Императрица снежной страны (ЛП) - Роулэнд Лора Джо - Страница 37

— Как ты думаешь, госпожа Мацумаэ это сделала?

Венте снова произнесла несколько непонятных слов. При других обстоятельствах Рейко бы надавила на нее, чтобы получить информацию. При других обстоятельствах, Рейко усомнилась бы в отношениях Венте со своей сестрой, ведь Рейко знала, что родственники убитого являются первыми подозреваемыми. Но Венте казалась честной, порядочной и она действительно глубоко переживала смерть Текарэ. И теперь она вела Рейко наверх к башне.

В нетерпении Рейко пошла быстрее. Поднимаясь по крутым ступенькам, она споткнулась. Задыхаясь, она посмотрела на темные оштукатуренные стены башни, выступающие крыши и решетки на окнах. Снег хлестал в ее лицо, голова кружилась. Наконец, она достигла окованной железом двери, которая не охранялась. Венте помогла ей открыть ее. Осторожно они вошли внутрь тусклой, тихой прихожей. Холодный воздух разил нечистотами. В штукатурке торчали деревянные колышки. Рейко увидела также деревянные скамейки, мангал, заполненный золой и швабру, которая стояла в ведре с водой. Вода была грязной красновато-коричневой. От страха у Рейко похолодели внутренности. Зажав перчатками свои носы, они с Венте прошли через дверной проем, который вел их в другие помещения. Они обнаружили коридор, по бокам которого стояли клетки с металлическими прутьями. Затхлое сено валялось по углам. Стены были грязные, с пятнами крови. На полу валялись тряпки, красные от крови. Рейко смотрела широко открытыми от ужаса глазами, догадываясь, что здесь происходило.

Здесь правитель Мацумаэ содержал людей, которые прибыли в Эдзо во время его безумия. Здесь они были подвергнуты пыткам и убиты. Солдаты, которых она видела здесь вчера, убирали это место, вероятно, на случай, если Сано сможет увидеть его. Но солдаты заболели, оставив свою работу незавершенной и то, что здесь произошло, было для Рейко ясно, как день. Она стояла на скотобойне.

Бойни, которую видел ее сын.

— Масахиро! — воскликнула она, проходя через коридор, всматриваясь в клетки. Все они были пустыми, без признаков бойни.

— Здесь! — Венте потянула ее вверх по лестнице, которая вела к квадратному отверстию в потолке.

Они вышли на второй этаж башни. Свет сюда поступал из зазоров в ставнях. Рейко быстро осмотрела помещения без мебели, разделенные раздвижными дверями. В последнем она обнаружила странный объект, большую, квадратную коробку с деревянной доской сверху и снизу, а боковины его были сделаны из пересеченных железных прутьев. Это была клетка для большого животного или небольшого человека. Но внутри никого не было. Рейко вскрикнула. Она представила, как маленький Масахиро забился в клетке, его глаза наполнились радостью, когда он узнал свою маму, которая приехали, чтобы спасти его. Она бросилась к клетке.

Изображение пропало. Клетка снова была пустой, за исключением сена, у открытой двери. Рядом лежала окровавленное одеяло.

— Нет! — завыла Рейко.

Она схватила одеяло и прижалась лицом к нему, вдыхая сладкий, родной запах маленького мальчика Масахиро и запах его крови. Она плакала, ее одолевали ужасные видения, как солдаты избивают его до смерти.

Венте опустился на колени рядом с ней, погладил ее по спине и пробормотал слова сочувствия на языке-эдзо. Она потянулась в клетке, сняла что-то с сена и положила это в руку Рейко. Это был кожаный мешочек перевязанный шнурком, в котором лежала вырезанная из дерева фигурка ярко раскрашенного всадника, одетого в броню. Всадник был из набора игрушечных солдатиков, что Рейко и Сано дали Масахиро. Рейко прижала фигурку к сердцу и горько зарыдала. Это было все, что осталось от ее сына.

Он ушел.

Она прибыла за ним слишком поздно.

Сано потратил весь день на осмотр остальной части дворца и допрос членов клана Мацумаэ, чиновников, солдат и слуг. Он не нашел никаких зацепок, но на самом деле он этого и не ожидал; преступление было не из тех, которые оставили бы такие доказательства, как рана на виновнике или его окровавленная одежда. Яд и стрела были использованы один раз и никто не оставил письменного признания.

