Возвращение под небеса (СИ) - "Зетт Катэсса" - Страница 52

Вебер посмеялся, качая головой.

-- Нет, Машка. Они проверяют, не ешь ли ты человечину часом, -- ответил наёмник, и от его ответа у меня внутри всё стянуло. -- У каннибалов-то руки дрожат похлеще, чем у любителей нюхачить.

-- О, -- обескураженно протянула я. -- Даже так...

Ну и гадость. Надо же, а я ведь даже и не догадывалась, в чём дело. Поёжившись, я потёрла ладони друг об друга.

До следующего поста мы с Вебером шли по тоннелю минут пятнадцать. Там нас встретили ребята усталого вида, сидящие у костра и покуривающие папироски. Они с подозрением окинули нас взглядом, что-то спросили у Вебера, затем разрешили пройти дальше. Больше нам особо идти не пришлось. Уже совсем скоро в тоннелях начали появляться сколоченные из старых досок палатки торговцев, возле которых кренились телеги и блестели масляные бочки. Мятые коробки были навалены друг на друга, на них были разложены свёрнутые рулоны. На прилавках высились узкие бутылки с каким-то пойлом, там же лежали куски тканей, отрезки потёртой кожи, детали от различных технических приборов и многое другое. Ближе к Тверской запах машинного масла и плесени сменился на запах жареного мяса и костров. Здесь торговые прилавки были заставлены банками с сахаром и крупой, тарелками с зерном, мешками с картофелем и луком. На деревянных палках по бокам от прилавков висели крючки с мясными тушами, шкурами и мехом. Там же покачивались связки из высушенных растений, грибов и листьев.

Мимо прилавков, гогоча и ругаясь, проходили мужики в залатанной одежде. Мужики либо несли что-то в руках, либо толкали перед собой телеги с товаром. Здесь же ходили бабки с авоськами; с интересом осматривались путешественники, и перебирали товар местные жители. Когда мы вышли из тоннеля к Тверской, я первые несколько минут, честно признаться, просто стояла с открытым ртом -- вот это да!

Метрополис. Именно так называли подземный город, который развернулся в самом центре Московского Метрополитена. Метрополис занимал несколько станций: Тверскую, Пушкинскую, Чеховскую, Театральную, Охотный ряд и Площадь Революции. Город быстро расширялся и уже занял часть тоннелей, идущих от этих станций. В тоннелях, в основном, были торговые точки для караванщиков, кочевников и мародёров. А здесь, на платформе, освещённой самодельными факелами, масляными лампами и кострами, обитали постоянные жители города. Метрополис был куда больше Купола, и народ сюда приходил более свободно, пытаясь обустроить свою жизнь. В Куполе стать постоянным жителем было не так просто: расширяться там было сложно. Здесь всё было иначе.

Мы с Вебером перебрались с путей на платформу, по которой тянулись узкие улочки. Лавочки на станции отгораживали дороги, где можно было свободно ходить, от жилых помещений, сколоченных из досок или сделанных из сдвинутой мебели типа шкафов и сервантов. Входы в такие своеобразные дома чаще всего были зашторены рваными тряпками, одеялами, пледами. Дома на платформе стояли довольно плотно друг к другу, места между ними были заняты начищенными стеллажами с тазами, коробками, посудой и другой самой разной утварью. Там же, между домов, тянулись веревки с чистым бельём.

Здесь, в Метрополисе всё кипело жизнью -- улицы, рынки, бары. Кстати, бары, гостиницы и все подобные забегаловки находились на переходах с одной станции на другую. Попасть туда можно было, спустившись по старому эскалатору в середине станции, либо поднявшись по такому же в одном из концов Тверской. В основном у переходов крутились либо смолящие попрошайки, выпрашивающие жетоны на выпивку, либо уже давно пьяные жители, сидящие на старых мешках и одеялах и распевающие песни. У стен в переходах стояли столы, за ними сидели люди. Там же высились шкафы и серванты, из которых были сделаны прилавки. Так выглядели бары. Гостиницы отличались лишь наличием спальных мест, отгороженных от всеобщего внимания потёртой мебелью.

