Убедительный довод - Чайлд Ли - Страница 13
- Предыдущая
- 13/96
- Следующая
– Я не знаю, как это делается, – сказал я. – Мне еще никогда не приходилось угонять машину.
В номере воцарилась тишина.
– Я знаю только то, чему меня учили в армии, – продолжал я. – Военные машины никогда не запираются. И у них нет ключей зажигания. Они заводятся кнопкой.
– Хорошо, – сказал Элиот. – Неразрешимых проблем не бывает. Машину мы оставим незапертой. Но ты притворишься, будто она заперта. Сделаешь вид, что возишься с замком. Мы оставим поблизости моток проволоки и проволочные плечики. Ты попросишь мальчишку что-нибудь найти. Сделаешь его соучастником. Это поможет создать иллюзию. Затем повозишься с замком и оп! – дверь откроется. Мы разберем кожух рулевой колонки. Зачистим нужные провода – только нужные. Ты их отыщешь и соединишь вместе – и разом станешь плохим парнем.
– Гениально! – похвалила Даффи.
Элиот улыбнулся.
– Стараюсь.
– Давайте устроим перерыв, – предложила Даффи. – Продолжим после ужина.
Последние элементы мозаики встали на свое место после ужина. Вернулись двое с последним недостающим снаряжением. Мне привезли пару одинаковых «кольтов анаконд». Это были большие, мощные револьверы. На вид дорогие. Я не стал спрашивать, откуда они. Вместе с револьверами мне дали коробку боевых патронов 44-го калибра «магнум» и коробку холостых. Холостые были куплены в хозяйственном магазине. Они предназначались для мощного молотка. Такие молотки используются для забивания костылей в бетон. Откинув барабаны обеих «Анаконд», я острием ножниц нацарапал крестик против одного гнезда. У револьверов системы «кольт» барабан вращается по часовой стрелке в отличие от «смит-вессонов», у которых барабан вращается против часовой стрелки. Крестиком был отмечен первый патрон, с которого я начинал стрельбу. Я поверну барабан так, чтобы крестик остановился на десяти часах – чтобы он был мне виден. При первом нажатии на спусковой крючок барабан провернется на один шаг и этот патрон встанет под курок.
Даффи принесла ботинки. Они оказались мне впору. В каблуке правого ботинка имелось углубление. Даффи дала мне устройство беспроводной электронной почты, аккуратно вошедшее в углубление.
– Вот почему я обрадовалась, что у тебя большой размер ноги, – объяснила она. – С большим ботинком проще.
– Устройство надежное?
– Должно быть, – сказала Даффи. – Новая штуковина, принята на вооружение. Теперь с помощью таких устройств осуществляют связь все федеральные ведомства.
– Отлично, – сказал я.
В моей практике на отказы техники приходилось больше провалов, чем на все остальные причины вместе взятые.
– Это лучшее, что мы можем предложить, – объяснила Даффи. – Все остальное обязательно найдут. Тебя досконально обыщут. А так, если верить теории, даже если радиоэфир прослушивается, будет слышен лишь короткий писк модема. Скорее всего, его спишут на помехи.
Кроме того, были привезены искусственные пятна крови из нью-йоркского магазина театрального реквизита. Это были довольно громоздкие штуки. Каждая комплектовалась куском кевлара площадью с квадратный фут, который крепился на груди «жертвы». Пятна крови состояли из мягких резиновых резервуаров с «кровью», радиоприемников и зарядов с батарейками.
– Ребята, надевайте свободные рубашки, – посоветовал Элиот.
Радиопередатчик с отдельными кнопками мне предстояло прилепить скотчем к правому запястью. От него шли провода к батарейкам, которые я должен был положить во внутренний карман. Кнопки были достаточно большими, чтобы их можно было нащупать через плащ, пиджак и рубашку. Я решил, что будет выглядеть очень убедительно, если я при стрельбе буду поддерживать правую руку левой. Мы отрепетировали последовательность. Сначала водитель пикапа. Кнопка, ближайшая к запястью. Я нажму ее указательным пальцем левой руки. Затем пассажир пикапа. Средняя кнопка. Средний палец. Последним пожилой мужчина, изображающий полицейского. Кнопка, ближайшая к локтю, и безымянный палец.
