Возвращение под небеса (СИ) - "Зетт Катэсса" - Страница 2

Искать аппаратуру для связи на биостанции после бойни было слишком опасно: боевики могли вернуться. Хуже: они всё ещё могли быть где-то там.

"Наташа умерла. У Маши остался только я, поэтому я должен выжить".

Вот что думал Алексей, крадучись, направляясь через лес к дороге. Там им, наконец, удалось передать сообщение Соболеву.

Их вытащили. Они спаслись. Они -- да, Наташа -- нет.

***

Орлов скользнул напряженным взглядом по старому резному столу из красного дерева. Узорная резьба всё ещё хранила свою особую стать.

Лёша остановил взгляд на открытой книге, лежащей на столе, в её страницы было вложено письмо. Даже отсюда Орлов мог с легкостью различить подпись Сергея Сухонина, архонта подземного города-государства Адвеги. Подпись стояла под знаком щита, на котором была выведена ровная буква А.

Алексей приблизился к столу, коснулся чистых листов бумаги, что покоились у книги с вложенным в неё письмом, и закрыл глаза.

Как тихо здесь было...

Эта комната, как и вся усадьба, сохранила красоту старинных времен -- зыбкую, уже почти полностью забытую этим умершим миром. Кабинет Соболева всегда казался Орлову светлее и уютнее многих других помещений. Наверное, за счет золотистых стен и трёх высоких окон с каждой стороны комнаты. Алексей посмотрел в сторону того окна, в стекло которого уже давненько стучали ветки дерева из усадьбинской рощи. Пыльные тюли мягкими волнами спадали к стёртому паркету и слегка покачивались от сквозняка, как и тяжёлые жёлто-зелёные шторы.

Здесь всё было великолепно. От грани до грани. Здесь -- в Куполе, в городе-государстве, расположенном под Звенигородом на территории усадьбы Введенское.

Этот город был основан здесь через двадцать шесть лет после начала войны. Лютой зимой две тысячи сорок четвёртого года Михаил Соболев привел своих людей сюда, в, пожалуй, самое прекрасное для жизни место в этом обезображенном послевоенном мире. Среди пришедших в Введенское были и он, Орлов, и его будущая жена Наташа. За то долгое и мучительное время, что они шли за Соболевым к своему новому убежищу, пересекая опасные и безжизненные пустоши, Орлов ни разу не усомнился в том, что Михаил приведет их всех в надежное место. Однако сказать про Введенское просто "надежное" даже сейчас Орлову показалось недостаточным. Оно было восхитительно. Было, остаётся и останется. И Алексей не переставал благодарить Бога за то, что эта усадьба стала их домом.

Многие тогда задавались вопросом: откуда Соболев знал об этом месте? Откуда знал, что здесь никого не будет, когда они придут?

Михаил никогда никому не рассказывал об этом, а Алексей так и не решился задать ему свои вопросы. Тогда главной проблемой была дорога до Звенигорода. И всё же лидера и защитника лучше Михаила Орлову сложно было представить. Соболев был суров, но справедлив. Его не пугали ни трудности, ни убийцы, ни радиация. Он обещал привести своих людей под Звенигород. И он их туда привёл.

Когда они пришли в Введенское, там и правда никого не было. Многим показалось это странным, но никто ничего до сих пор так и не спросил у Михаила. Все и без того прекрасно понимали, что он знает то, чего не знают остальные.

Уже позже Соболев немного рассказал про саму усадьбу. За десять лет до начала войны, Введенское решено было сделать одним из объектов для важнейшего проекта, целью которого были разработки, дающие возможность пережить ядерную войну и её последствия. Под землёй на территории усадьбы был выстроен бункер, где сейчас располагалась лаборатория Купола, ближе к границам участка за пару лет до войны возвели несколько массивных строений, необходимых для оборудования и лабораторий. Все здания были выстроены строго по границам территории и не нарушали изначальную композицию усадьбы. К тому же, как и было задумано, архитектура новых строений практически не отличалась от архитектуры старинных зданий в Введенском.

