Схватка с химерами. Выпуск второй. Чудовище подводного каньона - Левант Яков Анатольевич - Страница 8

— Быстро в их лодку! — скомандовал Виктор. Он освободил якорек из гальки. Извилистый проход вел в глубину скал и вверх. Оттуда продолжала извергаться чудовищная какофония.

— Вперед! — Толкнув бот от берега, Виктор прыгнул в него. — К мотору, Карлос!

Двигатель заработал с пол-оборота. В это время в узком проходе между скалами показался болтливый Рамос. При виде Виктора он ошалело выкатил глаза. Затем рот его широко раскрылся, видимо, Рамос звал своего приятеля, но голос его тонул в диких звуках. Виктор не удержался, послал ему приветствие.

— Он позабыл здесь свою игрушку, — объяснил Карлос, протягивая Виктору портативную кинокамеру.

— Придется нам потрудиться за него, — освобождаясь от акваланга, усмехнулся Виктор. — Заскочим в бухту.

Впрочем, он остановил бот на линии барьера. «Не будем искушать судьбу, — решил Виктор. — В тайничке у них наверняка припасено оружие».

Кошачий концерт неистовствовал, гремел над островом. Даже отсюда было видно, как бесновались змеи. Они взвивались черными стрелами, кружили вокруг убитых черепах, с бессильной яростью впиваясь в растопыренные ласты. Виктор старательно снимал этот шабаш, в то время как его товарищи перебирались на подтянутый кубинцем катер.

Внезапно музыка смолкла, и автоматная очередь тут же прорезала тишину. Цепь фонтанчиков возникла у самого борта.

Виктор легко перемахнул на катер и подскочил к Гале, чтобы прикрыть ее от следующей очереди, однако проворный юноша мгновенно включил скорость, и пули обрушились на опустевший бот.

— Ты перепугался за свою «Акулу? — спросила Галя, когда выступ базальтовой скалы загородил их от огня.

Виктор промолчал, и Карлос ответил за него:

— Об «Акуле» он в тот момент не думал.

— И напрасно. Она набита сейчас ценнейшей информацией, включая великолепный джаз.

— Хорошо, что успел зацепить их шлюпку, Карлос, — сказал Виктор, глядя, как бот диверсантов прыгает за кормой на кильватерной волне. — Мерзавцам теперь не удрать оттуда. Их накроют с поличным…

— А если нужно еще вещественное до-ка…

— Доказательство, — подсказал Виктор. — Вещественное доказательство.

Он взял поднятый Карлосом киносъемочный аппарат.

— Made in USA, — прочел он четко отпечатанную на пластмассовом корпусе надпись. — Ну вот и клеймо, которого так боялся этот кабальеро, — усмехнулся Виктор. — А, если этого мало, снятые им кадры скажут сами за себя. Да и все его откровенные излияния записаны «Акулой».

Карлос улыбнулся;

— Порядок!

Смелое намерение Аллана Тромпетера пересечь Тихий океан на пятитонной парусной яхте «Альбатрос» в одиночку и без радиоустановки породило оживленные толки среди калифорнийских яхтсменов. Вспоминали подвиг Аллена Бомбара, эпопею «Кон-Тики» и плавание Джонсона через Атлантику. Сравнивали, спорили и заключали пари. Точки зрения высказывались самые различные, но знатоки сходились в одном: затея дьявольски опасная. Поэтому никого не удивило сообщение крейсера «Мидуэй», полученное через месяц после отплытия Тромпетера.

Крейсер заметил «Альбатроса» в пятистах милях от берегов Японии. Яхта рыскала по волнам с зарифленным парусом, видимо, без управления и на сигналы не отзывалась. Тогда крейсер спустил катер. Хозяина яхты на борту не оказалось, возле руля валялась лишь его одежда — ботинки, брюки и свитер. Записи в бортовом журнале излагали скупые события одинокого плавания, никаких намеков на причину несчастья там не было. Последняя запись помечена датой недельной давности. Офицеры крейсера высказали предположение, что Тромпетер погиб внезапно: или во время купания, или выброшенный за борт шквалом. Как бы то ни было, Аллан Тромпетер покинул мир живых, и это никого особенно не удивило. Тихий океан — не тихая речка, а пятитонная яхта — не лайнер.

