Ангел (ЛП) - Райз Тиффани - Страница 13

Нора держалась за Сорена, пока они лежали, их тела переплелись, он все еще был в ней. В течение долгого времени они не сказали ни слова, преисполненные  торжественным моментом их близости друг к другу.

- Ты дрожишь, Элеонор, - сказал, наконец, Сорен, касаясь ее щеки губами.

- Немного. Я просто замерзла, - призналась она.

Нора провела руками по волосам Сорена и поцеловала его в лоб.

- Ты тоже дрожишь.

Его руки, его спина дрожали под ее пальцами.

- Не от холода, - признался он.

Она знала, почему, и ему больше не нужно было объяснять.

- Ты принадлежишь мне... навсегда.

- Навсегда, - повторила она.

- Я сделаю все, что должен, и тогда ты сможешь вернуться ко мне.

- Я знаю, вы сделаете это, Сэр.

- И мы сдержим свои обещания друг другу.

Нора подняла руку и коснулась его лица.

- Я умру в своем ошейнике.

Она повторила свою часть клятвы. Сорен повернул голову и поцеловал внутреннюю сторону ее ладони.

- А я умру в своем.

* * * 

Сюзанна сидела на диване, скрестив ноги, с открытым ноутбуком на коленях. Она открыла на компьютере файл под названием «Астериск», куда складывала всю информацию, которую только смогла накопать на Пресвятое Сердце и отца Маркуса Стернса. Пока что это был очень маленький файл. Патрик не нашел почти никакой дополнительной информации о мальчике, который пытался покончить с собой в святилище. Никаких обвинений вынесено не было, и мальчик, по-видимому, по-прежнему посещал ту церковь. Что за ребенок хотел продолжать ходить в церковь, которая вдохновила его себя убить? подумала она. Что это был за священник, который продолжал позволять это? Ей стало дурно даже от подобного допущения. 

Ее мысли роились в опасной близости от обстоятельств смерти Адама, когда зазвонил сотовый телефон. Девушка глянула на номер. Ну, конечно. Кто бы это мог быть. Патрик.

- Ну и как успехи? - спросил он, как только она ответила.

- Не так хороши. Этот парень призрак. А что у тебя?

Она услышала смех на другом конце линии.

- Что? - спросила Сюзанна.

- Я собираюсь идти на совещание, поэтому не могу говорить. Но ты никогда не догадаешься, кто посещает Пресвятое Сердце. Не только посещает, но, по-видимому, никогда не пропускает Воскресную мессу.

Сюзанна шумно выдохнула. У нее не было времени на игры.

- Я не знаю. Далай-Лама?

- Еще лучше - Нора Сатерлин.

Глаза Сюзанны расширились, а желудок сделал небольшое сальто.

- Ты, должно быть, шутишь.

- Мне пора бежать. Перезвоню тебе завтра. И нет, я не шучу.

Повесив трубку, в течение длительного времени Сюзанна всматривалась в окно своей гостиной. Закрыв ноутбук, девушка направилась к книжному шкафу. Пробежавшись взглядом по обложкам, она, наконец, нашла то, что искала, книгу под названием «Красный». На обложке было изображение красивых белых женских рук, связанных кроваво-красной шелковой лентой. Автор? Нора Сатерлин. Это была история о женщине, владевшей разоряющейся художественной галереей под названием «Красный», и о таинственном человеке, который появляется и предлагает спасти ее в обмен на подчинение во всех смыслах сроком на один год. Шокирующий и графичный, с несколькими самыми откровенными сексуальными сценами, которые она когда-либо читала, «Красный», возможно, был одним из самых любимых романов Сюзанны. Но она никогда никому не говорила об этом.

Четырнадцатилетний парень попытался покончить жизнь самоубийством в центре святилища... Всемирная скандально известная эротическая писательница, посещающая мессы с постоянством монахини... и эта загадочная звездочка напротив имени священника.

- Господи, - выдохнула она. - Что это за церковь?

