Три нарушенные клятвы - Мерфи Моника - Страница 43

– Думаю, она боялась, что я заберу тебя у нее. Не знаю. Наши отношения свелись к одной случайной встрече, последствия которой полностью вышли из-под контроля. Когда она сказала, что беременна, я попытался поступить правильно и женился на ней. Я хотел быть отцом. – Он замолкает и глубоко вздыхает, его плечи резко прижимаются к стене, на которую он все еще опирается. – Буквально через несколько дней после переезда к ней я понял, что мы приняли неверное решение. Все время ссорились. Твоя мать ненавидела меня, считая, что я обрюхатил ее и лишил свободы.

И снова это проклятое слово: свобода. Джен постоянно борется за свободу, а я постоянно пытаюсь удержать ее. Может быть, я больше похож на своего отца, чем думаю.

– Я всегда думал, что это ты не хочешь быть со мной, – машинально повторяю я. Хотя голова идет кругом от всего того, что я узнал. – Мама говорила, ты ненавидел Шинглтаун и всегда мечтал уехать.

Отец смеется, но я не слышу веселья в его голосе.

– Твоя мама права. Я действительно ненавидел этот дурацкий горный городок. Там было нечего делать, не было хорошей работы. Я выбивался из сил. Мой отец порвал со мной все связи. Он умер, а я даже не знал об этом. В двадцать восемь лет у меня должна была быть своя голова на плечах, понимаешь? К тому времени я должен был во всем разобраться. Но оставался просто большим ребенком, который хотел веселиться. У меня не было никаких реальных обязанностей, пока не появился ты.

Я и понятия не имел, что он чувствовал себя подобным образом, что он страдал. Конечно, он никогда не пытался объясниться со мной, в то время как мать не упускала случая наговорить о нем гадостей. Я могу позвонить ей сию минуту, и она назовет Конрада Уайлдера отбросом общества и любыми другими ужасными словами, какие только сможет придумать.

– Так почему же вы не развелись? – Этот вопрос так и остался для меня загадкой. Если они так ненавидели друг друга и не могли жить вместе, почему не развестись и не покончить со всем этим?

– Звучит глупо, но я не хочу выкинуть ее из своей жизни. Сумасшествие, да? Может быть, нам просто лень. Не знаю. – Отец говорит так, будто пытается убедить самого себя. – Мы всегда продолжали общаться: твоя мать и я.

Я потрясен.

– Серьезно?

– Да. – Ухмылка становится шире. – Мы ругаемся большую часть времени, когда разговариваем, но…

Отлично, теперь я точно в шоке.

– Но… Я думал, вы ненавидели друг друга.

– И да, и нет. Не знаю. Не спрашивай, сынок. Я сам не понимаю. – С тяжелым вздохом отец отталкивается от стены, идет к стулу и плюхается в него. – Мы могли сводить друг друга с ума, но, тем не менее мы всегда поддерживали связь.

Даже не хочу знать об этой связи.

– Вы видитесь с тех пор как… ты ушел?

Он грустно улыбается.

– Видимся, но ненадолго. Мы не можем находиться в одной комнате больше пары дней и не поругаться.

Звучит знакомо. Хотя мы с Джен ругаемся скорее из-за того, что пытаемся подавить наши чувства друг к другу.

Я хочу большего с ней, но мне нужно услышать всю правду. Может быть, то, что сказал отцу бармен из «Золотоискателей» – ложь. Надеюсь, это так.

Но если нет… то я смогу смириться. Мне придется. Она единственная женщина, с которой я хочу провести жизнь.

Я люблю ее.

Я нахожу такси на стоянке через несколько домов от «Квартала», плюхаюсь на заднее сиденье, называя адрес Колина и требуя отвезти меня туда.

– Мое дежурство закончено, деточка, – ворчит водитель, но заводит машину и направляется в нужную мне сторону. – У меня перерыв.

– Пожалуйста, – прошу я, стараясь не намекать на большие чаевые, хотя он, вероятно, предполагает нечто сексуальное в качестве благодарности, а это последнее, с чем я хочу иметь дело.

– Ладно. – Мужчина выезжает на улицу, включая радио. Я благодарна бессмысленной популярной песне, звуки которой заполняют салон машины.