Решив немного отдохнуть, мы с Вебером зашли в одну из забегаловок в переходе. Там, сидя на старом продавленном диване, у нас было немного времени для того чтобы поесть и перевести дух. В пабе мы провели добрых полчаса. Отдохнули, поели и подлатали раны. Эти полчаса отдыха мне показались самыми сладкими и самыми короткими за всё время моего путешествия. Тем не менее, время близилось к вечеру и нам нужно было спешить.

***

Я посмотрела вперёд. Интересно, долго ли ещё идти до конца тоннеля? Нам же осталось пройти всего ничего -- только выйти на станцию, подняться наверх, и мы уже будем в самом сердце столицы. Я радостно улыбнулась: скоро я увижу Крэйна...

Я обошла заваленный вагон поезда, проржавевший и кривой, и мне даже показалось, что далеко впереди забрезжил свет.

-- Эй, птенец.

Я резко обернулась. Меня вдруг охватило нешуточное волнение, даже страх. Я всё сразу поняла, заметив, что Вебер всё ещё стоит рядом с покосившимся вагоном, облокотившись на него плечом. Под потолком, покрытым красным мхом и плесенью, сгущался мрак. Где-то кто-то громко смеялся.

Я моргнула, ощущая саднящее чувство в груди. Вот и настает тот момент, про который я так часто думала в последнее время.

-- Что? -- тихо спросила я, глядя куда-то в сторону.

Вебер выпрямился и развёл руками.

-- Всё, Машка, тут, как ни крути, уже центральная Москва, -- сказал он с некоторой печалью во взгляде. -- Вот и подошёл к концу наш совместный путь.

Тоска ломала меня изнутри. Дальше мне идти одной. Я с трудом сдержала глубокий вздох, глядя на Вебера. Увижу я его ещё когда-нибудь?

-- А... ты не хочешь меня до выхода из метро проводить? -- спросила я надтреснутым голосом.

По моим плечам прошла мелкая дрожь. Теперь мрак метро казался мне ещё более угнетающим, чем раньше. Вебер чуть нахмурился.

-- Не могу, Машка, извиняй, -- ответил он. -- Мне надо обратно на Тверскую. Дел по горло. Тут не так долго идти. -- Наёмник вытянул руку, указывая мне за спину. -- В конце тоннеля по-прежнему станции Метрополиса, так что не парься -- здесь ты вне опасности. Если что, там тебе подскажут, как правильно выйти к площади.

-- Ага... -- Я вздохнула. -- Ну, ладно.

-- Слушай. -- Вебер не сводил с меня проницательного взгляда. -- Я бы тебя проводил, но мне, правда, надо идти по делам совершенно в другую сторону.

Наёмник указал большим пальцем себе за спину и пожал плечами.

-- Я понимаю, -- грустно улыбнулась я, стараясь не превращаться в размазню. -- Тогда давай прощаться...

Я почесала щёку грязной рукой, ощущая, как внутри всё сдавило. Мне нужно было смириться с тем, что Вебер уходит, и с тем, что дальше я пойду одна. Хватит уже из себя слабенькую дурочку строить. Нужно хоть раз попытаться выглядеть достойно.

Вебер усмехнулся и подошёл ко мне поближе.

-- Да ну, прекрати, птенец. -- Он положил руку мне на плечо. -- Ты и без меня прекрасно справишься. К тому же, тут тебе точно нечего опасаться. Наверху территория центральной Москвы, здесь Метрополиса. Ты, конечно, всё равно не забывайся, тут тоже надо всегда на чеку быть. Выберешься на площадь, сразу ищи ревизора и старайся поменьше разговаривать с незнакомцами. Тебе нужен Цент из "Амадеуса", помнишь?

-- Да, помню, -- отозвалась я.

Вебер посмеялся, когда ко мне подбежали его овчарки, радостно тявкая и виляя хвостами. Я с грустью попрощалась с двумя псами, успевшими так полюбиться мне, почесав их за острыми ушами.