– Потом тебе обязательно нужно будет избавиться от всего этого, – заметил Элиот. – Дома у Бека тебя непременно обыщут. По дороге где-нибудь зайдешь в туалет.
Мы до бесконечности повторяли предстоящий спектакль. К полуночи все выучили свои роли так хорошо, как только это было в человеческих силах. По нашим расчетам, от начала до конца все должно было занять восемь секунд.
– Окончательное решение принимаешь ты, – сказала Даффи. – Если в тот момент, когда «тойота» помчится на тебя, почувствуешь что-то неладное, забудь обо всем и пропусти ее. Мы придумаем, как выкрутиться. Но помни, что тебе предстоит сделать три выстрела в людном месте, и я не хочу, чтобы ты случайно зацепил случайного прохожего или велосипедиста. У тебя будет меньше секунды на то, чтобы принять решение.
– Понял, – сказал я, хотя и не представлял себе, как можно будет выпутаться, если дело зайдет так далеко.
Наконец Элиот сделал пару звонков и подтвердил, что охрана колледжа одолжит свою машину, а на служебной стоянке торгового центра будет стоять подержанный «ниссан максима». Машина конфискована у одного мелкого торговца марихуаной из штата Нью-Йорк. Там были еще очень строгие законы о наркотиках. На «ниссан» прикрутили фальшивые номера штата Массачусетс и положили в него всякие безделушки, какие возят в машинах женщины.
– А теперь спать, – подвела итог Даффи. – Завтра у нас трудный день.
Так завершился день номер десять.
Рано утром дня номер одиннадцать Даффи принесла мне в номер пончики и кофе – мой завтрак. Мы были одни, я и она. Мы в последний раз прошли сценарий. Даффи показала мне фотографии агента, которую пятьдесят восемь дней назад послали по следу Бека. Это была светловолосая тридцатилетняя женщина по имени Тереза Даниэль, которой удалось устроиться в фирму «Большой базар». Она была миниатюрная, но производила впечатление человека находчивого. Я пристально всмотрелся в фотографии, запоминая изображенное на них лицо, однако у меня перед глазами стояло лицо другой женщины.
– Я исхожу из предположения, что она до сих пор жива, – сказала Даффи. – У меня нет выбора.
Я промолчал.
– Очень постарайся, чтобы тебя взяли на работу, – продолжала она. – Мы проверили твое прошлое, как это может сделать Бек. Картинка получилась довольно расплывчатая. Многих деталей недостает, что меня беспокоит, однако его, думаю, это нисколько не будет волновать.
Я протянул ей фотографии.
– У меня есть все шансы на победу, – сказал я. – Иллюзия будет сама подпитывать себя. Бек лишится людей, при этом он будет считать, что его семья находится под ударом. Но излишнюю настойчивость я проявлять не буду. Больше того, я собираюсь немного поупрямиться. По-моему, любая другая моя реакция будет выглядеть фальшивой.
– Хорошо, – сказала Даффи. – Перед тобой стоят семь задач, из которых первая, вторая и третья: будь очень осторожен. Можно предположить, что мы имеем дело с чрезвычайно опасными людьми.
Я кивнул.
– Не просто предположить. Если в этом замешан Куинн, это можно гарантировать.
– Так что веди себя соответственно, – продолжала Даффи. – Принимайся за дело серьезно с самого начала.
– Да, – согласился я.
Положив правую руку на грудь, я принялся растирать левое плечо. Затем удивленно остановился. Военный психиатр как-то сказал мне, что этот непроизвольный жест свидетельствует об ощущении уязвимости. Он является защитным. Связан с попыткой спрятаться, укрыться. Это первый шаг к тому, чтобы свернуться клубком на полу. Судя по всему, Даффи читала те же самые книги, потому что, заметив мой жест, она пристально посмотрела на меня.
– Ты боишься этого Куинна, так? – спросила она.
– Я никого не боюсь, – заверил ее я. – Но мне определенно было легче на душе, когда он был мертв.
– Еще не поздно остановиться.
Я покачал головой.
– Поверь, я не хочу упускать возможность его найти.
– Что случилось во время его задержания?
Я снова покачал головой.
– Не хочу об этом говорить.
Она помолчала. Не стала настаивать. Просто отвернулась, выждала немного, снова повернулась ко мне и продолжила последний прогон перед спектаклем. Тихий голос, четкая дикция.
- Предыдущая
- 13/96
- Следующая
