Скандал в шелках - Чейз Лоретта - Страница 1

Лоретта Чейз

Скандал в шелках

Loretta Chase

SCANDAL WEARS SATIN

Печатается с разрешения автора и литературных агентств Nancy Yost Literary Agency и Andrew Nurnberg.

© Loretta Chekani, 2012

© Перевод. Т. А. Перцева, 2013

© Издание на русском языке AST Publishers, 2016

Из дневников Софии Нуаро:

«Наряд — это оружие. Оно должно слепить ему глаза, поднимать температуру… и опустошать кошелек».

Синеглазая невинность внешне и акула в душе, модистка София Нуаро способна продать песок даже бедуинам. А вот продать прекрасные наряды от Нуаро аристократкам намного труднее, особенно потому, что после недавнего семейного скандала ее врагом стала одна из законодательниц мод лондонского общества. Потребовалось все умение и воля Софи, чтобы обратить скандал себе на пользу. Так что у нее не осталось ни терпения, ни выдержки, чтобы выносить такого бесшабашного повесу-гиганта, как граф Лонгмор. Красивый дурень не мог удержать в голове больше одной мысли, а в тот момент мысль состояла в том, как бы побыстрее раздеть Софию.

Но когда сестра Лонгмора — самая богатая и любимая клиентка Нуаро — отказывается от услуг модистки, Софи понимает, что теперь не может допустить ухаживаний графа. В погоне за мужчиной, который безумно ее искушает, она обнаруживает, что желание никогда еще не обуревало ее с такой силой…

Лондон

21 мая, 1835 года, четверг, раннее утро

Потаскухи знают, как устроить вечеринку! По вечерам среды, после танцев и игры в карты со сливками сливок общества в «Олмаке», наиболее мятежные натуры лондонского света стремились в совершенно иное собрание, а именно в дом Карлотты О’Нил, где к их услугам были столы с рулеткой и прочие азартные игры (а также и более пикантные развлечения с дамами полусвета, игравшими роли фрейлин нынешней королевы лондонских куртизанок).

Вполне естественно, что здесь присутствовал и Гарри Фэрфакс, граф Лонгмор.

Дом Карлотты, разумеется, был не тем местом, где отец Гарри, маркиз Уорфорд, хотел бы видеть своего двадцатисемилетнего сына и наследника, но лорд Лонгмор давно решил, что покорность родителю — самый быстрый и легкий путь к убийственной скуке.

Он нисколько не походил на отца с матерью; Гарри унаследовал не только внешность своего двоюродного дедушки лорда Николаса Фэрфакса — черные волосы, черные глаза, высокий рост и немалую физическую силу, то есть все то, что обычно приписывают пиратам, — но и талант ДЕЛАТЬ ТО, ЧЕГО НИКАК ДЕЛАТЬ НЕ ПОЛАГАЛОСЬ. И именно поэтому лорд Лонгмор оказался у Карлотты. Окутанная густым облаком духов, хозяйка почти сразу же к нему прилипла. И к сожалению, оглушила своим щебетом.

— Но вы близко знакомы с ними… — твердила она. — И вы должны рассказать нам, какова она, эта новая герцогиня Кливдон.

— Брюнетка, — обронил граф, наблюдавший за колесом рулетки. — Очень мила. Говорит, что англичанка, но ведет себя как француженка.

— Но дорогой, все это мы могли бы узнать и из «Спектакл».

«Фоксиз Морнинг Спектакл» являлась самой скандальной лондонской газетенкой, которую принципиальный маркиз Уорфорд называл омерзительным вздором, но все же читал эту газету, как, впрочем, и все остальные — начиная от лондонских шлюх и сутенеров и заканчивая королевской семьей. Гарри прекрасно знал: все, что публиковалось в прессе о новоиспеченной жене герцога Кливдона, было рассказано светловолосой сестрой дамы, мисс Софией Нуаро, известной модисткой в дневное время и главной шпионкой Тома Фокса по вечерам.

