Змеедева и Тургун-варвар - Комарова Марина - Страница 2

— Чиу и впрямь в этот раз послал нечто удивительное, — неожиданно весело сказал он.

До меня дошло, что никто насиловать не собирается. Во всяком случае, здесь и сейчас. Варвар еще раз склонился ко мне, губы замерли в миллиметре от моих. Время застыло. От него пахло кровью змея, сильным мужским телом и металлом.

— Не двигайся, девушка, — приказал он и поднял меч.

Сжал рукоять двумя ладонями и рубанул по цепям. Раздался жалобный звон, мои руки обессиленно упали. Мышцы вмиг закололо, я поморщилась от неприятных ощущений. Однако углубиться и проанализировать состояние никто не дал. Он ухватил меня за запястье и потянул к выходу.

— Уходим.

Я открыла было рот, чтобы спросить куда, но решила, что лучше уж с ним, чем оставаться в пещере. Кстати, змея-то стрелой сразу ранили! А у этого нет даже намека на лук! Значит… пришел не один?

— А здесь больше нет таких? — все же осторожно поинтересовалась я, ступая за мужчиной.

— Нет, — уверенно ответил он. — Не бойся. Ты под моей защитой.

С одной стороны, спасибо, конечно. С другой — мама, за что мне все это?

Мы остановились на маленькой площадке возле входа в пещеру. Вдалеке голубело море, пронизанное солнечными лучами. Блестело так, что было больно глазам. Голубая лагуна, узкая полоска белого песка на берегу. Полукруглые скалы возвышались, пряча это чудесное местечко от морских вод. Кругом — можжевельник и сосны. Вдохнув наполненный ароматами воздух, я невольно улыбнулась. Напомнило Новый Свет в Крыму, очень красиво. Жалко только, что в пещерах тут живут всякие… гадины.

— Где мы? — спросила я, поглядев на мужчину. — И как тебя зовут? Спасибо, что освободил меня, и…

— Освободил? — Его брови удивленно поползли вверх. А потом раздался оглушительный смех, и пальцы варвара только крепче сжались на моем запястье. — Воистину Чиу потешается над племенем змееловов. Но, клянусь Асдейхом, мне это нравится!

Он потянул меня вниз, по извилистой крутой тропке. Ощутив себя полной дурой, я стиснула зубы и сделала глубокий вдох. Кажется, вляпалась серьезно. Ой, камни, камни, ветка, куда ж ты так скачешь, козел горный? Я на физическое здоровье не жалуюсь, но голая по горам не скакала никогда.

— Эй-эй, не так быстро! — крикнула я, чудом удерживая равновесие и только и успевая ставить ноги след в след за этим неотесанным мужланом. — Если я сломаю ногу, то тебе придется нести меня на себе!

Варвар резко остановился. Я с размаху врезалась в его спину. Хорошо, хоть успела выставить руки вперед, а то б решил, что его домогаются. Вопросительно посмотрела, мол, что?

В серых глазах мелькнули веселые искорки.

— Нести? — довольно хмыкнул он. — Что ж… это можно.

И, резко перекинув меня через плечо, довольно насвистывая, принялся спускаться по тропке. Я вскрикнула от неожиданности. Вот силища-то! С чувством ткнула кулаком куда пришлось, однако он этого даже не почувствовал. Только хмыкнул и с грубоватой нежностью похлопал меня по ягодице.

— Будь хорошей девочкой, — донеслось невозмутимое наставление. — Повиси смирненько.

К ночи стало прохладно. И если б не странный способ передвижения, который выбрал Грехт по прозвищу Молот (едва мы спустились с горы, он все-таки представился), то пришлось бы срочно искать хоть какой огрызок ткани, чтобы закутаться. Также все мысли были больше заняты нахальным варваром, потому на остальное я почти и не обращала внимания.

Грехт поставил меня на ноги только тогда, когда мы удалились на приличное расстояние от горы. Видимо, счел, что тут уже безопасно. Мне вопросов не задавал, а на мои особо отвечать не стремился. Обронил только, что места здесь заколдованные и лучше помолчать. Шли долго. Я угрюмо плелась следом. Попытка выдернуть руку из стального захвата ни к чему не привела. Потому пришлось топать следом.

