Е2-Е4 или совсем другая история. Часть 2. Ученик Хогвартса (СИ) - "Рада Девил" - Страница 44

— А какая разница, с кем заниматься в одном классе? — Драко недовольно скривился от крика Рона прямо ему в ухо.

— Как это «какая»? Мы с Гарри сможем дружить! Даже директор говорит, что дружба между факультетами — это очень хорошо, — развить тему Рон не успел. Дверь в класс открылась, и голос Снейпа, призывающий всех занять свои места, заставил первокурсников прекратить все посторонние разговоры и молча устремиться в класс.

Не прошло и пары недель, как Гарри и Драко привыкли видеть рядом с собой гриффиндорца Рона Уизли не только на занятиях, но и в библиотеке, во дворе школы или в коридоре на перерывах между уроками. Немного навязчивый, простоватый и временами откровенно смешной, он имел лишь одно неоспоримое преимущество перед многими другими первокурсниками — он хорошо играл в шахматы. А еще он, как и Поттер с Малфоем, неплохо летал на метле. Преподаватель по полетам мадам Хуч в выходные, когда квиддичное поле не было занято тренировками факультетских команд, проводила дополнительные занятия для первокурсников. Принять участие могли все, кто желал улучшить свои способности держаться на метле. Правда, на деле выходило, что полетать приходили только те, кому это действительно нравилось. Вот и получалось, что по воскресеньям Поттер, Малфой и Уизли соревновались друг с другом и еще с десятком первокурсников в умении управлять метлой при полете над квиддичным полем. Все это позволяло Рону приблизиться к исполнению своей мечты, а Поттеру и Малфою свыкнуться с его компанией.

Раз в неделю Дамблдор приглашал Поттера к себе в кабинет. Он называл это «поговорить по душам», тогда как Поттер окрестил их встречи «мозгоклюйством». Чай, лимонные дольки, конфеты и пирожные должны были, по мнению Дамблдора, создавать уютную атмосферу при их встречах, но бесконечно раздражали Гарри, который ощущал, как нагревались на его теле амулеты, предупреждая о несанкционированных добавках в многочисленных угощениях. Чего ему стоило каждый раз вежливо отказываться от сладостей и ни разу даже не заикнуться о том, что он в курсе того, какая в них начинка! Когда Гарри после первых «дружеских» посиделок с директором пожаловался Снейпу, тот сразу же предпринял меры, сварив какой-то особенный антидот. Он порекомендовал Поттеру всегда иметь его при себе и выпивать несколько капель перед визитом к Дамблдору. Риддл прислал еще парочку семейных артефактов, которые должны были защитить Гарри от подчиняющих заклинаний.

— Помни, волшебники еще не создали амулет, защищающий от всех напастей, и не изобрели универсальный антидот. Гарри, ты сам должен уметь себя защищать. И первая составляющая этого умения — это осторожность, — говорил на очередном сеансе связи через сквозное зеркало Том. — Если не знаешь, как правильно поступить — лучше ничего не делай или спроси совета у Северуса. Легче избежать неприятности, чем потом разбираться с ее последствиями. Не провоцируй Дамблдора, не выдавай своей осведомленности о его настоящей роли в твоей судьбе, не показывай уровня своих способностей. То, чего он не знает о твоих возможностях, может в будущем сослужить очень хорошую службу тебе самому.

— Спасибо, учитель, за заботу обо мне, — Поттер, в который раз выслушивая наставления Риддла, был ему искренне благодарен за поддержку. — А можно я спрошу директора о наручниках?

— Если сможешь сдержаться от эмоций — попробуй. Только не жди чистосердечного признания, — Том печально улыбнулся. — Лучше скажи, ты уже видел Фоукса?

— Да, — глаза Гарри зажглись непритворным восторгом. — Только ради того, чтобы его видеть, я согласен ходить на эти дурацкие встречи с опекуном, — последнее слово удостоилось саркастичного тона. — Интересно, директор мне позволит погладить феникса?

— Пока не спросишь у него — не узнаешь. Вот тебе и безопасная тема для разговора с опекуном. Открою тебе маленький секрет. Северус тоже очень любит Фоукса. Тот отвечает ему взаимностью и даже иногда прилетает к нему в комнаты. Обычно, когда у Сева нет гостей, — Том заговорщицки подмигнул Гарри.

