Три нарушенные клятвы - Мерфи Моника - Страница 16

Всеми силами старался держаться подальше от этого места, что невероятно раздражало мою мать. Последний раз, когда мы с ней разговаривали, она обвинила меня в том, что я веду себя так же, как отец.

В ответ я только промолчал, а на следующий день, движимый чувством вины, отправил ей чек. Несколько лет назад мама переселилась в новый дом, но все же частенько жалуется, что скучает по своему старому, где прожила большую части жизни; должно быть, он дорог ее сердцу.

Была бы моя воля, я бы сравнял старый дом с землей, но она не позволила. Так что он стоит пустым, если только в нем не поселились мыши, белки и еноты.

– Ладно. – Джен раздраженно фыркает. – Мне нужно поехать в Сакраменто. Я не прошу тебя отвезти меня, это было бы слишком, поэтому я надеялась одолжить на день твою машину.

Да она сошла с ума. Я бы ни за что не позволил ей водить машину в незнакомой местности. Ее просьба одолжить машину – вот что было «слишком». Я знаю, куда она собралась, но все же хочу услышать объяснения.

– Почему просто не попросишь меня отвезти тебя туда?

– М-м-м, потому что я фактически бросаю дом и работу, которую ты так великодушно предоставил мне, ради большой и дикой неизвестности? – Она смеется, что звучит почти… маниакально.

Похоже, она на грани нервного срыва. Да и я недалеко от нее ушел.

– Я по-прежнему твой друг, Джен. Ты так много сделала для меня, и это меньшее, что я могу сделать для тебя, – говорю я спокойно, сворачивая на свою улицу.

Она снова смеется, хотя ее смех звучит горько.

– Я много сделала для тебя? Шутишь? Это ты всегда жертвовал всем ради меня. Ты мой рыцарь в сияющих доспехах, спасающий от беды. А что я когда-либо сделала для тебя?

Ты просто… всегда рядом. Обнимаешь меня, когда я просыпаюсь, дрожа и рыдая от жутких кошмаров. Никогда не судишь меня и не задаешь слишком много вопросов. Хотел бы я сказать тебе все это. Жаль, что я недостаточно смел, чтобы рассказать тебе о своих чувствах. Больше всего на свете я хотел бы раскрыть тебе все свои секреты.

Я выкидываю эти слова из головы. Не могу рассказать ей все сейчас. Не уверен, что смогу… когда-либо вообще.

– Я сам отвезу тебя в Сакраменто. – Я открываю пультом двери гаража, пока приближаюсь к ним по подъездной дорожке, заезжаю в гараж и отключаю двигатель. Все как всегда.

Но не сегодня. Сегодня Джен смотрит на меня, как будто я потерял рассудок. Пожирая меня своими красивыми темными глазами, она, вероятно, гадает, что, черт возьми, со мной не так.

Хотел бы я сам это знать.

– Не стоит.

Я поворачиваюсь к Джен, встречаясь с ней взглядом.

– Почему? В чем проблема?

Она облизывает губы, отчего они начинают блестеть, приковывая к себе мое внимание. К черту все, я хочу поцеловать ее. Забыть о прошлом, о настоящем и чертовски пугающем будущем! Я просто хочу наклониться к ней и прижаться к ее губам своими. Украсть ее дыхание, мысли и сердце.

Как она украла мои.

Но я не делаю ничего из этого. Спокойно сижу, зажав в ладони ключи от машины, и мое тело напряжено так, что готово взорваться. Если она скажет что-то не то – я ухожу. Если скажет то, что нужно, то я запрыгну на нее прямо в машине, в своем гараже, будто подросток, который торопится успеть домой до комендантского часа.

– Проблема в том, что единственная причина, по которой я еду в Сакраменто, это чтобы сбежать от тебя, – тихо признается она. – Сбежать отсюда, от всего, что здесь произошло… от плохих воспоминаний, Колин. Я не могу остаться, это слишком больно.

Ее слова разрывают мне сердце, я ожидал чего-то подобного. Увидев ее лицо, когда тот мужчина спросил ее, не работала ли она в «Золотоискателях», думаю, я догадался, почему она хочет сбежать отсюда, подальше от этого города и от меня.

