Заточенная в Золотой Клетке (СИ) - "АlshBetta" - Страница 42

- Почему?

- Это цвет мебельных защитных чехлов! – почти выкрикнула Белла и, опустив голову на руки, попыталась унять слезы, готовые скатиться по щекам в любой момент. Эдвард же теперь впал в глубокое замешательство: причем здесь мебельные чехлы? Ну, да, они белые, но какое это имеет отношение к Белле? И тут внезапная мысль, словно гром прорезала его сознание - а ведь… кровать тоже была белой! Она не спала на ней не потому что «кровать слишком большая», а потому что она была белой! Когда она проснулась посреди ночи в первый раз, она испуганно закричала от увиденных впереди белоснежных тюлевых занавесей… Что для неё значит этот цвет? Он всегда считал, что это цвет свободы и мира, а она так его боится. Неужели что-то такое, о чем она никому не может рассказать, так сильно ранило её душу? Но что? Он не видел никакой связи между чехлами и возможными происшествиями.

Но сейчас было не самое подходящее время, чтобы задумываться об этом. Эдвард приобнял Беллу, пододвигаясь к ней и снова гладя по волосам. Девушка быстро оторвала руки от лица и подняла на него взгляд наполненных болью шоколадных глаз.

- Я не должен был спрашивать! – медленно и уверенно заключил Эдвард, убирая непослушную прядь Белла за ухо

- Ты не виноват! – покачала головой она и сморгнула слезы, не давая им скатиться по щекам. Ей не хотелось, чтобы ее вновь жалели. Пусть иногда ей и хотелось просто побыть хрупкой и слабой девочкой, но она по-прежнему боялась, что стоит только показать слабость, и её растопчут, сотрут в порошок. Мир жесток, жестоки и люди. В данный момент Эдвард единственный человек, которому она хоть немного верит и который спасал её из кошмара наяву и во сне уже несколько раз. Только одновременно он и становился её кошмаром. Да что же с ней такое? Почему она не в силах разобраться в себе?

- А твой? – спросила она слегка дрожащим голосом, все ещё пытаясь оправиться от воспоминаний.

- Оранжевый… - словно непристойность произнес Эдвард, но в его голосе все же проступили нотки боли. Он по-прежнему сидел, обнимая Беллу, и она была не против, но теперь она почувствовала, что его рука слегка напряглась, и поэтому подняла взгляд на его лицо:

- Почему же? – полюбопытствовала она, с замиранием сердце, следя за этим мужчиной. Его взгляд словно замерз, когда он произнес следующие слова:

- Это цвет огня…

До Беллы тут же дошло, о чем идет речь. Изабелла. Изабелла сгорела в огне, в пожаре. Оранжевый – цвет огня. Все сходится…

- Мне жаль твою жену… - задумчиво произнесла Белла, все ещё смотря на безмолвное и бесчувственно лицо Каллена. Кажется, он глубоко прячет свои страдания – так же, как и она.

- Изабелла не была моей женой… - отмахнулся Эдвард, вставая с дивана и оставляя Беллу в недоумении. Не женой? А кем тогда?

- Ты разве не?..

Но он не дал ей договорить, сразу отвечая на вопрос и интенсивно потирая пальцами переносицу, будто бы надеясь, что сможет так прогнать непрошеные мысли из головы:

- Нет, я не был женат… - он покачал головой, чувствуя, как эмоции снова зашкаливают в нем. Ему было больно. Но Белла не должна была это видеть! Он должен быть сильным, он должен оберегать её и не показывать своей боли и страданий. Он должен уйти отсюда. И поскорее!

Но Белла нарушила его планы, встав с дивана и осторожно подойдя к нему. Так же как и там, на поляне, её пальчики коснулись его плеча, вынуждая Каллена обернуться.

Белла почувствовала, что сейчас просто необходима этому человеку, а потому подошла ближе, смотря в глаза Эдварду, стараясь взглядом показать, что понимает его и поддерживает.