Хотя ни одной песне не справиться с моими гнетущими мыслями. Мне было необходимо сбежать от Колина, пока я не сказала что-нибудь лишнее. Я должна убраться отсюда как можно скорее.

Я должна убедиться, что он никогда не узнает всю правду. Не хочу даже думать об этом. Страшно представить, на что можно пойти, когда ты в отчаянном положении. Ненавижу себя за проявленную слабость, но я изо всех сил старалась вернуть потерянные деньги. Работая каждую ночь, исполняя по большей части приватные танцы для клиентов, прикасаясь к их самым интимным местам в надежде на хорошие чаевые, которые они давали…

Впервые получив такое предложение, я отвергла его, как делала уже не раз. Но после той кражи я оказалась буквально без гроша и наконец неохотно, но согласилась на одну ночь. По крайней мере, тот мужчина был красив. Ему было чуть за тридцать, одинокий, страдающий после развода с женой; он рассказал мне обо всех своих проблемах, когда мы встретились после моей смены. Он был хороший, добрый, нежный и очень, очень нервный. Сначала он хотел просто секса, но я сказала, что согласна только на оральный секс, и… все так и случилось.

И почувствовала себя самым последним человеком, когда он протянул мне сто долларов, когда все закончилось. Что я наделала? В кого превратилась?

В проститутку. Низкопробную шлюху.

Я не могла вернуться домой. Я бы не смогла встретиться с родителями после всего этого. Мне было так стыдно. Я была противна сама себе, потому что не остановилась сразу, а делала это снова и снова.

– Вот мы и приехали, – сказал водитель такси, прервав мои скорбные мысли. Слава богу! В любом случае я не хотела, чтобы все закончилось именно этим. – С тебя двадцать два доллара.

Покопавшись в сумке, я протянула ему двадцать пять и вышла из машины, захлопнув дверь. Такси с грохотом отъехало, оставив меня одну на тротуаре в темноте. Прохладно. Темное, безлунное небо и тихая улица. На этой улице в основном живут семьи, потому что после десяти вечера все, как правило, спят.

Колин и я исключение. Мы определенно не семья. Ничего подобного.

Поднявшись к парадному входу, я достала ключ и открыла дверь. Войдя в дом, я увидела, как огни подъехавшей машины осветили еще темный интерьер, и услышала, как открылась дверь гаража. От страха у меня сердце ушло в пятки, а во рту пересохло.

Это Колин.

Судорожно сглотнув и стараясь справиться с накатывающей тошнотой, я иду на кухню выпить стакан воды. Утерев рот тыльной стороной ладони, я опираюсь на кухонный стол и жду, когда он войдет в дом.

Лучше встретиться с ним лицом к лицу, чем убежать и спрятаться в своей комнате. Так или иначе, я тут не задержусь. Он, безо всяких сомнений, выгонит меня вон, и я в итоге окажусь в Сакраменто раньше, чем планировала. Уверена, Джейсон поможет мне, если я попрошу. А может быть, я даже раскошелюсь на аренду грузовика. Завтра первым же делом я позвоню своей соседке и узнаю, можно ли въехать на несколько дней раньше. Думаю, она не будет возражать. Так я смогу устроиться на новом месте и быстро подыскать работу.

Надеюсь.

Наконец, Колин заходит в дом и останавливается, увидев меня возле кухонной стойки.

– Как ты сюда попала?

Ни тебе «привет, я волновался», а просто, «как ты сюда попала», словно больше не хочет видеть меня в своем доме. О, как быстро меняются наши отношения!

– Взяла такси.

– Такси? – спрашивает он недоверчиво. – Как ты нашла такси в центре города? – Их, как правило, очень мало, поэтому мне понятно его удивление.

– Не знаю. – Я пожимаю плечами, недовольная, что мы ведем этот глупый разговор. – Машина была припаркована в нескольких кварталах от ресторана. Таксист уже не принимал вызовы, но я все равно села в машину и попросила отвезти меня сюда, он так и сделал.

– Господи. – Он с раздражением проводит рукой по волосам. – Клянусь богом, твое легкомысленное поведение однажды закончится большими неприятностями. Ты могла попасть в беду.

– Я уже большая девочка. К тому же, разве мой лимит по нападениям жутких незнакомцев на этой неделе еще не исчерпан? – парируя я самодовольным стервозным тоном. Когда я чувствую себя загнанной в угол, то начинаю отчаянно защищаться.