Под покровом тайны (СИ) - "Робинзон" - Страница 34

   -Теперь девка, всех больных будешь брить,- сказала она,- у меня так ни разу не получалось.

   Мы отвезли девушку в операционную, где Борис Павлович уже стоял готовый к работе, переложили ее на стол и уехали. А мне так хотелось посмотреть, как будет проходить операция!

   В три часа мой рабочий день закончился, я собиралась переодеваться, как меня пригласили к телефону. Это была мама, она интересовалась, как у меня прошел первый день и помню ли я, что нам сейчас нужно идти в комитет государственной безопасности.

   Договорившись, где мы встретимся, я кинула трубку и начала собираться.

   Галина Петровна осталась довольна моими трудовыми свершениями и сказала, что у нее сложилось неплохое впечатление о моей работе.

   До комитета я решила пройтись пешком, потому, что еще не пришла полностью в себя после выброса силы, и в начале пути меня еще немного покачивало. Но потом на свежем осеннем воздухе я пришла в себя и медленно брела по улице, разглядывая, начинающие желтеть березы. Тополя все еще стояли ярко-зеленые и по ним, приближение осени было почти незаметно.

   -Ленка! - воскликнула мама, когда мы столкнулись с ней на углу Кузьмина и проспекта Ленина,- ты меня с ума сведешь, уже без десяти четыре, нас же следователь ждет! Могла бы шустрей дойти!

   -Подождет,- сказала я безапелляционно,- это ему надо, а не нам.

   Мама вздохнула и ничего не сказала.

   Когда мы подошли к главному входу в здание, тот оказался закрыт. Мы обошли вокруг в поисках входа и обнаружили сзади обитую железом дверь, на которой было написано:

   -Пришедшим по повестке звонить три раза.

   Я храбро нажала на кнопку звонка и дверь со скрипом отворилась. За ней оказалась небольшая комнатка, где за барьером сидел молодой мужчина в военной форме. Он тщательно прочитал наши повести и равнодушно сообщил:

   -Пройдете сразу направо, кабинет 108. Вас ожидают.

   Мы прошли по полутемному коридору, разглядывая номера кабинетов. И уже на третьем наткнулись на нужный.

   Мама явно чувствовала себя нехорошо, меня это удивляло.

   - Мы же ни в чем не виноваты, почему мама так себя ведет? - думала я.

   Я храбро постучала в дверь и, услышав разрешение, вошла, широко раскрыв дверь.

   В большом кабинете, за столом сидел мужчина лет сорока, немного с залысинами, с умными живыми глазами. На стене за ним висел большой портрет Дзержинского и Хрущева.

   -Проходите, - обрадовано сказал он,- давно вас поджидаю. Пожалуйста, присаживайтесь, чувствуйте себя, как дома.

   Мама на эти слова хмыкнула и присела на краешек стула. Я тоже уселась напротив нее.

   Мужчина принял обиженный вид:

   -Варвара Степановна, что вы так нервно реагируете? Поверьте, я вас вызвал только для уточнения кое-каких данных и ничего более,- заявил он,- сейчас опрошу вас с дочерью, и на этом формальности будут завершены.

   Я ведь понимаю, такая трагедия произошла! Всем сердцем вам сочувствую.

   Меня зовут Михаил Андреевич Шевцов, работаю я следователем,- представился он, наконец, - большего, вам знать не нужно. Убийством вашего отца до вчерашнего дня занималась милиция. Однако сейчас это дело забрали мы.

   -Наверно, вы понимаете, почему это произошло?- вопросительно глянул он на нас.

   -Из-за золота? - не выдержала я.

   -Точно, из-за него,- охотно согласился Шевцов, - вот Лена сейчас ты расскажешь все в подробностях, где, когда и при каких обстоятельствах обнаружила самородок.

   К моему удивлению, он не стал вести протокол, а включил магнитофон "Яуза", стоявший на столе и стал задавать мне вопросы.

   Я, естественно, рассказала ему, все, что придумала для родителей. Дескать, нашла самородок случайно, в яме, недалеко от покоса прабабушки. Искала грибы и провалилась в старую картофельную яму или еще что-то. А когда стала выбираться, самородок выпал из земли.

