Море в твоих глазах (СИ) - "Лиэлли" - Страница 31

— Минаэ, к чему вы клоните? — непочтительно перебил ее Сокол, которому не терпелось поскорее увидеть Дэни.

Минаэ была очень уважаемой в клане Древнейшей, к которой прислушивалась даже Азрая, и вызывать ее гнев было весьма рискованно. Но на сей раз она лишь улыбнулась и покачала головой, от этого серьги-кольца в ее ушах слегка колыхнулись.

— Какой ты нетерпеливый, мой мальчик, — произнесла она неожиданно ласково. — Впрочем, как и обычно. Сокол, как ты знаешь, решения, касающиеся клана в целом, принимает окончательно не ашхар, они должны быть утверждены нашим советом. Этим наша клановая и расовая политика отличается от методов других балансиров. Ты ведь помнишь времена Большого Совета?

— Дражайшая Минаэ, при всем моем уважении, вы тянете кота за хвост, — вздохнул Рэй. — Что вы хотите сказать?

— Я хочу сказать, дорогой мой, — сладко пропела Минаэ в тон ему, и у Сокола тревожно заныло под ложечкой, — что весь Совет сегодня единогласно принял и утвердил твою кандидатуру на роль ашхара. И в ближайший срок ты должен приступить к своим обязанностям.

— Хочешь, я что-нибудь приготовлю нам перекусить? — предложил Блэйз, выходя из душа. Эльдэйн стоял в его большой светлой кухне в одной простыне, повязанной вокруг бедер на манер древнегреческого бога, и переливал гранатовый сок из только что распечатанной упаковки в большой графин.

— Ты не умеешь готовить, — усмехнулся фэйри уголком губ.

Блэйз улыбнулся, прислонившись к двери плечом и скрестив руки на обнаженной, бронзовой от загара груди.

Было так приятно видеть вот такого Эли в своей кухне — теплого, родного, любимого и… почти обнаженного. Главное, он ощущал, что между ними исчезла эта ледяная стена, которую Первозданный так давно воздвиг, не подпуская к себе демоненка. И сколько бы Бальтазар ни бился, преодолеть идеальную монолитную преграду не мог. Что же произошло в этот раз?

— Я бы… постарался для тебя, — чуть смущенно произнес он, запуская пальцы в свои волосы.

— Несомненно. Да так, что я бы отравился на ближайшую недельку, — иронично ответил Эльдэйн, заглядывая в холодильник и доставая продукты.

— Глупости, ты не можешь отравиться.

— Это людская метафора, Огонек.

— Ты никогда не умел их правильно употреблять. Ты же даже не можешь перечислить в правильном порядке, не коверкая, названия всех двенадцати месяцев! — звонко засмеялся Блэйз, подходя к нему сзади и обнимая за талию.

Эльдэйн ощутимо вздрогнул, напрягшись было, но почти сразу же расслабился и, повернув голову, мягко улыбнулся.

— Я слишком много времени провожу вдали от человеческого мира, чтобы знать все его тонкости.

— Знаю. Но здесь так классно, между прочим. И если бы ты был со мной… — осторожно произнес Блэйз.

— Ты же знаешь, что я не могу долго быть в этом мире. Он слишком опасен для фэйри, — покачал головой Эльдэйн.

Блэйз с сожалением кивнул и перевел тему, наблюдая за тем, как Эли быстро и ловко нарезает мясо тонкими ломтиками, словно всю жизнь только и делал, что готовил у плиты кулинарные шедевры. Ему понадобился лук, лежавший в сетке, в шкафчике, но поскольку передвигаться по кухне, когда сзади тебя так крепко обнимают, не представлялось возможным, то Эльдэйн, не глядя, просто вытянул руку. Дверца кухонного шкафчика раскрылась, и пара луковиц сама прилетела к нему в ладонь.

— Почему раньше ты не подпускал меня к себе? — спросил Блэйз почти шепотом. — Почему… мне понадобилось воспользоваться Артефактом Второго Порядка, чтобы узнать твои чувства? — В голосе демона отчетливо слышались обидчивые нотки.

Фэйри приподнял бровь, покосившись на него, и быстро нашинковал уже очищенный лук. И только спустя минуту ответил, пожав плечами:

— Почему ты уверен, что артефакт подействовал на меня?

Несколько минут Блэйз молчал, переваривая так небрежно брошенный ему многозначительный вопрос. А потом, уткнувшись носом ему между лопаток, сдавленно застонал.

