Улей. Игра в кошки-мышки (СИ) - Баковец Михаил - Страница 42

— А зачем она вам, разве на Внешке в чести золото с брюликами? — спросил я и тут же подумал, а ведь всё возможно, тут же с сильными тварями, попроще дело обстоит, могут наравне со споранами ходить и золотые монеты. Точнее узнать я не смог, по причине убогой информации в сети Атлантиса, лишь самая-самая суть, выжимка.

— Да это цыганам, на обмен за спек. Кому оно тут нужно, рыжьё это? Это цыгане да армяшки с ума по нему сходят. Они бы и зубы себе в два ряда вставили бы золотые, да регенерация не даёт.

Колобок, называя цыган, делал акцент на первом слоге, то ли, местный сложившийся говор, то ли, его личный бзик. На всякий случай, я запомнил, вдруг однажды пригодится даже такое знание.

— Что за цыгане?

— Есть тут стаб один небольшой, он дальше за Орешком приткнулся. Табором его прозвали. В общем, там сотни три цыганьев поселились. Спек варят, да наркотой торгуют. Тут же хоть герычем закидывайся, хоть синтетикой — только приход словишь, потом чутка поломает, и всё — соскочил без привыкания. Да тут даже курильщики бросают свою привычку дымить, легче лёгкого- спасибо Улью, блин.

Внезапно я заметил что-то необычное, сильно выделяющееся на общем фоне и не несущее немедленной опасности, и затормозил.

— Что? Что случилось? Заражённые? Внешники? — всполошился Колобок, который и до этого момента вовсю крутил головой по сторонам, а сейчас начал ей вращать, как вентилятором. — Гони, блин, гони!!!

— Да нет здесь никого. Вот это что? — я ткнул пальцем в угольно-чёрную полосу в двухстах метрах от дороги, уходящую к горизонту. Больше всего, это было похоже на весенние поля, когда с них сходит снег и народ начинает баловаться спичками, подпаливая прошлогоднюю траву. Точь-в-точь так же — чёрное поле в окружении живой травы, выглядела и эта полоса. Даже редкие деревья там стояли обугленные, чёрные от корней до макушки.

— А-а, это, — немного успокоился мой пассажир. — Так то Язык, ну, мёртвые кластеры. Не видал, что ли?

— У меня такое не встречались, только слышал. Даже изображения нет нигде.

— Понятно. В общем, там несколько сотен мелких кластеров друг к дружке примыкают, ширина самого большого метров сто пятьдесят, а тянутся они километров триста, потом начинается сплошная чернота. Потому и прозвали Языком. Тут таких несколько имеется, есть и побольше чернота, километров десять диаметром и к ней сразу три языка тянется и лежит она, во-он там, даже дальше, чем Язык, — махнул в противоположную сторону от угольной полосы Колобок. — Сервий, ты гони что ли, а то налетит сейчас дрон и хана нам, блин.

— Часто летают?

— Редко совсем, а так-то, рассказать могут только те, кто попал под удар. Сам понимаешь — уцелевших счастливчиков мизер, рассказать, мало кто может.

К счастью, добрались до Орешка без приключений. На въезде нас даже не тормознул никто, хотя три мужика с двумя пулемётами — ПКМ и ДШК, на КПП имелись. Так бы и покатили дальше, если бы не Колобок, который попросил притормозить.

— Здорово, парни! — крикнул он, приоткрыв дверь, так как конструкцией стеклоподъёмники не были предусмотрены.

— Колобок? — удивился один из них. Ха! Где ж тебя потеряли-то твои? А это кто с тобой?

— Знакомый, Сервий. Слушай, а Художник приезжал?

— Ага, — кивнул тот, — промчался тут, пылищу поднял. Что случилось-то?

— Люка лотерейщик серьёзно порвал, из ноги целый шмат вырвал. Пока я его отвлекал, Художник и чесанул сюда.

— Лотерейщика и не прибили? А зачем стволы с собой таскаете? — расхохотались все трое охранников. — Ну, вы вапще щеглы.

— Сами вы щеглы, — тут же зло ощерился Колобок. — Вас бы туда, да только вы дальше полевых стабов, чтобы трясучку не словить, не выбираетесь, ссыте, блин.

— Ты езжай, куда ехал, ясно?

— Да идите вы, — махнул на них рукой пассажир, потом сказал мне. — Покатили до больнички, Сервий, — и тут же исправился. — Ты это, не подумай чего, я не за просто так, обязательно расплачусь, просто сейчас даже патронов с собой нет… не, вру, магазин с парабемлумскими есть, возьмёшь?

