвард действует. Один шаг приближает мужчину ко мне.

Не поднимая головы, ожидаю хоть чего-нибудь. Чего угодно.

Его глаза впиваются в мою щеку. Левую щеку.

В тот же момент чувствую едва заметные, но все же ощутимые прикосновения его пальцев к ней.

- Perdonare… - тихо шепчет мужчина. А затем опускает руку и возвращается в спальню Джерома, не слова больше не произнося.

Парализованная, застываю в темном молчаливом коридоре…

_____________________

Надеюсь, глава вам понравилась.

Жду ваших отзывов.

========== Глава 17 - Одна ночь ==========

Каллен уехал. Уехал ничего не сказав и даже не попрощавшись. Когда я привела Джерома к завтраку, услышала от Марлены эту новость. Она говорила и то и дело посматривала на мою щеку, на которой толстым слоем тонального крема был замаскирован синяк.

Мне понадобилось больше часа, чтобы совершить такую простую процедуру, как скрытие гематомы. В голове без конца возникала картинка Эдварда, стоящего передо мной сегодня утром и извиняющегося за свой поступок. Не думала, что мой похититель на такое способен.

Я окончательно запуталась в этом человеке. Он делает больно…и дарит браслет. Он бьет меня среди ночи…и просит прощения спустя пару часов. Что будет в следующий раз? Неужели обязательно оставлять на мне отметины, чтобы показать свою чертову добродетель?

А тот шприц? Его странное поведение?.. Он грозился стереть меня в порошок, если я не выкину из головы эту ситуацию…

Впрочем, теперь это все маловажно.

Марлена сказала, у меня ровно неделя, дабы доказать мистеру Каллену, что я должна здесь остаться. Он спросит лично её мнение, и она вынуждена будет открыть всю правду, какой бы та ни была.