Она робко приподняла свою руку, глядя в блестящие от переполнявших его эмоций глаза Каллена, и осторожно прикоснулась к его щеке. Ранее Эдвард был бы приятно удивлен, но теперь он был настолько огорчен, что это было нужно ему не как достижение, не как подтверждение его чувств, а как лекарство – легкого касания этой руки, руки этой девушки, хватило, чтобы приглушить его боль. Белла робко и печально смотрела на него, и огромные шоколадные глаза были полны грусти и заботы. Ей тоже хотелось заботиться о ком-то. И раз уж Эдвард заботился о ней, почему бы и ей не позаботиться о нем?

Он тоже смотрел на неё, и в его глазах боль постепенно уступала место счастью, гордости и нежности.

- Все будет хорошо! – тихо, но уверенно заявила Белла, и звук её голоса заполнил сознание Каллена, заставляя его улыбнуться, несмотря на боль.

- Когда ты тут - да! – выдохнул он и прижал Беллу к себе, не желая отпускать. Он чувствовал себя защищённым, чувствовал, что живет, только когда она была рядом, когда была с ним! И, кажется, она тоже начала что-то испытывать к нему, потому что её поведение говорило именно об этом. И каждый день, каждый час он будет помнить это, никогда не сможет с ней расстаться. Потому что в противном случае он умрет, ведь жизнь без души ничего не стоит. И это ещё одна причина сберечь её, сберечь этот подарок небес, этого светлого ангела. И он убьет любого, кто причинит ей вред!

Белла же обвила руками его шею, тоже прижимаясь к этому странному, но такому замечательному человеку, даже не подозревая, что является для него всем, что она – единственная его слабость! Слабость самого Эдварда Каллена, который прославился, как душегуб и искуситель…

========== Глава 21 - Одиссей ==========

– Как обстоят дела, Джаспер?

– Из рук вон плохо. Я всеми силами пытаюсь вытащить твою сестру из депрессии. Мой дом, кажется, превратился в психологическую клинику… – удрученно произнес Джаспер. – Но я не остановлюсь, пока не добьюсь желаемого. Твоя сестра мне нравится, и я уже говорил об этом!

– Надеюсь, ей ты об этом пока не говорил? – с надеждой в голосе спросил Эдвард, вышагивая по коридору у комнаты Беллы.

– Конечно же, нет! – обиженно отозвался Джаспер. – Она бы меня убила тут же! Ты даже не представляешь, в каком она состоянии… она проклинает тебя, Эдвард! Что ты сделал?

От этих слов Эдварду вновь стало больно, и он покачал головой, пытаясь избавиться от невесть откуда взявшейся грусти:

– Она считает, что её возлюбленный – Джейкоб – погиб из-за меня! – тихо объяснил Каллен, продолжая мерить коридор шагами. Сейчас три часа ночи. Белла спит, и вместе с ней спит весь дом. Вся прислуга. Даже вездесущей Лейлы нет, у неё отпуск… Он один на один со всем этим: с Элис и Беллой, с Джаспером, пытающимся помочь ему и с кучей других вещей, о которых он сейчас думать не желает.

– Возлюбленный? – с сомнением и огорчением произнес Хейл – Как это «возлюбленный»? Ты что, пытаешься усложнить мне задачу?

– Какую к черту задачу?! – выкрикнул Эдвард, понимая, ради чего Джаспер пытается образумить его сестру. – Тебе не хватает Барбары? Анжелики? Где они сейчас? Почему не «развлекают» тебя?

– Эдвард, ты очень плохого мнения обо мне, – спокойно изложил свои мысли Хейл. – Я не стану спать с твой сестрой, пока она сама не попросит меня об этом. Сейчас я искренне пытаюсь помочь ей, и у меня начинает получаться. Ты, главное, не помешай процессу выздоровления, хорошо?

– В каком смысле «не помешай»? – удивленно спросил Эдвард, замирая у стены.

– Не приезжай туда. Ей станет только хуже… она, даже не видя тебя, сходит с ума! Послушай, друг, я не желаю ни ей, ни тебе зла. Она поправиться, и вы снова станете братом и сестрой. Только нужно подождать…