Союз нерушимый... - Силоч Юрий Витальевич - Страница 10

Дело было сделано. Я всё-таки был прав, и Вьюнова могли активировать удалённо. Но кто?

Это я и собирался выяснить.

— Палыч! — я набрал шефа, чтобы порадовать. Сесть на хвост идее мало — нужно было попросить, чтоб начальник направил силы отдела на работу в этом направлении. Душу грело осознание факта, что именно мой след оказался верным, как-никак, целая куча сотрудников работала по другим зацепкам: винтовка, деятельность убитого — и ничего. И лишь я один, такой весь из себя майор Пронин, всё сразу понял.

— Да! — угрюмо отозвался начальник. — Что у тебя?

— Интересное. Я узнал, что можно активировать имплантаты удалённо.

— И что? — быковато спросил нисколько не впечатлённый этим шеф. — Что нам это даёт?

— Это даёт нам то, что в перспективе депутатов могут отстреливать куда чаще. Или не депутатов, а кого-нибудь ещё. Напряги экспертов, пусть хотя бы попытаются найти историю входящих подключений к мозгам Вьюнова. У заказчиков должен быть очень сильный хакер, очень сильный, практически гениальный, — это тоже пусть кто-то проверит. И ещё: мне нужен спецназ с вертолётом, нужно арестовать кое-кого на Горбушке.

— Сдурел? — без обиняков спросил Палыч. — Может, мне ещё тебе американского президента с Марса выковырять?

— Президента не надо, — терпеливо сказал я. — Нужен спецназ с вертолётом. Поблизости как раз гениальный хакер и один старый жид, из которого можно вытрясти много всякого.

Шеф задумался на пару секунд.

— Хрен с тобой, давай координаты. Подниму «Альфу». Ты что будешь делать?

— Постою рядышком, посторожу, чтобы никто не ушёл.

Где-то с полчаса я проторчал в грязном переулке, держа в поле зрения вход в лачугу, пока не услышал тихий, но басовитый и мощный шелест винтов. Слева от меня, со стороны «улицы», раздались крики.

— Облава! — вопили десятки голосов на все лады. Мимо меня промчался, бешено вращая глазами, седой мужичок с бородой. Он прижимал к груди авоську с какой-то машинерией — сплошь провода и шестерёнки.

— Атас! — крикнул он мне. — Менты! — и скрылся за ближайшим поворотом.

Спустя несколько секунд мне в лицо ударили порывы холодного ветра, и над переулком нависла здоровенная туша чёрного Ми-2028.

Его не зря называли «крокодилом», как далёкого предка — хищная форма корпуса и впрямь делала его похожим на опасного хищника. Где-то недалеко раздалась автоматная очередь — и по бронированному корпусу заплясали искры: пули рикошетили, не причиняя вертолёту никакого вреда.

Заслонив лицо ладонью от ветра и подняв голову, я увидел, как из круглых боковых люков к земле полетели тяжёлые фалы, и по ним, споро и грациозно, скользнули спецназовцы, облачённые в чёрные бронекостюмы.

Снова выстрелы, на этот раз явно по «Альфовцам», но поздно — они уже достигли земли. Чёрные фигуры с массивными штурмовыми автоматами в два счёта окружили лачугу и, выбив дверь, забросили внутрь светошумовую гранату.

Почти сразу же бахнуло так, что я дёрнулся с непривычки, лачуга содрогнулась, со стен и крыши сорвалось облако серой пыли, а спецназ, за те доли секунды, что я был в замешательстве, уже ворвался внутрь.

Выждав ещё десять секунд, я направился к дверям и очень вовремя — мне навстречу вышел командир отряда, над головой которого висела виртуальная золотая звёдочка. Он снял шлем и оттуда на меня взглянули стеклянные глаза, выглядевшие, как сварочные очки. Узкое и костлявое лицо было неприятным, через всю щеку тянулся тонкий белесый шрам.

— Взяли? — спросил я, ожидая услышать в ответ «конечно».

— Нет! — неприятно удивил меня командир. Вертолёт над нами повернулся и оказал невидимому стрелку ответную любезность, жахнув из носового пулемёта. — Их там нет!

— Как?! — опешил я, автоматически пригнувшись, когда вертолёт начал стрельбу. — Какого чёрта?! Они же были там, я лично видел!

— Я что, вру, по-твоему?! — прикрикнул командир. — Нет никого! Можешь сам посмотреть!