Интересно, где она сейчас? Он не видел Софию в «Олмаке», модистки, особенно те, что с французской кровью в жилах, имели столько же шансов попасть в «Олмак», сколько и он, Гарри, мог внезапно сделаться невидимкой. Однако София Нуаро обладала не только собственными способами превращения в невидимку, но и искусством появляться там, где хотела, пусть даже и в облике горничной. Именно таким образом ей удавалось снабжать скандальной информацией листок Фокса.

Тут колесо рулетки замерло, и один из игроков выругался. А девушка-крупье подвинула гору фишек в сторону Лонгмора. Тот сгреб фишки и передал их Карлотте.

— Ваш выигрыш? — спросила она. — Хотите, чтобы я сохранила его для вас?

— Не совсем, дорогая! — Граф рассмеялся. — Но сохрани в целости. Купи себе украшение или… что пожелаешь.

Выщипанные брови хозяйки приподнялись, а Гарри снова рассмеялся. Еще минуту назад он предполагал то же самое, что и Карлотта, — думал, что скоро они с ней скроются в ее спальне. Вообще-то считалось, что ее содержал лорд Корри, но тот, хоть и достаточно состоятельный, все же не был настолько энергичным, чтобы развлечь Карлотту так, как она желала.

Лонгмор же, находившийся в постоянной зависимости от выигрышей и выделяемых родителями денег, обладал и изобретательностью, и выносливостью, так что вполне оправдывал ожидания Карлотты, но сейчас он вдруг понял… вернее, даже почувствовал, что уже устал от этой женщины.

Вскоре после вышеописанной сцены с фишками Лонгмор удалился, прихватив с собой двоих друзей и двух подружек Карлотты. Они нашли наемный экипаж и после короткого спора отправились в игорный дом (с очень дурной репутацией), рядом с Сент-Джеймс-стрит — там можно было рассчитывать на хорошую драку.

Когда графу наскучила беседа в экипаже, он выглянул в окно. Минуту спустя он увидел убого одетую женщину, быстро шагавшую по тротуару с обшарпанной корзинкой в руке. И по походке, и по одежде сразу становилось ясно, что она вовсе не проститутка, коих в Лондоне было великое множество, а молоденькая служанка, спешившая на работу в столь ранний час. Причем шла она очень быстро, шла, не оглядываясь по сторонам. Внезапно выскользнувшая из переулка темная фигура схватила ее корзинку и свалила несчастную на тротуар.

Лонгмор тотчас вскочил с сиденья, открыл дверцу и выпрыгнул из экипажа на полном ходу, не слушая визга и криков своих спутников. Правда, он споткнулся, но тут же обрел равновесие и бросился в погоню за вором. Тот, оказавшийся весьма проворным, петлял и бросался из стороны в сторону; днем он легко оторвался бы от любого преследователя, но час был ранний, и Лонгмор не терял его из виду.

Граф в слепой ярости летел за вором; когда же тот заскочил в узкий двор, Лонгмор даже не подумал о возможной засаде — это просто не пришло ему в голову.

Тут вор подбежал к какой-то двери, и она чуть-чуть приоткрылась, — очевидно, обитатели жилища ждали его с добычей. Но граф все же успел добраться до негодяя — схватив того за воротник, он оттащил его от двери. Дверь немедленно захлопнулась, и Лонгмор впечатал вора в ближайшую стену. Тот мгновенно сполз на землю, уронив корзину. И, как ни странно оставался неподвижным. «Скорее всего, притворяется», — решил граф и проговорил:

— Грязный трус. Напасть на беззащитную женщину…

Он подхватил корзинку и оглядел двор. «Если повезет, сообщники вора поспешат ему на помощь, и тогда, возможно, удастся подраться», — думал граф.

Нет, не повезло. Двор был тих и безлюден, хотя Лонгмор чувствовал, что за ним наблюдали. Он без всяких приключений вышел на Пиккадилли и почти сразу нашел девушку. Та прижалась к витрине лавки и тихо плакала.

— Нечего выть, — проворчал Гарри. — Вот твое драгоценное имущество. — Он выудил из кармана несколько монет и сунул девушке в руку вместе с корзинкой. После чего спросил: — Но что же заставило вас мчаться по тротуару, ни на что не обращая внимания?