Так что я делаю то, что и предполагалось. Ухожу ко всем чертям, оставив ее одну в машине, в гараже.

Пока запираюсь в своей комнате.

Из большого, невзрачного здания до меня доносится громкая, с пульсирующим ритмом, музыка. По мере приближения к входу все труднее не замечать восторженные крики мужчин, находящихся внутри.

Видимо, для человека на сцене сейчас наступил звездный час.

Заплатив за вход, я оказываюсь внутри, дожидаясь, пока глаза привыкнут к темноте. Музыка прекратилась, на сцене темно, люди за столиками притихли, с нетерпением ожидая продолжения.

Я сажусь за один из столиков и заказываю пиво. В ответ официантка, наклоняясь, посылает мне знойную улыбку. Ее светлые волосы падают вперед, не скрывая выставленную напоказ грудь.

Она меня не интересует. Я ищу девушку, которую потерял. Девушку, которую разочаровал.

Вдруг прожектор освещает сцену, и поднявшийся занавес открывает взору женщину на высоких каблуках, оседлавшую стул длинными обнаженными ногами. Она наклонила голову так, что темные волосы упали на лицо.

Но я все равно узнаю ее, от чего по телу пробегает дрожь.

Включается медленная и чувственная музыка. Хватаясь за стул, девушка покачивает головой, заставляя свои длинные темные волосы развеваться. Она встает, отталкивая ногой стул одним резким сексуальным движением. Мужчины начинают свистеть и аплодировать, когда она выходит на подиум с дерзкой улыбкой на рубиново-красных губах.

Во мне вспыхивает ревность, и я сжимаю кулаки, сдерживая собственническое чувство. Моя Дженни на сцене, одета только в стринги и крошечный лифчик, едва прикрывающий грудь. Никогда не видел ее такой. Она движется в такт, как будто рождена для танцев, покачивая бедрами и задрав руки над головой, она проводит пальцами по волосам. Она просто воплощение соблазна; у меня такое чувство, будто я получил удар под дых.

Мужчины вокруг меня беснуются, повторяя ее имя. Они называют ее Джейни, мне становится легче от мысли, что она скрыла свое настоящее имя от толпы незнакомцев, приезжающих сюда по ночам, чтобы посмотреть на ее танцы.

Я знаю, кто она. Знаю настоящую Дженнифер. Или, по крайней мере… думаю, что знаю.

Музыка быстро заканчивается, и я встаю, направляясь к двери, ведущей за кулисы. Охранник – здоровенный парень с кулаками размером с мою голову каждый – останавливает меня, но я все же стараюсь протиснуться мимо, сказав, что брат Джейни/Дженни.

Он, конечно, не верит и не дает мне пройти.

Я возвращаюсь в клуб, пытаясь выведать, где она. Но никто не знает. Они все врут мне, пытаясь защитить ее сами не зная от чего. Разочарованный, я возвращаюсь на стоянку, где замечаю машину, стоящую в стороне от других; окна запотели, и она слегка раскачивается от движений тех, кто находится внутри.

Как ненормальный я бегу туда, рывком распахиваю дверь и обнаруживаю внутри Дженни с мужчиной. Незнакомец лапает ее грудь, а ее руку положил к себе в пах. Ни черта не понимая, что происходит, я хватаю ее и вытаскиваю наружу. Затем перекидываю через плечо и несу к своей машине, не обращая внимания на ее протесты и морщась от ударов, обрушившихся мне на спину.

– Отпусти меня! Уходи, Колин! Ты мне не нужен. И никогда не был нужен!

Она в ярости, но мне плевать, ведь я еще злее. И более того, я разочарован: и в ней, и в себе. Что она делает? Уже плохо то, что каждую ночь она раздевается на сцене. Так какого черта она делала в машине этого мужчины, позволяя ему так к себе прикасаться?

Не хочу знать. Мне легче отрицать все, что я видел.

Я подскакиваю на постели, все тело в поту, голова гудит, кровь шумит в ушах, заглушая остальные звуки и мысли. Проведя рукой по волосам, я хватаю сотовый телефон и смотрю на время: всего лишь три часа ночи.

Меня бьет дрожь, я падаю обратно на матрас, глядя в потолок. На этот раз Джен нет со мной, чтобы утешить в своих объятиях после очередного кошмара.