Твое имя после дождя (ЛП) - Альварес Виктория - Страница 29

Оливер этой ночью спал плохо. Когда ему, наконец, удалось все-таки уснуть, то на него обрушился целый калейдоскоп беспокойных видений. Он видел, как бегает по садам Маор Кладейш, пытаясь что-то найти, но безуспешно. Он даже не понимал что или кого преследовал. Оливер пытался найти дорогу через сад, исцарапанные ветвями деревьев руки болели, ноги запутывались в зарослях ежевики, которая, казалось, пыталась утащить его куда-то. Гора была переполнена странными формами жизни, которые теперь выходили на поверхность из ее недр; жизнь, зараженная смертью, набиравшая силу в течение веков в стенах замка. Он даже начал задыхаться во сне, пытаясь сопротивляться этой сущности, которая еще чуть-чуть и примет угрожающие размеры…, но, вдруг, Оливер увидел её.

В крошечном кусочке света возвышалась статуя женщины. Ползущие плети растений из уважения оставили для нее этот маленький, не заросший участок земли и изваяние выделялось среди перекрученных стволов вязов, словно сияние нимба. Оливер замедлил шаг, заметив, что ее облику не хватало той безмятежности, которую он заметил накануне на остальных скульптурах.

Она… Она плакала.

Потоки слез стекали из-под закрытых век, увлекая за собой крошечные частички камня. Каждая слеза оставляла глубокую борозду, которая открывала взору спрятанную под каменной маской белую кожу. Внутри скульптуры находилась женщина из плоти и крови. Оливер нервно сглотнул и протянул руки по направлению к статуе. У него чуть не остановилось дыхание, когда он увидел, что женщина открыла глаза. Серые глаза. Настоящие, живые глаза, которые Оливер отлично помнил.

Эйлиш Ни Лэри смотрела на него, но не могла даже пошевелиться — тело все еще было заключено в каменные латы.

«Поторопись», — казалось, умоляли ее глаза. — «Забери меня отсюда как можно скорее. Я задыхаюсь здесь заживо. Меня душат. Меня убивают».

Прежде, чем Оливер успел среагировать, щупальца плюща обвили его лодыжку. Падая, он не смог сдержать крик. Неведомая сила отшвырнула его назад, в заросли, отдаляя от Эйлиш и от отчаяния в ее окаменевших глазах.

Когда Оливер, наконец, проснулся, то почувствовал, что на самом деле задыхался. Ошарашенный, он был вынужден полежать какое-то время, чтобы унять сердцебиение. Он чувствовал, что дыхание обжигало горло. У него никогда не было подобного кошмара — страшного, но при этом с таким четким посланием.

Пока Оливер лежал, церковные колокола пробили семь часов утра. Он думал, что было гораздо раньше. Наконец, ему удалось собраться с силами и сесть на краю кровати, потирая глаза. Окончательно придя в себя, Оливер встал и открыл ставни.

Действительно, солнце недавно взошло. Из окна едва было видно море, с которого доносились крики чаек, уже давно начавших свой день. Лайнел и Александр наверняка еще спали. Лайнел уж точно храпел в соседней комнате. Оливер решил, что не стоит сидеть сложа руки. Он умылся, как мог, расчесался, вытащил из дорожной сумки чистую одежду и, подхватив пальто и шарф, вышел из спальни.

Оливер с облегчением обнаружил, что, несмотря на ночной кошмар, внизу все оставалось на своих местах. Он обнаружил Доннхада, который, посвистывая, сметал с пола опилки.

— Да благословит нам бог день грядущий! — воскликнул хозяин, увидев спускающегося по лестнице Оливера. — А вы ранняя пташка! Если бы я знал, что вы так рано встанете, то завтрак был бы уже готов, но Фиона еще ничего не приготовила!

Из кухни доносился стук горшков, запах сосисок и бекона. У Оливера заурчал желудок при воспоминании об аскетических завтраках в Бейлиол-колледже.

— Не беспокойтесь, мистер Лоулесс. Я уверен, что мои спутники еще не скоро к нам присоединятся, — он с трудом подавил зевок. — Дорога была очень длинной и утомительной.

— Надеюсь, мои девочки вам не мешали, — продолжил Доннхад самым серьезным тоном. — Постоянно им твержу, чтобы не болтали по ночам, но они меня не слушают. Просто мы не привыкли иметь постояльцев…

— Не ругайте их из-за нас. Думаю, все мы переволновались из-за вчерашнего.

Доннхад тряхнул головой, словно отрицая важность произошедшего, но выглядело это не очень убедительно. Было видно, что он пытается держаться как можно естественнее, как если бы не было ничего особенного в упоминании банши О’Лэри в стенах его дома. Оливер подумал, что лучше оставить его одного. Наверняка, паб скоро наполнится любопытными посетителями, жаждущими подробностей — новость о прибытии англичан молнией облетела окрестности.