Я выругался и побежал внутрь лачуги, которую обыскивали бойцы «Альфы». Некоторые из них вышли наружу и заняли круговую оборону.

— Что тут? — спросил я у спецназовца, который тщательно ощупывал и обстукивал стены. Судя по всему, у него в глаза был встроен универсальный сканер.

— Ничего, — пожала плечами громадина в чёрной броне. — Ни окон, чёрных ходов, ни подозрительных полостей.

— Да какого?! — я ударил в хлипкую стену, проломив её. — Чёрт! Чёрт, чёрт, чёрт!

— Спокойно, — усмехнулся боец. — Осмотр ещё не закончен.

— Ищите! — рявкнул я на ни в чём не виноватого «спеца». — Всё тут переройте, но достаньте!

Простояв какое-то время у входа, я не удержался и присоединился к «альфе»: метался по лачуге, раскидывал вещи в поисках каких-нибудь улик, открывал коробки и сундуки — но ничего, лишь создавал бесполезную суету и мешал специалистам. Спустя десять минут в ухе тихонько зашипел передатчик. Говорил командир.

— Надо улетать отсюда и поскорее. Вы с нами?

Я сжал кулаки и тихонько выматерился, но делать было нечего:

— Да. Конечно, с вами, — досадно было уходить вот так, несолоно хлебавши.

Снаружи «Альфовцы» уже цепляли фалы к поясам. Один из бойцов крепко ухватил меня подмышками, и в тот же миг мы вознеслись к серым небесам, которые «крокодил» рубил на ломти своими чудовищными винтами.

В брюхе вертолёта было темно, душно и тесно, поэтому за время полёта я вспотел и ещё больше разозлился. Мистика какая-то. Как сквозь землю провалились. Причём ладно если б мальчик был здоров, можно было бы пролезть в какую-нибудь дыру или подкоп, но он же, чёрт возьми, инвалид! С таким креслом, как у него, не во всякую дверь пролезешь, не то что в пролом. Вопросы, одни вопросы.

— Эй! Ты где сейчас? — прервал мои размышления Палыч. Перед глазами повисла его морда — печальная и замученная.

— Лечу в отдел.

— Взяли? — поинтересовался он.

— Нет, — раздражённо рыкнул я, предвкушая вопли и упрёки в некомпетентности.

— Почему? А, ладно, потом, всё потом. Сейчас я дам команду высадить тебя на ближайшей площадке. Вызывай машину и срочно дуй на адрес.

Плохое предчувствие. Очень плохое.

— Что случилось? — осторожно спросил я.

— Убийство случилось, — устало ответил Палыч. — В Собрании минус ещё один депутат.

— Ах ты ж!.. — я завернул короткую, но жёсткую тираду из нескольких слов. Спецназовцы покосились, но ничего не сказали.

— Ага, полностью согласен. Похоже, ты был прав. Накаркал, сукин сын… Давай на место, короче. А я — спать на пару часов. Прикажу будить меня только в случае ядерной бомбардировки или поимки заказчиков, поэтому давай там… Проявляй разумную самостоятельность.

— Есть проявлять разумную самостоятельность, — с напускной бравадой отозвался я. Несмотря на признание моей правоты, на душе было паршиво. — С аналитиками связался? Они ищут хакеров?

— Ага. Они сами тебе позвонят, как что-то найдут.

— Принял. Давай, Пал Палыч, приятных снов.

— Ой, да пошёл ты… — шеф отключился.

Меня высадили на крыше жилого комплекса образцового содержания, практически в двух шагах от Дворца Советов. Даже на расстоянии он возвышался так, словно я стоял у его подножия. Ленин на крыше незаметно для глаза вращался, указывая рукой на солнце, словно призывал человечество последовать за Икаром. Зеркальные окна и стальные гербы ярко сверкали, а с севера порывистый ветер нёс серые унылые тучи.

В который уже раз я удивлялся тому, как близко и в то же время невообразимо далеко находятся два совершенно разных мира: анархическая Горбушка и незыблемо-тоталитарный Дворец Советов.

Вертолёт «Альфы» развернулся и помчался на восток, в сторону Конторы, а я, отыскав выход с крыши, покинул дорогое жильё партийных начальников, немало шокировав своим появлением старичка-консьержа.

Он провожал меня испуганным взглядом — похоже, увидев вертолёт, подумал, что Контора опять прибыла по душу какого-нибудь жильца. Такое часто бывало — фавор и опала в стране советов шли бок о бок.