Ангел (ЛП) - Райз Тиффани - Страница 50

- В моей постели было бы гораздо комфортнее, Уесли.

Уесли выдохнул и открыл глаза. Одно предложение от нее, и момент разрушен. Зря он перестал целовать ее рот, так она бы не могла говорить. Сидя на заднем сиденье своего автомобиля, он провел рукой по волосам, и потер лоб.

- Что случилось? - спросила Бриджит, потянув юбку вниз. - Не нужно было останавливаться. Просто  наверняка стоило закончить это где-то еще, а не в машине.

- Извини. Я просто..., - Уесли не закончил фразу, потому как не мог подобрать ни одного искреннего слова, которое бы не ранило ее чувства.

- Просто, что?

Он услышал резкость в ее голосе и вздохнул.

- Просто... не готов.

Как он и думал, эти слова заставили девушку закатить глаза и скрестить руки на груди.

- Уес, мы встречаемся уже два месяца. Два месяца. Мой последний бойфренд и я занимались сексом уже на втором свидании. Мы с тобой? Уже два месяца, а ты даже не позволяешь мне дотронуться до тебя.

- Я не люблю торопиться. Я...

Он остановился и подумал, возможно, стоило рассказать всю правду. Но вся правда будет включать в себя разговор о некоторых вещах – и об одной конкретной женщине – о которой он никак не хотел говорить.

- Старомоден.

- Старомоден. Ладно. Я могу это принять. Может быть. Намекнешь мне, когда старомодный парень вроде тебя будет готов заняться сексом со своей девушкой?

Он повернул голову и посмотрел на Бриджит. Такая красивая женщина - темные волосы с мелированными прядями, высокая и стройная, как говорил его отец – убийственная красотка; и эта убийственная красотка была на семь лет старше его.

- Ты секретарша отца. Думаю, это плохая идея, нас могут застукать.

Дурацкая отговорка. Его отец чуть не умер от счастья, когда увидел его флиртующим с Бриджит. И практически приказал Уесли пригласить ее на свидание.

- Если в этом все дело, тогда порви со мной, и покончим с этим. Хватит играть с моими чувствами.

Расстаться? По какой-то причине эти два слова, которые должны были звучать как похоронные колокола, показались свободой. Порвать со всем – может, и следовало.

- Хорошо, - сказал он, кивая.

- Хорошо, что?

- Хорошо, мы расстаемся. Ты права. Я поступил с тобой как полный идиот. Все сложно, и я не хочу тебя впутывать. Но ты совершенно права.

Карие глаза Бриджит расширились.

- Я не говорила, что хотела порвать. Я только имела в виду…

- Тогда почему…

- Почему ты ведешь себя так? - Спросила она. - Нам хорошо вместе. По крайней мере, я думала, что так оно и было.

- Но ты все время жалуешься, что мы очень медленно продвигаемся. Естественно, я подумал, что нам не хорошо вместе.

- Я думаю, это можно изменить… Уес...

Она подняла руки.

Его желудок сжался от чувства вины. Если бы Бриджит почувствовала хотя бы тень того горя, которое он ощутил в день, когда Нора…

Нет, он не собирался думать о Норе. Он прожил весь день, не думая о Норе, и не собирался позволить ей вернуться назад в его мысли. Его с Бриджит проблемы не имеют ничего общего с Норой или с тем, что он чувствовал к ней. Чувствовал – в прошедшем времени.

- Может мы…, - начал он и остановился.

Он хотел сказать «Мы можем  поговорить об этом завтра?» но знал, что рано или поздно ему придется через это пройти. Бриджит, по крайней мере, заслуживает знать правду. Не ту правду, что он все еще был девственником. Не поэтому он все еще не мог переспать с ней. Наверное, это была самая меньшая из причин.

- Может,  мы что?

Уесли сделал глубокий вдох, успокаиваясь, и встретился в темноте с глазами Бриджит.

- Я влюблен в другую. И я не могу заниматься с тобой сексом, думая все время о ней, ты этого не заслуживаешь.

Бриджит молчала долгое время. Она даже не смотрела на него.

- Кто?

Она, наконец, заговорила.

Уесли рассмеялся, жалким, уставшим смехом.

- Когда-нибудь слышала о Норе Сатерлин?

У Бриджит отвисла челюсть.