— Пойду-ка я прогуляюсь и подышу свежим воздухом, — заявил он.

— Это пойдет вам на пользу, — согласился ирландец. — Утром, пока не все еще встали, Киркёрлинг прекрасен. Идите, осмотритесь вокруг.

Оливер помахал на прощанье рукой и пошел к выходу. Открыв дверь, он почувствовал, как лицо обдувает поток холодного воздуха, который после такой тяжелой ночи показался живительным. Молодой человек постоял какое-то время у паба, позволив свежему воздуху заполнить его легкие, пока он оглядывался вокруг. Солнце — маленькое, оранжевое, с ореолом ватных облаков вокруг, поднималось над линией горизонта. Обитатели Киркёрлинга вставали не так рано, как Оливер — лишь несколько лодок виднелись в прибрежной зоне, да пара-тройка крестьян шли по направлению к площади, чтобы разложить на прилавках рынка свой нехитрый товар. Один из них скользнул взглядом по Оливеру и приложил руку к шляпе в приветственным жестом. Похоже, Фиона была права — скоро все привыкнут к их присутствию в деревне.

Оливер размышлял обо всем этом, засунув руки в карманы и обмотав шею шарфом, и услышал, как ему показалось, голос Фионы, доносящийся из паба. Обернувшись, Оливер увидел, что на самом деле это была Джемима, которая разговаривала на гэльском со своим отцом, завязывая ленты шляпы под подбородком. Заметив присутствие Оливера, девушка, не дослушав Доннхада, подошла к юноше и поздоровалась с сияющей улыбкой на лице.

— Мистер Сандерс! Должно быть, это знаменитая британская пунктуальность, о которой говорит весь мир.

— Пунктуальность здесь нипричем, мисс Лоулесс. Я плохо спал и не было смысла и дальше вертеться без сна в постели, — объяснил ей Оливер. — А вы всегда так рано встаете?

— Что мне еще остается? — недовольно сказала Джемима. Она накинула на плечи шаль, которую сняла накануне вечером, вернувшись из Маор Кладейш. — Хозяйка хочет, чтобы я приходила в замок как можно раньше. Не понимаю к чему такая спешка, если мисс О’Лэри никогда не встает раньше 8.30, но лучше не возражать пока они все еще могут мне платить. Я не могу упустить эту работу.

Джемима поднесла руку к шее и вытащила из под шали прижатые к спине пряди волос. Затем она подхватила ошеломленного Оливера под локоть и развернула его в сторону Маор Кладейш.

— Ладно, побудьте немного джентльменом и проводите меня. Так у нас, наконец, будет возможность познакомиться поближе.

Нельзя сказать, что эта идея очень понравилась Оливеру, но у него было так мало опыта с женщинами, что он не посмел отказаться. Как сказала девушка, это было бы не по-джентльменски.

— Хорошо, но только до ворот. Мне не стоит заходить туда.

— Так боитесь банши? — пошутила девушка. — Даже при свете дня?

— Стах здесь совершенно нипричем. Вы же знаете, что мы обещали миссис О’Лэри не входить в ее владения…

— Ах, как это благородно с вашей стороны! — рассмеялась Джемима. Она похлопала Оливера по плечу, когда они проходили через кладбищенские ворота. — Вы всегда такой правильный и официальный… Совершенно не похоже на парней Киркёрлинга. Да и вообще, ни на одного из тех, кого я когда-либо знала. — Она мечтательно вздохнула. — Если б можно было соединить ваше лицо, волосы и манеры с дерзостью мистера Леннокса, то получился бы мужчина моей мечты!

Накануне они шли по кладбищу почти на закате и скудный свет заходящего солнца не позволял обратить внимание на детали. Теперь же Оливер мог разглядеть множество выглядывавших из густой травы крестов из песчаника, обросших мхом как и женские статуи в саду Маор Кладейш, которые материализовались в кошмарном сне минувшей ночью. Захоронения сильно отличались от тех, что он видел в Англии. Кладбища всегда казались Оливеру очень поэтичным местом и весной, когда солнце начинало пригревать, он мог часами гулять по кладбищенским тропам, особенно в Холлиуэлл, находящемся недалеко от таверны «The Turf». Но ни одно из виденных им погостов не казалось ему столь уединенным как то, которое он сейчас осматривал — маленькое полузаброшенное деревенское кладбище, на котором не было похоронено ни одной знаменитости. Было что-то языческое в этих высоких крестах, обдуваемых морским бризом. Кресты были своеобразной формы, с каменным кольцом, проходящим через все стороны креста, и украшены переплетающимися кельтскими мотивами, а в случае больших крестов и библейскими сценами.