Никто, за исключением правителя Мацумаэ.

Допросы также не дали Сано никаких доказательств. Свидетели нервничали и говорили неохотно. Гизаемон слушал все разговоры, хотя Сано неоднократно просил его стоять вне пределов слышимости. Скорее всего, свидетели не хотели ничего говорить против него, правителя Мацумаэ, самих себя и своих друзьях. Сано и сыщик Фукида вернулись в гостевой дом в сумерках с пустыми руками.

Кроме дневника правителя Мацумаэ.

Метель прекратилась, небо было безлунным, но снег отражал свет, исходящий из окон и фонарей, освещая дворы замка. Фонарь над дверью перед гостевым домиком проливал золотое сияние на высокие белые сугробы. Гизаемон оставил Сано и Фукиду с одним стражником у входа. Северная чума, должно быть, свалила остальных.

— Увидимся завтра на похоронах, почтенный канцлер, — сказал Гизаемон и вышел.

После того как он и Фукида сняли свою обувь, Сано вошел в комнату поговорить с Рейко. Укрытая одеялом фигура лежала в постели в темноте. Он решил не будить ее. Ей нужно было отдохнуть, а он не имел никаких хороших новостей для нее. Он присоединился к своим людям в их комнате: Хирата, Марумэ и Крыса уже вернулись. Они развешивали свои одежды на стойках перед мангалом, чтобы их просушить. Сано добавил туда и свои вещи. В комнате поднимался пар и пахло мокрым мехом. Марумэ налил горячий чай и выложил ужин: холодные рисовые шарики, сушеный лосось, суп с морскими водорослями и вареные корни лотоса. Когда он и другие мужчины принялись за еду, Сано заставил себя поесть. Страх за Масахиро преследовал его сквозь тревогу по поводу расследования.

Фукида рассказал о болезни, что охватила гарнизон. — Теперь есть возможность освободиться и бежать, пока солдаты больны и их не так много. Но мы не можем покинуть остров. Плохо, что в расследовании нет подвижек. — Затем он спросил Хирату и Марумэ — А как у вас?

— Мы ходили на охоту с айнами, — сказал Хирата.

— Что?

— Айнами. Так местные жители называют сами себя, — пояснил Хирата и добавил — Они спасли наши жизни. Мы обязаны их хотя бы любезно называть, используя их собственное название.

В его голосе Сано уловил звучащую готовность отстаивать свое мнение относительно их имени. Его интерес к эдзо или айну, казалось, ограничивался охотой. — Получили ли вы что-нибудь?

— Одного оленя, — сказал Хирата.

— Я имел в виду информацию, относящуюся к убийству, — сказал Сано.

— Ах. Хорошо. — Хирата рассказал, как вождь Аветок объяснил их способы поддержания порядка в его народе, его обряд для изгнания злых духов, которые они проводят, если кто-то нарушает их образ жизни. — Он сказал, что он не убивал Текарэ. Я думаю, он говорит правду.

— А как насчет ее мужа? — спросил Сано.

— То же самое с ним.

Но при этом Хирата посмотрел в чай, а не в глаза Сано. Теперь Сано понял, что на охоте произошло нечто большее, чем разговоры о местных обычаях и добыча оленя. Хирата не захотел рассказать Сано что-то из того, что он узнал относительно одного или второго эдзо.

— Ну, а я нашел ключ, — сказал Сано, — хотя это не совсем то, что я хотел.

Он достал дневник. Сначала его прочел Хирата, потом — сыщики. Все они были удивлены.

— Это единственная улика, которая у нас есть против кого-то, — сказал Хирата.

— Особенно — последняя часть про ловушку с луком, — сказал Марумэ. — Это звучит так, что правитель Мацумаэ и есть наш убийца.

— Это может быть доказательством намерения, но не действия, — сказал Сано. — В дневнике не говориться, выполнил ли он на самом деле свой план убийства Текарэ.

— Вы действительно думаете, что он это сделал? — в голосе Фукиды звучало сомнение, — и сейчас делает вид, что думает, что кто-то другой убил ее? Приказал никого не выпускать с острова? И решил провести тщательное расследование преступления, которое сам же и совершил? Это звучит безумно.