Главной чертой проекта был купол, возведенный вокруг всей территории. Этот купол строили из какого-то биоматериала, похожего на слюду: тонкого, абсолютно прозрачного, но очень прочного. Предполагалось, что этот материал не будет пропускать радиацию и защитит от взрывной волны всё, что под ним находилось.

Проект не был завершен. Купол был почти полностью достроен, когда началась война, но всё же они не успели закончить его до конца. К счастью, разрушения почти не тронули эти места. Усадьба Введенское осталась величественной и прекрасной, несмотря на страшные пережитки времени, и теперь, через годы после войны, она стала самым известным на подмосковных пустошах городом-государством.

В жизни тех, кто жил здесь, было много светлого. Алексей Орлов знал это, потому что он прожил в этом городе одиннадцать лет. Именно здесь, в Куполе они с Наташей поженились. Именно здесь родилась их дочь Маша.

Его Машенька.

Лёша едва заметно улыбнулся, вспомнив про дочь. Он любил её больше всего на свете. К счастью, она едва ли помнила те страшные времена, когда в её жизни всё так резко изменилось. Девочке было всего два года, когда Наташи не стало. А теперь... теперь и жизнь самой Маши в опасности.

Орлов сжал губы, всеми силами держа себя в руках -- нет, Маше он не даст умереть.

-- Хорошо, что ты здесь. Нам надо многое обсудить, -- произнес громкий голос у Орлова за спиной.

Скрипнула дверь, Алексей обернулся и увидел заходящего в кабинет высокого, широкоплечего мужчину. Мужчина был одет в длинный плащ из поношенной серой ткани, что был накинут поверх свитера с высоким горлом, и в тёмные брюки, заправленные в высокие сапоги.

"А вот и Соболев...", -- подумал Лёша, кивая архонту в знак приветствия.

Михаил Соболев был архонтом Купола уже двадцать шесть лет, с самого начала основания города. И все эти годы Соболев относился к своим обязанностям с максимальной ответственностью и вниманием.

Статный, в хорошей физической форме, с аккуратно зачесанными седыми волосами, тонкими усами и небольшой бородкой, такими же седыми, как и волосы, Михаил Соболев напоминал какого-то великого русского генерала давних времен.

-- Я так понимаю, что тебе уже разболтали о весточке, которая пришла нам из Адвеги? -- спросил Михаил, уверенным шагом приближаясь к своему столу.

-- Да...

Алексей кивнул, пронаблюдав за тем, как Соболев берет со стола пачку сигарет и усаживается в кресло, местами разодранное на спинке.

-- Сухонин написал, что возьмёт только её. -- Михаил закурил мятую сигарету и нахмурился, устремив взгляд на Лёшу. -- Больше никого.

-- Нет, я поеду с ней, -- уже на автомате произнёс Орлов фразу, которую повторял про себя с тех пор, как узнал о решении Сухонина взять в Адвегу только одну Машу. -- Я поеду с ней, и мне плевать на то, что он там сказал. Я не буду лишним в Адвеге. У них только два нормальных врача на весь город. Я им понадоблюсь...

-- Либо она поедет одна, либо не поедет вообще, -- отрезал Михаил. -- Сухонин не пойдет на компромисс. А в случае тебя он скорее отгрызёт себе что-нибудь, чем второй раз впустит тебя в Адвегу. Ты прекрасно знаешь их правила. Они такие же строгие, как и у нас. В Адвегу никого не берут просто так. За всё своё правление Сухонин взял под своё крыло только одного человека извне -- Андрея Спольникова, который был твоим учеником и помощником. Теперь же он готов взять в свой город ещё одного человека -- твою дочь. Но только её, никак иначе.

Алексей нахмурился, впиваясь взглядом в Михаила.