Кажется, прошло несколько часов. Вокруг стрекотали птицы, слышались шорохи — мелкие животные жили своей жизнью. Запах можжевельника и хвои витал в воздухе. Справа тянуло ароматом моря. Идеальное местечко для отдыха. Правда, не для моего. Факт собственной наготы уже как-то не особо смущал. Если не считать того поцелуя в пещере и далеко не двусмысленного обглаживания, то Грехт не проявлял никакого интереса. Его равнодушие давало возможность облегченно вздохнуть и следовать за ним. В конце концов, раз мы уйдем подальше от громадных змеюк, то это только к лучшему.

На очередную попытку узнать, куда направляемся, Грехт только покачал головой. Насупившись, я побрела за ним. Вот же ж…

Проделав внушительное путешествие, когда солнце склонилось к закату, мы вышли к открытой поляне, на которой был установлен маленький шалашик из шкур животных. Неподалеку паслась черная лошадь. Посмотрела на нас внимательно, но с заметной ленцой и снова опустила голову, принимаясь щипать траву.

Поговорить мы смогли только после того, как был собран хворост и зажжен костер. Я с удивлением обнаружила, что есть совершенно не хочется.

«Видимо, стресс от пережитого», — определила для себя и посмотрела на Грехта.

Все же хорош. Настоящий варвар с картинок Бориса Вальехо. Отблески языков пламени отражались в серых глазах. Лицо — так и хочется прикоснуться, провести пальцами по щеке, очертить линию носа, обвести красивые губы.

Я отвернулась, прогоняя навязчивые мысли. Этак можно дофантазироваться и до близости в высоких травах. А что? Я без одежды, он — почти. Только вот я не в том возрасте, чтобы романтизировать секс на природе. Все больше хочется комфорта, как городскому жителю.

— Как тебя нарек Чиу? — неожиданно спросил Грехт.

Я вздрогнула от неожиданности и подняла на него взгляд.

— Я не знаю, кто такой Чиу, а родители назвали Ладой.

Да, Лада Любарская, двадцати пяти лет от роду, москвичка, продавец в магазине шитья. Профессия не то чтобы слишком уважаемая, но я не жалуюсь, мне нравится. Плюс хобби — сама делаю украшения. Подружкам дарила, в интернет-магазине выставляла… А имя — ну уж какое при рождении дали. И мама, и папа любили всякое необычное и благозвучное, с оттенком исконного. Вот и нарекли. В целом мне нравилось, никто особо не коверкал, а кто пытался коверкать, получал в лоб.

Варвар приподнял брови, потом улыбнулся, словно услышал нечто очень веселое.

— Ты первая, кто его так называет.

— Как? — оторопела я, при этом запоздало сообразив, что надо было бы задавать вопрос «кого».

— Родителем, — хмыкнул Грехт.

— Ну…

Про богиню любви и семейного уюта рассказывать явно не выход. Лучше побольше разобраться в обычаях и устоях этих мест, куда меня угораздило попасть. Поэтому пришлось ограничиться более краткой версией.

— Что значит твоё имя?

— Любовь, — ответила я.

Грехт молча посмотрел на огонь, потом на меня.

— Как смело, — наконец-то резюмировал он. — Но красиво. Мне нравится. Молот и Любовь. Звучит хорошо.

Я недоуменно уставилась на него. Это еще что за сравнения? Или для путешествия нужно обязательно сводить имена к единому целому? Однако Грехт явно не обирался что-то еще пояснять. Эх, снова придется все брать в свои руки.

— Где мы? Можешь рассказать о племени змееловов?

Он снова удивленно посмотрел на меня.

— Неужто ты не знаешь, Любовь?

Голос прозвучал низко, ровно, с изумлением. Кажется, Грехт был абсолютно уверен, что для меня в порядке вещей по утрам приковываться к скалам и ждать мускулистых мужиков-спасителей.

Я понимала, что, возможно, сейчас совершаю ошибку, но иного выхода не видела. В крайнем случае буду играть героиню из мексиканского сериала, то есть с полной потерей памяти и ориентации. Так, стоп, ориентация — это, кажется, совсем не отсюда.

Однако Грехт не спешил. Он безмолвно пялился в огонь, молчание затягивалось и начинало напрягать. Уже и впрямь хотелось подползти поближе и потрясти его за плечи. Хотя… может, у них табу какое — разговаривать с женщинами? Спасти — пожалуйста, лапать — пожалуйста, а вот делиться информацией — ни-ни.