В ту ночь Сорен занимался с Норой любовью еще дважды. Он прижал ее к краю кровати и брал лежащую на животе, стоя позади. А после когда они лежали рядом, Нора прижималась спиной к его груди, пока он медленно и осторожно двигался в ней. С каждым сильным толчком он шептал, как сильно он любит ее, как сильно ему будет не хватать ее, и что он сделает с ней, когда она снова вернется к нему. Когда Нора в очередной раз кончила, по ее лицу текли слезы.

- Тише, малышка... это всего на пару месяцев, - пообещал он, сцеловывая слезы с ее лица.

Она прижалась к нему и зарыдала еще сильнее.

- Но я уже по тебе скучаю.

Когда слезы высохли, Нора устроилась перед камином в гостиной – Сорен развел небольшой огонь, чтобы согреть ее – и улыбнулась виду перед ней. Как будто и не было пыток Сорена этой ночью...

Изучая шахматную доску на полу, вглядываясь сначала левым глазом, а затем правым, Нора потянулась и передвинула пешку на две клетки вперед.

- Малышка, - сказал Сорен с тонко замаскированным отвращением. - Это было бессмысленно.

- Ну, раз это не было шагом назад, будем считать это шагом вперед. Кроме того, я всего лишь играю с тобой в шахматы, чтобы ты подольше не заснул, - призналась она. - Я ужасна в этой игре, и ты это знаешь.

- Да уж, как никто другой.

Сорен передвинул свою королеву. Шах и мат.

- Прекрасно. Ты выиграл, - призналась Нора. - Но я бы надрала тебе задницу, если бы мы играли в морской бой. В этом я профи.

- Морской бой?

Нора улыбнулась. У Сорена было настолько необычное детство, что простые вещи, которые она принимала как должное - глупые настольные игры, утренние мультфильмы по субботам – были для него в новинку. В возрасте пяти лет его отправили в Англию в частную школу. Неприятный инцидент с однокурсником заставили его вернуться в Америку в возрасте десяти лет. Еще один гораздо более неприятный инцидент дома послужил причиной перевода в иезуитскую школу-интернат иезуитов в графстве Мэн, когда мальчику было всего одиннадцать лет. Но именно там, среди священников и монахов, Сорен нашел не только свое спасение, но и призвание. И там он встретил одного юного француза-полукровку, который изменил ход его жизни навсегда.

- Морской бой. В эту дурацкую игру мы играли с Уесом, когда отлынивали от работы.

- Ты так редко говоришь о Уесли, Элеонор. Но воспоминания о нем заставляют тебя улыбаться. Так почему бы тебе не рассказывать о нем почаще?

Почему она не рассказывала о нем почаще? Нора отрицательно покачала головой и уставилась на шахматную доску. Оглядываясь назад на произошедшее, она до сих пор не была уверена, почему предложила Уесли переехать к ней, хотя он настаивал, что, возможно, придется вернуться домой в Кентукки, поскольку Йорк был довольно дорогим колледжем искусств. Но как только Уесли поселился в ее доме, Нора начала задаваться вопросом, как вообще она жила без него. До Уесли она практически постоянно жила в особняке Кингсли на Манхэттене. В городе приходилось работать так часто, могло пройти несколько дней, прежде чем Сатерлин могла добраться до дома в Коннектикуте. Но когда появился Уесли, она гнала домой как бешеная после работы, чтобы напялить обычную одежду и поваляться с парнем на диване в обнимку.

Нора никогда не забудет тот день, когда она устала писать в своем кабинете и взяла ноутбук на кухню просто ради смены обстановки. Уесли присоединился к ней и сел напротив за столом. Он открыл свой ноутбук и начал работать над заданием по Истории Европы. Нора вспомнила украдкой брошенные взгляды поверх своего компьютера на него. У парня были карие глаза с маленькими золотистыми крапинками и русые волосы, падающие на лоб. В свои восемнадцать он был совершенно очаровательным, и иногда ей приходилось практически прятать руки за спиной, чтобы не схватить его и не притянуть, когда он проходил мимо. Нужно было постоянно напоминать себе, что они просто соседи по комнатам, только друзья. А еще Уесли был примерным христианином и девственником. Ночь, проведенная с ней забрала бы не только его девственность, но и невинность тоже. Однако в тот день она испытывала к нему только привязанность. Восхищение и желание повеселиться.