- Та сумасшедшая писательница?

Уесли кивнул. Она смотрела на него долгим взглядом, затем покачала головой и распахнула дверцу автомобиля.

- Брось меня, если так хочешь бросить. - Она схватила сумочку с переднего сиденья. - Но, по крайней мере, будь мужиком, чтобы сказать мне правду.

Высокие каблуки Бриджит процокали то короткое расстояние от машины к ее дому. Он услышал, как открылась входная дверь, а затем громко захлопнулась. Уесли перелез с заднего сидения просторного отцовского кадиллака на переднее и завел двигатель. Свернув на Версаль роуд, он направился прямо к ферме. Он ненавидел водить в ночное время. Слишком долго, слишком скучно, слишком просто, и его разум начинал думать о том, о чем не следовало. Небольшой замок, который какой-то псих построил для своей жены, около двадцати лет назад был единственным визуальным развлечением вдоль всей дороги. Уес посмотрел на строение справа. Да, все еще стоит. Он поехал дальше.

Всю дорогу домой Уесли корил себя за то, как плохо закончился вечер. Бриджит... она была замечательной. Умная, красивая и старше – как ему нравилось. Прожив год и три месяца вместе с женщиной, которой стукнуло тридцать, Уесли стал практически аллергиком на девушек его возраста – с их смсками по пьяни, с их надоедливыми постами в фейсбуке, их уггами и большими невинными хлопающими глазками. Нора не носила угги. Не сидела в фейсбуке. Не писала ничего по-пьяни. Она носила черные кожаные сапоги с ремешками и застежками-молниями. Она ругалась как моряк, пила как сапожник, дралась как мужик - буквально. Он видел ее боксирующей, и она уложила своего партнера по спаррингу - отставного боксера в полулегком по имени Брюс -  в три тура. И Нора не флиртовала с кем попало.

- Флирт для людей, которые не знают, чего хотят, Уес, - как-то сказала Нора. - А я соблазняю.

Черт возьми... он только порвал с Бриджит и опять думал о Норе. Опять. Как всегда. Как думал каждый день после переезда обратно в Кентукки. Он никогда не говорил своим родителям о Норе - просто сказал, что заскучал по ферме. Мама купилась на это. Отец был более подозрительным. Естественно, он был похож на зомби все эти ужасные недели после того, как Нора выгнала его из своего дома. Он закончил семестр в прострации, поселившись на диване его друга Джоша и глядя на мобильный, ожидая, когда позвонит Нора и скажет, что это была ошибка, и она хочет, чтобы он вернулся.

Но телефон не звонил. И даже когда он сам звонил ей, Сатерлин так и не отвечала. И теперь, тринадцать месяцев спустя, он все еще не услышал от нее ни слова. Была ли она счастлива? В безопасности? Была ли она с Сореном сейчас? Или этот ублюдок снова причинял ей боль? Сердце Уесли сжималось от одной только мысли о них вместе. Казалось, его ненависть к Сорену заставляла сердце биться сильнее, чем долгая любовь к Норе. Но только чуть-чуть.

Уесли подъехал на дорожку и остановился, чтобы набрать код безопасности. Железные ворота открылись, и он проехал через них. Время было - 11: 53 вечера. Отец и мать должны были быть в постели к этому времени. Никто не набросится на него с вопросами.

Он выключил дальний свет, подъезжая к круговому объезду лужайки. Хотя он и вернулся домой, все равно жил в домике для гостей позади основного особняка. Вся почта отправлялась в главный дом. Он подал заявление в Тюлэйн – отличная программа подготовки для медиков – но не был уверен, что сможет пережить местную погоду. Ему хватало и летней жары в Кентукки.

Уесли остановился в фойе и повернул лампу на большое зеркало у входа. Он все еще не мог узнать себя в отражении. Уже несколько месяцев он откладывал необходимую стрижку. Когда он жил с Норой, она просто набрасывалась на его волосы, особенно если те сильно отрастали, иногда в буквальном смысле. Однажды лежа на диване с книгой в руках Уес почувствовал чужой вес на своей груди. Книга полетела в сторону, а Нора устроилась между его ног, прижимаясь бедрами к его коленям; обе ее руки были на его груди, а в зубах у нее были ножницы, как будто она играла в партизан-парикмахеров.