— Оставь себе, — отказался я. — Вместо них расскажешь, что у вас тут и почём, где можно заселиться, купить вещи, оружие с патронами и вообще в целом.

— Тогда давай, сейчас налево заруливай… ага, в сторону этого барака. Мы по кругу прокатимся, и я тебе покажу, что тут к чему. Орешек — мелкий стаб, тут пешком за десять минут из конца в конец его пройдёшь.

Стаб и в самом деле оказался невелик, всё жильё лепилось друг к дружке, магазины и административные здания, тоже. Посмотрел на общежитие — двухэтажное строение из бруса, послушал краткую характеристику на него и решил в первую очередь, навестить гостиницу, которую держал некий Сильвер. Комнаты сдаёт дороже, чем в общежитии, но зато без клопов и тараканов, да и кухня вкусная — имеется кафе-бар в здании, а самое главное, у Сильвера никаких дебошей и пьянок с поножовщиной, которые порой происходят в общаге.

Магазинов — два. Один, почти только на оружии с боеприпасами и снаряжении для рейдеров специализируется, а во втором можно найти практически всё, как в аптеках в Америке, в девятнадцатом веке.

Возле больницы, ютящейся с торца трёхэтажного дома, очень старой, чуть ли не довоенной постройки из мелкого красного кирпича, я высадил Колобка, попрощался и направился в гостиницу.

Сильвер, сильно отличался от классического персонажа, чьё имя он носил. Невысокий сухопарый дядька с длинными волосами, собранными в небольшой хвостик, и неопределённого возраста: и тридцать можно было дать, и сорок с копейками. Попугая на плече не было, обе ноги были на месте.

— Привет, — кивнул я ему. — Комнаты есть?

— Здорово. Есть-то, есть, но хватит ли у тебя в карманах споранов, чтобы оплатить?

— Только спораны? Может, патронами?

— Можно и патронами, — пожал он плечами. — Только курс нужно подсчитать. Споранами будет три за сутки, отдельно еда, но за четыре получишь полный пансион.

Как-то сразу, желание устроиться получше, стало выветриваться из головы, когда услышал расценки, но тут собеседник добавил:

— Или за один споран в общагу, где клопы тебя до мяса обожрут, или нюхай химию, которой постоянно придётся всё прыскать, спать на обоссаных матрасах, ходить по щербатым доскам и слушать чужие загулы через стенку…

— Ладно, ладно, — перебил я его, — хватит рекламы — четыре, так четыре.

Следующие десять минут пришлось потратить на подгонку курса патронов и споранов. Автоматные триста тридцать восьмые, Сильвер наотрез отказался брать, аргументируя тем, что под такой боеприпас ни у кого нет оружия. Поэтому пришлось отдать кучу пистолетных за три дня жизни в гостинице. Светить своё богатство я не собирался, опасаясь, что лихие людишки решат прикарманить его себе и моего разрешения не спросят. А за чёрную жемчужину, сам Сильвер мне насыплет стрихнина в суп.

Решив все проблемы с жильём, и закинув большую часть вещей в номер, я вышел на улицу. На крыльце резко затормозил, увидев, как ко мне подъезжают два броневика очень странной формы на высоких «зубастых» колёсах.

Обе машины с зализанными боками, широкие, но при этом кажущиеся плоскими, подкатили к гостинице и встали рядом с моим «уазиком». Из броневиков вышли восемь человек, экипированных так, как я ещё здесь не видел. Нечто похожее, разве что, на экране телевизора до переноса в Улей, когда там мелькали в кадрах бойцы спецподразделений.

— Твой рыжик? — Усмехнулся один из новоприбывших, и указал на УАЗ.

— Мой.

— Новичок?

— Если в Улье день прожил и не умер, то уже можно считаться ветераном, — ответил я. — А я прожил больше дня.

— Кхм, да ты у нас герой! — Без зла засмеялся собеседник. — Ладно, бывай, если что нужно, то обращайся к нам. Оружие и снаряжение нормальное подгоним, а не тот хлам, который тут продают.

Проговорив, прошёл в гостиницу, следом за ним потянулись прочие бойцы. Удивил тот факт, что в отряде сразу две пары близнецов было! Братья, которым иммунитет по генам передался? В принципе, логично, ведь не просто так про некую душевную «сиамистость» близняшек говорят.