   Следователь выслушал мою историю с непроницаемым лицом. Потом выключил магнитофон и спросил:

   -Леночка, а почему ты бабушке ничего не рассказала о своей находке?

   Этого вопроса я совсем не ждала, поэтому не сразу сообразила, что сказать. Шевцов согласно кивал в ответ на мои сбивчивые объяснения и внимательно слушал.

   Когда закончила, он сказал:

   -Лена, я знаю из материалов дела, что вы с отцом решили сдать золото государству, это было правильное решение, поэтому никаких претензий к вам с этой стороны не имеется. Но возникает гораздо более важный вопрос, откуда взялось золото в местности, где его никогда не находили. Если это клад, то возможно там были еще другие драгоценности. Ты ничего больше не обнаружила? - неожиданно спросил он, жестко глядя на меня.

   Я ожидала такой вопрос и вполне правдоподобно изобразила обиду.

   _ Что вы говорите, Михаил Андреевич! Кроме самородка там ничего не было,- выпалила я в ответ.

   -Понятно,- задумчиво протянул следователь и посмотрел на маму.

   -А теперь Варвара Степановна, расскажите, пожалуйста, при каких обстоятельствах и когда, ваша дочь сообщила о золоте.

   Мама волновалась гораздо больше, чем я и во время рассказа неоднократно начинала плакать.

   После маминого рассказа, следователь снова выключил магнитофон и сообщил, что мы можем идти, если у него возникнут новые вопросы, он нас вызовет.

   Я не выдержала и сказала:

   - А чего тут думать, это все сделал Бергман. Кроме него никто не знал, что у папы в портфеле самородок. Арестуйте его, и он все расскажет. Эти бандиты действовали с ним заодно.

   -Елена Лазаревна,- официальным тоном сказал Шевцов, рассматривая меня, как козявку,- идет следствие, о его результатах вы будете извещены в установленном порядке. Не волнуйтесь, мы найдем убийц вашего отца.

   Про золото он не упомянул.

   Когда мать и дочь покинули кабинет, капитан Шевцов встал из-за стола и потянулся.

   Потом, энергично замахал руками, чтобы размяться от долгого сиденья за столом.

   Прогулявшись по кабинету, он вновь включил магнитофон и начал внимательно слушать, сделанную запись, периодически останавливаясь на заинтересовавших его моментах.

   Закончив, он налил из китайского термоса с драконами крепкого дымящегося чая и приступил к чаепитию, одновременно, что-то чиркая на листе бумаги.

   После чего решительно поднял трубку черного телефона без диска.

   -Товарищ полковник, это Шевцов вас беспокоит. Разрешите явиться для рапорта по интересующему вас делу,- сказал он.

   Он снял с магнитофона катушку с записью, исчирканные листы, глянул в зеркало и вышел из кабинета, заперев его за собой.

   Начальник управления комитета по городу полковник Воскобойников встретил своего подчиненного добродушно неофициально.

   -Ага, Миша подошел, ну давай заходи, присаживайся. Может, чайку, мне только что Зина индийского заварила.

   Капитану отвечать в таком же тоне был не по чину, поэтому он заявил:

   -Извините, товарищ полковник, откажусь, недавно перекусил.

   -Ну, и зря, - заявил Воскобойников,- а я стаканчик дерну, пока ты доложишь, чего там накопал.

   Капитан попытался снова встать для доклада, но полковник жестом приказал оставаться на месте.

   Около десяти минут Шевцов рассказывал о допросе свидетелей по делу.

   Наконец, полковник не выдержал.

   -Слушай, Михаил Андреевич, ты мне эту демагогию брось разводить? Сам знаешь, какая в этом году обстановка, стране золото крайне необходимо. Из-за чего я от мусоров дело и забрал, хотя их генерал рожи корчил. Через месяц в Союзе жрать нечего будет, элеваторы пустые стоят. А за зерно капиталистам придется золотом платить, мать их перемать.

   Говори, будет толк из этого дела или нет!

   -Шевцов задумался.

   -Понимаете, товарищ полковник, жена убитого женщина простая, вся, как на ладони, а вот девчонка, хоть ей всего пятнадцать лет, врет, как дышит. И при том, никаких внешних признаков, как у подготовленного агента. Если бы не незначительные нестыковки в ответах ни за что бы не понял, что мне вешают лапшу.