Осторожно, женское фэнтези. Книга 1 (СИ) - Шевченко Ирина - Страница 12

— Хуже, — вздохнула я. — Влюбилась.

Зачем я это сказала, и я ли это сказала, навсегда останется для меня секретом.

— И-и-и, — радостно пища, целительница бросилась мне на шею. — Ты — чудо! Это намного лучше! Это… Это правда?!

Я потупилась и пожала плечами.

— О, боги! — Мэг прижала ладони к щекам. — Тебе… Тебе в самом деле лучше прилечь. А я позову Сибил.

— Но…

— В постель! — она сердито топнула ногой.

Доктор сказал, в морг — значит, в морг…

Даже интересно, что сейчас будет.

Подруги Элси — еще одна моя фантазия о несбывшемся. У меня их никогда не было. В смысле, настоящих подруг. Были одноклассницы, с которыми мы ходили в школу и в какие-то кружки по интересам, потом — одногруппницы: погулять после занятий, взять конспект переписать, махнуть за город на пикник, затем — коллеги и знакомые… А по-настоящему близких, любимых и незаменимых — таких не было. И, как ни странно, меня это радовало. Никто не лез в душу, не давал советов, не учил жить. Но и просто поговорить было не с кем. Или просто помолчать…

Вот сейчас и узнаю, что это за существа — лучшие подруги, и стоит ли заводить их в реальной жизни.

Но сначала — высушить постель и принять позу страдалицы. Со вторым я проблем не видела, а вот первое… Элси решила бы эту проблему щелчком пальцев или взмахом руки. Просто “прищурила глаза, сплетая подходящее заклинание”, и “с ладони сорвалась паутинка чар”… Но я — не Элси.

Мэйтин говорил, что я смогу использовать ее магические способности, но не рассказывал, как это сделать. А память Элизабет не давала подсказок. Она хранила видение разноцветных сверкающих нитей — потоков силы, пронизывающих все вокруг. Вместе с Элси я помнила зыбкое сияние, излучаемое людьми, заметное в свете магического зрения. Помнила яркие вспышки боевых заклинаний и мягкое свечение вспомогательных чар; холод, которым веяло от вернувшихся с практики некромантов, и тепло, сопровождавшее плетения целителей. Помнила запах и вкус волшебства. Да, вкус: иногда что-то сладкое, иногда — горьковатое, иногда — как в детстве, моем детстве, когда подначиваемая соседскими мальчишками пробовала языком контакты батареек — кисло-соленый металлический привкус и легкое покалывание. Помнила, как я-Элизабет вхожу в поток энергии и пропускаю его через себя, как сила с кровью растекается по телу, от сердца до кончиков пальцев, как перед созданием плетения концентрируется в точках выхода, как рождается внутри меня и одновременно снаружи заклинание, меняющее реальность, ведь магия — это и есть способность изменять…

Я помнила все, но не могла ничего.

С минуту поводила рукой над мокрой подушкой — как раз столько мне хватило, чтобы почувствовать себя полной дурой — и, не найдя иного выхода (электросушилки, например), перевернула подушку сухой стороной вверх. Сменила влажную сорочку на новую, вытерла, насколько получилось, волосы, улеглась в постель и укуталась в одеяло.

Лежать пришлось долго: поддержать измученную душевными переживаниями подругу никто не торопился. Я подумала, что могла бы немного подсушить подушку, прижав ее к широкой теплой трубе, тянувшейся вдоль внешней стены (хотя ни о каком централизованном отоплении я не писала), но воплотить идею в жизнь не успела: хлопнула ведущая в общий коридор дверь, и в прихожей послышались шаги и приглушенные голоса. Но прежде, чем Мэгги и Сибил вошли в комнату, я почувствовала запах шоколада, и уже не могла думать ни о чем другом, вспомнив, что за весь день съела лишь тарелку постного супа…

Целительница вошла первой, неся перед собой большой поднос.

Горячий шоколад и мороженое? Серьезно? Так бывает в жизни, а не только в девичьих мелодрамах?

Хотя о чем я: после того, как попала в собственный роман в тело своей же героини, стоит ли удивляться трем чашкам горячего шоколада и огромной вазе политого розовым сиропом мороженого?

— Раз уж мы не пошли в столовую, поужинаем тут, — Маргарита взгромоздила поднос на стол. — Но если у тебя нет аппетита, мы поймем.