— Я идиот…

— Даже не спорю, — хмыкнул фэйри.

— Между прочим, это было нечестно! Я-то думал, что ты… без этого артефакта никогда бы не признался мне!

— Я тебе ни в чем не признавался, — отрезал Эльдэйн, кидая тонкие колечки лука в шипящее масло на сковородке.

— Но ты назвал меня своим дали! — Огонек отстранился от него, чтобы иметь возможность наблюдать за занятым готовкой фэйри, и уселся на край обеденного стола. — А я помню! На дроуском это будет «любимый». Ты сам мне рассказывал еще тогда, когда я был совсем маленький.

— Тебе послышалось, — лаконично ответил Эльдэйн.

Огонек тяжело вздохнул, понимая, что ничего больше от своего обожаемого Ледяного Принца не добьется, и снова перевел тему, решив довольствоваться тем, что у него уже есть.

— А покажи крылья?

— Что? — Эли, аккуратно и педантично раскладывавший тонкие ломтики мяса по площади сковородки и даже не морщившийся от обжигающих брызг масла, обернулся к нему.

— Крылья. Я помню, когда мне было десять, ты брал меня с собой в небо, ну, там, в том измерении. В Неблагом Дворе.

— Огонек, ты слишком много болтаешь, — вздохнул Эльдэйн, подходя к нему и раздвигая его бедра.

Блэйз задохнулся от неожиданности, тут же мелко задрожав. Стоило Эли прикоснуться к нему, как все в нем тут же натягивалось, как струна, и сладко ухало вниз, скапливаясь внизу живота предвкушающей, томительной истомой.

Тонкие длинные и чуткие пальцы мужчины скользнули под край полотенца, которым Блэйз обернул свои бедра, поглаживая чувствительную кожу, и он затаил дыхание, ощущая почти невесомое прикосновение губ своего любовника. Губы Эльдэйна находились всего в нескольких миллиметрах от его губ, и Огонек, прикрыв глаза, приготовился к очередному головокружительному поцелую.

Вместо этого в рот ему неожиданно ткнулось несколько соломок морковки, которую Эльдэйн успел порезать несколькими минутами ранее.

— Ешь! — засмеявшись, велел фэйри и пошел переворачивать мясо.

========== На закате ==========

— Единогласно? — тяжело повторил Сокол, переводя взгляд с одного члена Совета на другого. — То есть… как это?

— О, дорогой, ну, мы долго спорили, но в конце концов все так или иначе проголосовали за твою кандидатуру, — со смехом отозвалась Минаэ.

Рэй неверяще посмотрел на Ариадну и Фераэль. А затем на мать.

Если хоть одна из них проголосовала бы против, то он точно не смог бы стать ашхаром. Так какого черта они все проголосовали за, если терпеть его не могут?! Азрая точно ненавидела за то, что его угораздило родиться мужиком, Фераэль ему завидовала, потому что в глубине души мать его любила гораздо больше, и хотя они оба это знали, все же это не мешало им испытывать друг к другу откровенную неприязнь. А Ариадна… Ну, ей он как-то отказал, и она с тех пор на него постоянно крысилась. Тупые женщины, хрен их поймешь…

Азрая, встретившись с его взглядом, поджала губы и отвернулась, скрестив руки на груди, словно ее это дело никоим образом не касалось. Фераэль неожиданно дружелюбно улыбнулась брату. А Ариадна? Эта дроу иронично вскинула бровь и ухмыльнулась. А затем подняла свой бокал с водой и шутливо отсалютовала им, словно давая понять, что надеется на него.

«Блять!» — мысленно выругался Рэй.

Ну и как же это возможно?! Почему?

— Но ведь… еще не факт, что я смогу занять место ашхара, потому что мне придется сразиться с остальными кандидатами, а их, насколько мне помнится, было семь, — уцепился за последнюю лазейку Сокол.

— Уже четыре, — ответила Азрая резко. — Остальные трое отказались от своих притязаний на титул после того, как твоя кандидатура была выбрана единогласно.

Рэй поджал губы и стиснул зубы от злости.

— Проклятье! — сжимая кулаки, прорычал он, кажется, впервые теряя самообладание. — Вы не понимаете! Я не могу быть ашхаром…

— Только потому, что обзавелся дали? — насмешливо произнесла Азрая, цинично щуря свои глаза. — Ни одному ашхару дали еще не мешал править. Прекрати устраивать истерики и достойно прими свой титул.