— Почему ты мне не рассказывал об этом? — Поттер удивленно и немного обиженно посмотрел на Снейпа.

— Это сильно злит Альбуса. Поэтому я стараюсь не распространяться о таких своевольных поступках Фоукса, — Северус произнес имя птицы так, что сразу чувствовалось — она ему очень нравится. — У тебя есть возможность проверить, как директор отнесется к твоей заинтересованности фениксом.

— Я попробую с ним поговорить о Фоуксе. И о наручниках, то есть браслетах, тоже. Я же не знаю, что то были наручники, — уточнил Гарри.

— Только будь осторожен, — улыбнулся на прощание Том, разрывая связь через зеркала.

— Гарри, что Рону от нас нужно? Чего он ходит за нами, как тень? — однажды октябрьским вечером поинтересовался Драко, который недолюбливал Уизли за его навязчивость и настырность.

— Рон не скрывает своих замыслов — дружить он хочет. Со мной. Ты ему мешаешь, но он терпит, раз уж я с тобой дружу, — пояснил Гарри с кривоватой усмешкой, так напоминавшей снейповскую.

— А ты со мной дружишь? — слегка растягивая слова и лукаво стреляя глазами, спросил Малфой. — Точно? Не обманываешь?

— Драко, не придуривайся. Или ты хочешь сказать, что мое расположение к тебе излишне, и оно не востребовано с твоей стороны? — Гарри развалился на кровати, готовясь ко сну. Тео ушел в ванную комнату, и можно было несколько минут поболтать с Драко без свидетелей.

— Значит, дружишь… — Малфой залез на кровать к Поттеру и, стоя на четвереньках на самом ее краю, смотрел сверху на Гарри. — Тебе Рон нравится? Только честно, — вопрос прозвучал серьезно и без тягучих смешливых нот.

— Не знаю, Драко. Он очень прилипчивый, но, согласись, ничего плохого он нам не сделал пока, и с ним не скучно… — Поттер преувеличенно внимательно рассматривал серебряный шнур на пологе своей кровати.

— Не скучно, — хмыкнул Малфой, усаживаясь рядом. — Иногда он похож на дурачка. Это весело.

— Его мало учили дома, а сам он ленивый для того, чтобы учиться, — Гарри размахивал над собою рукой, ударяя пальцами по кисточке на шнуре, подтягивающем полог. Его занятие напоминало игру котенка с веревочкой. — Но не всем же быть такими умными, как мы с тобой, Драко? — Поттер на миг метнулся взглядом к другу, чтобы увидеть его реакцию на сказанное. В ответ получил сдержанную улыбку.

— Непонятный он какой-то. В шахматы играет отлично. То есть мозги у него определенно есть, и они там, где им положено быть — в голове, а не… в другом месте. Так почему же тогда он учится так плохо? — удивлялся Малфой.

— Я же говорю, ленивый он. Очень-очень ленивый. Так его воспитали. Вспомни, что он говорил об игре в шахматы.

— Что ему было скучно, поэтому он научился играть, — Драко не очень тогда прислушивался к словам Уизли.

— Он говорил, что старшие братья уже работают и не живут с ними, Перси и близнецы были в школе, сестра еще совсем малявка, да и возиться с девчонкой он не хотел. Отец на работе, а мать весь год, кроме лета, подрабатывает вязанием, поэтому все время занята…

— Помню, он сказал, что она сдает все связанное какой-то тетке, а та уже отправляет на продажу через магазин своей знакомой. Я еще тогда у него поинтересовался, почему она сама не торгует. Прибыли было бы больше, — Малфой скривился, представив, что он тоже мог бы родиться в семье, где родителям пришлось бы работать. Не то, чтобы он не уважал труд и людей, которым приходится зарабатывать себе на еду, но он привык жить по другим меркам, где нет места подсчету каждого кната.

— Рон тогда возмутился и заявил: «А есть кто будет готовить, если она пойдет еще и торговать своими носками-свитерами?» — хохотнул Поттер. — Ты заметил в Большом зале, как Уизли едят? Не только Рон, но и его братья всегда очень основательно натаптывают желудок. Видимо, такая еда для них роскошь. Это совсем не весело, — Гарри вздохнул. Он прекрасно помнил, что такое голодать. — Но ты меня немного сбил с темы своими выводами об экономической целесообразности миссис Уизли самой сбывать вещи, сделанные ее руками…