— Конечно, поймем, — поддакнула Сибил.

Увлеченная ношей Мэг, я и не глядела на вошедшую следом за целительницей девушку. Да и зачем? Память Элси еще при первом упоминании о подруге-провидице нарисовала для меня полный портрет: худенькое полудетское личико, щуплая фигурка, белокурые локоны. Сибил выглядела девочкой-подростком, этаким невинным ангелочком. Но водку на травах ангелочек настаивал со знанием дела и потреблял собственный продукт вполне взрослыми дозами.

— Есть у меня аппетит! — выкрикнула я, вскакивая на кровати и протягивая руки за своей чашкой.

— Я же говорила, что все это стереотипы, — с превосходством глядя на провидицу, выдала Мэг. — И спала она как убитая.

А, это они, наверное, симптомы влюбленности обсуждали: не ест, не спит… Что там еще?

— А покой ты потеряла? — с надеждой спросила Сибил.

— Она вообще знает, что это? — прежде меня ответила Мэгги. — Элси и покой — вещи несовместимые.

С наслаждением отпив немного шоколада, я пожала плечами: такая вот героиня получилась, написанного не изменить.

Подруги переглянулись, придвинули стулья к моей кровати и сели, прихватив свои чашки.

— Кто он? — с места в карьер взяла Мэг.

— Нельзя же так, — укорила ее Сибил. — Это — тайна ее сердца.

— Чушь, — отмахнулась целительница. Посмотрела на меня поверх чашки. — Что? Правда, тайна?

— Угу, — закивала я, раздумывая, как теперь добраться до мороженого. — Тайна.

— Тайна сердца, — со значением поправила провидица. — Элси поделится ею, когда будет готова.

Слушайте, это же мечта, а не подруги!

Ужин ради меня пропустили, шоколадом напоили, с расспросами не пристают…

Сибил резко подалась ко мне:

— Ну, что? Ты уже готова?

— Нет.

— Хорошо.

Сибил откинулась на спинку стула… ровно на три секунды.

— А теперь?

— Нет.

— Не хочешь говорить? — нахмурилась Маргарита. — Ладно. Но он хотя бы не эльф?

Я вспомнила встреченное сегодня беловолосое существо и замотала головой.

— И не оборотень? — поинтересовалась Сибил.

— Нет, — уверила я, поняв, куда они клонят: вычисляя возможного кандидата, подруги начали с ближайшего круга. — Это не Норвуд и не Грайнвилль.

Как вообще в их компанию попал эльф? Нет, я помнила, что сама это написала, но я думала о других эльфах, более человечных, что ли. А Грайнвилль в воспоминаниях Элси был самым обычным для этого мира эльфовским эльфом. Но, тем не менее, был…

— Мы его хотя бы знаем? — спросила Мэг.

— Не думаю, — сказала я, ничуть не погрешив против истины. Вряд ли кто-либо из студентов по-настоящему знает Оливера Райхона.

На какое-то время девушки умолкли. Видимо, обдумывали новые вопросы и способы выведать тайну моего сердца. Я пожирала мороженое. Пока — только глазами.

— Совсем не то, — вздохнула, нарушив тишину, Сибил. — Я думала, будет интереснее. Так ждала, чтобы кто-нибудь из нас влюбился…

— Я влюблялась, — призналась Маргарита. — На втором курсе.

— И ничего нам не сказала? — воскликнула я удивленно. Удивленно — в большей степени от того, что сама не ожидала, что меня так взволнует скрытность Мэг.

— Если бы что-то получилось, сказала бы, — ответила она. — Но… любовь прошла. За две недели — как простуда.

— У меня почти месяц было, — проговорила, уткнувшись в чашку, Сибил. — Прошлой зимой.

— Месяц? — одновременно переспросили мы с Мэгги.

Переглянулись и рассмеялись.

— Хороши подруги, — подвела итог Маргарита. — А ведь договаривались ничего друг от друга не скрывать. И что теперь делать?

— Мороженое есть, — предложила я. — Пока не растаяло.

Дружить мне, в целом, понравилось. Оказалось, что это просто и необременительно.

— Хочешь, я тебе погадаю? — спросила Сибил, когда содержимое вазочки уменьшилось на половину.

— Мы же договаривались, никаких пророчеств для нас! — строго напомнила Маргарита.

Провидица с невинной миной захлопала ресничками: