"Зэ" в кубе (СИ) - Валерина Ирина - Страница 5

Квазиразумный дом был огромен. Обладая определенной волей и, пусть и ограниченной, энергетической свободой, за много лет своего существования он вырастил в себе множество совершенно нефункциональных помещений, в которых терялись не только отставшие от хозяев тени, но и приличные временные отрезки. Кроме того, дом нередко капризничал, отказывался признавать линейный ход времени и менялся без предупреждения сообразно своим настроениям, поэтому пешее путешествие порядком вымотало и без того уставшего Кира. Добравшись до своей комнаты и упав на жёсткую кровать, он вздохнул с облегчением. Сейчас бы провалиться в сон, глаза слипаются… Но отложить занятие было положительно невозможно – отец непременно проверит, причём с самого утра. Скандала не избежать, и в конечном итоге отец снова сорвётся на Шав. Кир обречённо выдохнул и щелчком пальцев активировал обучающий комплекс. В развернувшемся меню выбрал пункт «Обучение без преподавателя». Перед переходом в подпункт на секунду замешкался. Метод не из приятных, головная боль наутро обеспечена. Но зато Шав спасена. Думать нечего, без вариантов. Лёгким касанием пальца активировал полупрозрачную кнопку «Гипнопедия», выбрал тему занятия «О сотворённых». После насупился, вспомнив, что вопрос по предыдущей теме ещё не закрыт. Следовало что-то рассказать о семенах – переход в следующую тему открывался только после полной проработки предыдущей. Эх, была не была, придется выкручиваться.

Обучающий комплекс «Эцадат»[3] засветился молочным, рапортуя о готовности. Доли секунды на экспресс-тест – и бесполый, хорошо поставленный голос произнёс: «Доброй ночи, элоим седьмой ступени. На сегодня вами выбран метод гипнопедии. Надеюсь, для этого у вас есть веские основания. Мой долг предупредить вас, что знания, получаемые таким путём, из-за невозможности в короткий срок установить должное количество ассоциативных связей, не подлежат хранению в ячейках долговременной памяти и вряд ли смогут быть полезными на предстоящем экзамене. Однако это ваш выбор, и он принят».

Кир скорчил недовольную физиономию: бла-бла-бла, опять нотации, надоело. Ближе к делу! «Эцадат», уловив эмоциональный фон ученика, погнал по экрану светло-серые волны укоризны. Кир, сложив ладони жестом примирения, быстро отбарабанил ритуальную формулу готовности и вытянулся на кровати поверх одеяла. Закрыл глаза, набрал в лёгкие побольше воздуха – начало погружения всегда сопровождалось у него сильным головокружением.

В то же мгновение ощутил на лбу и висках прикосновения гелевых нашлёпок, напоминающих след слизняка, и услышал голос системы внутри головы:

– Ментальный анализ показывает, что вами ещё не изучалась тема «И было так». Загружаю в полном об-б-бъёммме-е-э-эээ, – звук поплыл концентрическими кругами. «Чего-о-о? Как не изучалась? ...Шееедд...» – он ещё успел уловить своё недоумение, но не успел додумать: кровать закружилась с огромной скоростью, под ней разверзлась воронка, в которую рухнуло и неудобное ложе с распятым на нём Киром, и весь окружающий мир следом.

__________

[1] от иврит. «галми» – «моя необработанная форма». Также – «алмах» – молодая женщина.

[2] от иврит. «ган эдэн»: «ган» – сад, «эдэн» – нега, наслаждение, «эдна» – блаженство, покой.

[3] искаж. иврит; перевод сочетания Эц а-Даат – «Древо соединения» (слово «даат» на иврите означает «соединение»), плоды этого дерева «соединяли» человека со стремлением к материальному.

Глава 3

И был Голос, и Голос говорил:

«Земля лежала, безвидна и пуста, и тьма над бездной. Время ещё не началось, да и не могло начаться, потому что пребывало в виде туго свернутой спирали, лежащей в укромной темноте сжатой ладони Всемогущего. Да, Время было первородной гусеницей. Творец раздумывал, стоит ли выпускать в мир этого ненасытного червя. Поскольку, как мы уже выяснили, времени тогда ещё не существовало, мы не можем определить, как долго длилось размышление Всеблагого. Творец держал гусеницу на ладони, слегка покачивая вверх-вниз, и взвешивал неисчислимое множество вариантов развития сотворённого мира. Он мог легко избавиться от Времени, всего лишь сжав червя двумя пальцами – и мир без первородного шелкопряда, пожирающего тьму Бесконечности и производящего текучее полотно Предопределённости, никогда не познал бы смерть. Но если бы в этом мире не умирали и не претерпевали распад и разделение, то не могли бы и рождаться, чувствовать боль, расти через неё и видоизменяться. Какой смысл в мире, не способном расти?».

Запомните, элоим: жизнь равна боли, но боль не равна Жизни.

И было Видение:

Шелкопряд шевельнулся, по его кольцеобразному телу прошла волна, он изогнулся раз-другой и сделал попытку ухватить себя за хвост. Творец, предвидя его намерение, двумя пальцами аккуратно прихватил гусеницу за тёмную мохнатую головку, поднял и слегка встряхнул, устраняя уроборос. Так Время стало линейным.

И повелел ему Всеблагой впредь течь только в одном направлении – из прошлого в будущее. Так у мира появилась История.

После этого Всемогущий пожелал, чтобы стало Древо. И стала Сикомора. Так у мира появилась Ось Порядка.

Тогда Творец подвесил Шелкопряда к одной из нижних веток и приказал: «Ешь». И червь жадно вгрызся в первый лист сотворённого Древа, и Бесконечность была почата. Так у мира появилась Предопределённость.

Потом Творец назвал Свет Светом, а Тьму – Тьмою, и свет отделился от мрака, и увидел Создатель, что это хорошо. Так у мира появился Выбор.

И был Голос:

«После Всеблагой отделил Твердь от Тверди, и Сушу от Воды – но с этими стадиями терраморфа способны справиться и начинающие элоимы, поэтому мы не станем рассматривать данный акт творения детально.

Запомните, элоим: нет смысла обожествлять то, что вы способны создавать не хуже Творца. Поклоняться следует только тому, что пока не постигнуто.

Когда Вода заняла положенные ей ниши, и Суша явила свои необозримые просторы, Творец увидел тот материал, которого ему давно не хватало.

Так Всеблагой решил создавать мир по Образу и Подобию Своему – и родил нас».

Глава 4

Прикосновение прохладной ладони ко лбу было приятным, но вырваться из омута тяжёлых тёмных снов, в который вверг Кира сеанс гипнопедии, оказалось непросто. Он с трудом разлепил веки и тут же охнул – утреннее солнце, щедро текущее сквозь стеклянный потолок, ударило по глазам, вызвав острый спазм. Голова болела невыносимо – так, словно что-то тяжёлое и чуждое, с множеством ощетиненных иголок, ворочалось внутри черепа, скребло, царапало, раздуваясь всё больше. Мгновенно подступила тошнота. Кир с трудом проглотил горький комок и снова зажмурился. Шав присела на краешек кровати, легко провела по его волосам и прошептала: «Вот зачем ты гипнопедию слушал, а? Совершенно не твой метод, ты очень плохо поддаешься гипнозу, запомни, пожалуйста. Да и вообще, ни к чему это, я прошу тебя, больше так не делай. Ты должен действовать осознанно – во всём. Понимаешь, о чём я?». Он послушно кивнул, хотя с осознанием на этот раз было туго: мало головной боли, так ещё одна зловредная часть организма заявила о себе нагло и безапелляционно. Кир быстро повернулся на бок, молясь всем богам, чтобы Шав не заметила причины его поспешного манёвра. Впрочем, если она что-то и заметила, то, конечно же, не подала и виду.

– Милый, давай-ка, приходи в себя, скоро отец проснётся. Думаю, он уже не будет так лютовать, но все же сердить его опозданием к завтраку не стоит. – Шав потрепала Кира по волосам и встала.

Он пробормотал:

– Угу, я проснулся уже, всё в порядке, сейчас в душ смотаюсь и буду как этот... окурчик, вот!

Шав негромко рассмеялась:

– Окурчик, надо же! Правильно – «огурчик»! Хотя, откуда тебе знать, что это такое? Это растение исчезло лет двести назад. Осталось только архаическое выражение. Всё, я иду готовить завтрак, смотри, не усни опять. – С этими словами она коснулась ладонью стены и перешагнула в столовую.