Вскоре после гибели Тромпетера переход Сан-Франциско — Иокогама со вздорной целью отведать свежих крабов, затеяла кучка светской молодежи. Комфортабельная моторная шхуна «Стелла» водоизмещением в 100 тонн принадлежала дочери богатого дельца Стелле Эльсуорт.

На шхуне отправилось шесть человек — сама хозяйка, две ее близких подруги и трое молодых людей, один из которых имел штурманское свидетельство. Поэтому плавание «Стеллы», дав материал для светских сплетен, не породило в то же время никаких сомнений в благополучном исходе. Отлично снаряженная, устойчивая и быстроходная шхуна без особых затруднений могла преодолеть четыре с половиной тысячи миль за каких-нибудь две недели, много — три.

Тем не менее «Стелла» тоже никуда не пришла.

Последние радиограммы с борта шхуны приняли, когда судно находилось еще за тысячу миль от Иокогамы. Первая из них гласила: «…заперли черное внизу. Если прорвется, то покинем судно на шлюпке. Иного выхода нет. Двое уже погибли». Начало радиограммы затерялось в эфире.

Спасательное судно «Тайфун» затребовало объяснений, но вместо них были приняты дважды повторные сигналы SOS, и передача оборвалась.

«Стеллу» разыскали лишь на четвертые сутки.

В спешке или волнении ее радист не указал координаты, и спасателям, которые вели поиск только по радиопеленгу, пришлось обследовать обширный район океана. Судно оказалось на плаву, без крена и внешних повреждений. На палубе валялись ящики с провизией, баллоны с водой и одежда. Одна из шлюпок была приспущена с талей и загружена припасами. Все указывало, что экипаж готовился покинуть судно.

Но все шлюпки остались на местах, а люди исчезли. Тщательный осмотр шхуны установил полнейшую исправность всех основных механизмов, но не обнаружил и следа людей.

Несколько позже кто-то из журналистов предположил, что молодых людей сняло одно из подозрительных полупиратских суденышек, в изобилии шныряющих в японских водах. И они, возможно, попали в руки современных работорговцев. Однако энергичные розыски, предпринятые международной полицией, и крупная премия, предложенная близкими, не дали результатов. Гибель экипажа «Стеллы» превратилась в непреложный факт, а ее мрачная тайна осталась нераскрытой.

Примерно в это же время в некоторых провинциальных японских газетах промелькнуло коротенькое сообщение об исчезновении экипажа рыболовецкой шхуны «Косака». Оно прошло незамеченным: рыбаки гибнут часто, такова их опасная профессия. Сама «Косака» ничуть не пострадала, ее прибуксировали в рыбацкую деревушку на берегу Сендайского залива и передали наследнику. Никому и в голову не пришло провести аналогию между печальными историями обеих шхун.

Слишком разнилось общественное положение экипажей. Только дальнейшее развитие событий заставило вспомнить о несчастье на борту «Косаки».

Старенький японский сейнер «Понго» бедствовал уже вторую неделю. Жестокий двухдневный шторм разбил руль и расшатал крепление рамы ходового двигателя. Из-за перекоса гребного вала дизель вышел из строя. Судно беспомощно дрейфовало по ветру к берегам Америки. Капитан сейнера, он же штурман и радист, Контиро Ходзи, позеленев от бессонницы, третьи сутки не выходил из радиорубки. «Понго» звал на помощь, не умолкая, но эфир не откликался. Контиро, кляня скрягу-владельца, в десятый раз пересматривал дешевенькую радиоустановку, но ничего не мог поделать. Что-то было не так, а что, он не мог установить. На четвертые сутки сели аккумуляторы и рация умолкла. Дизель не работал, зарядить было нечем. Оставалось надеяться на счастливую случайность.

Капитан всеми силами старался сохранить спокойный вид и подбадривал приунывший экипаж, но испытывал все нараставшее беспокойство и неуверенность. «Понго» несло на юго-восток, в обширный, пустынный район океана. Линия Владивосток — Сан-Франциско проходила севернее, а Сан-Франциско — Иокогама — склонялась к широте Гавайских островов. Рыбаки так далеко тоже не заплывали. Здесь можно было дрейфовать месяц, два и три, не увидев ни единого дымка.