Сердце пирата (СИ) - "Лиэлли" - Страница 2

В наступившей тишине был слышен лишь далекий крик чаек, в воздухе повисло ощущение угрозы, а также отчетливого изумления и настороженности, что исходили от пиратов.

Но хохот Черного Волка, подобный грому в дождь, был для них еще неожиданнее.

А юнец-то, оказывается, обладает не только хорошим самообладанием. Но и мозгами.

— Я передумал, — отсмеявшись, произнес мужчина. — Можете поиметь его… везде, кроме задницы. Иначе за порченый товар мы не получим первоначальной себестоимости.

— Значит, ротик в нашем распоряжении, — хищно оскалился вонючим ртом, в котором сверкал лишь один золотой зуб, какой-то неопрятный, плохо пахнувший пират, чей запах можно было учуять даже с того места, где стоял пленник.

— Суо, курс на острова Дароса, — приказал Волк, отвернувшись, и направился к своей каюте. Дверь за ним прикрылась совершенно неслышно.

В то же мгновение мальчишку скрутили и поволокли к главной мачте, к которой и привязали — на этот раз так, чтобы даже пальцем шевельнуть не смог.

Суолк — здоровенный детина, одетый в одни лишь синие штаны на манер шаровар, подпоясанные красным кушаком, где висели ножны, из которых торчала рукоятка сабли — прикрикнул на двух пиратов, что хотели уже полапать пленника.

— Не время развлекаться, ночью будете свою похоть удовлетворять, а сейчас все по местам! Поднять паруса!

*

Ближе к полночи «Королева морей» вошла в бухту в заливе Дароса. Архипелаг, где процветала работорговля и можно было встретить любого чужеземца: такого расового богатства больше не было нигде, даже в Кадарасе — столице Ияшхирима, открытого для всех желающих восточного государства, где получить гражданство можно очень легко.

Волк появлялся за весь день на палубе всего пару раз, в сторону пленника он даже не смотрел, что невольно уязвляло юношу — подумать только, его красота оставила капитана равнодушным, когда он был любовником самого короля. Короля!

По прибытии в даросский порт почти вся команда капитана разбрелась по местным борделям, мгновенно забыв про пленника. Награбленное сегодня золотишко приятно оттягивало карманы пиратов, им хотелось избавиться от него как можно скорее. В Даросе было очень много игорных заведений, кабаков и публичных домов, где можно либо разжиться за одну ночь приличной суммой, либо же оставить свое богатство.

На корабле осталось лишь несколько пиратов, да и те, напившись в стельку, улеглись спать. Волк им за это не пенял — он и сам прекрасно мог постеречь свой корабль, да и к тому же вряд ли бы нашелся такой идиот, который осмелится украсть у него «Королеву морей».

Почему капитан и сам не отправился считать местные бордели, для пленника осталось загадкой.

Волк наконец соизволил обратить внимание на мальчишку, который простоял весь день на палубе, палимый солнечными лучами и страдающий от жажды. Нежные запястья оказались стерты в кровь, а осанка его уже не была такой прямой и гордой. Сейчас юноша устало повис на сдерживающих его толстых и грубых веревках. Но при приближении капитана мгновенно выпрямился, зло сверкнув изумрудами глаз. Странно, что он еще не потерял сознание.

Заметив это, Волк несколько удивленно хмыкнул, словно ожидал другого. Впрочем, так оно и было, но мальчишка оказался на удивление крепким орешком. Во всяком случае, крепче, чем на вид. А он-то думал, что сейчас его будут умолять о пощаде и просить отпустить. Обычно так и случалось.

Что же, пленник заслужил глоток воды за свою стойкость.

Мужчина неслышно, несмотря на каблуки своих сапог и деревянные доски пола, приблизился к мачте и, отвязав от пояса флягу с прохладной водой, поднес горлышко к пересохшим, запекшимся губам юноши.

— Пей, заслужил.

Но тот, к его удивлению, брезгливо отвернулся.

— Я не принимаю подачки от собак, — холодно уронил пленник.

Синие глаза капитана угрожающе потемнели, и юноша невольно зажмурился, ожидая удара. Однако его не последовало.

Вместо этого мужчина неожиданно зажал ему нос пальцами, перекрыв доступ воздуха, а когда мальчишка открыл рот, чтобы вдохнуть, насильно залил ему в горло воду. Часть тот невольно проглотил, но остатки презрительно выплюнул в лицо капитана.

— Ты… просчитался, — хрипло, с издевкой выдохнул юноша, глядя на своего пленителя снизу вверх. — За меня тебе не заплатят.

Тем не менее, вопреки его ожиданиям, Черный Волк и в этот раз хладнокровно стерпел его оскорбление. Лишь отер капли воды с лица рукавом своей белоснежной рубахи. Ухмыльнулся, выводя пленника из себя еще больше, и, скрестив руки на груди, поинтересовался спокойно:

— Да ну? И почему же? Ты так плохо ублажаешь Его Величество в постели, что он будет только рад сбыть тебя с рук пиратам?

В нефритовых глазах взметнулась злость, а на бледных щеках проступил румянец гнева, но, надо отдать юноше должное, он взял себя в руки и насмешливо произнес:

— Впрочем, как и ты, капитан, — хмыкнул юноша. — Иначе вряд ли бы отказался от своего трофея. Твоя команда сейчас дружно всовывает портовым проституткам, а ты свое корыто сторожишь. Неужели даже шлюхи тебе не дают?

Черный Волк только вежливо приподнял правую бровь в ответ на очередное оскорбление, словно между ними всего лишь произошло досадное недоразумение. Вывести этого неотесанного здоровенного мужлана из себя было просто невозможно! Кажется, он был абсолютно непробиваем. Никаких эмоций — ледяная броня. Ни гнева, ни ярости, ни похоти, ни алчности.

Королевский фаворит слышал о грозе всех морей многое, но не верил и половине. Говорили, что он холоден, как глубинные морские воды, что даже убивает без единой эмоции на лице. И нет у него слабостей… Сладкое вино, сундуки, полные золота и драгоценных камней, морские сокровища и власть, а также продажные шлюхи, роскошные женщины и стройные, хрупкие мальчики — он был равнодушен ко всему. Кроме, пожалуй, «Королевы морей». Но разве есть такой капитан, который не любит свой корабль? Вряд ли.

— Может быть, это и так. — Волк пожал плечами невозмутимо. Ключицы заходили под смуглой кожей от этого движения, невольно приковывая к себе взгляд королевского фаворита. Шрам, что пересекал их, протягиваясь от груди, вдоль шеи и до самого рта, постепенно сужаясь, отчего-то не уродовал капитана, а наоборот — придавал ему определенной харизмы, привлекая внимание к чувственным, сурово очерченным губам мужчины. — Тебе есть разница? А то ты все об одном да об одном. Твои интересы, как видно, не распространяются дальше постели. Сочувствую.

На этот раз пленник оскорбленно вскинулся и стиснул зубы так, что на тонких и нежных скулах заходили желваки.

— И все равно ты неудачник, — процедил он. — Надеешься получить за меня достойный выкуп? Тебе это не светит! Я всего лишь мальчишка-крестьянин в дорогих тряпках.

Мужчина никак не отреагировал на прозвучавшие слова, с каким-то пристальным вниманием разглядывая своего пленника, так что тот ощутил себя тараканом под его сапогами, хоть и не подал виду. Кажется, сказанное им не произвело на Волка должного впечатления.

— Заметно. Но мне все равно. Значит, я просто продам тебя в рабство здесь, на Верхнем рынке, — равнодушно уронил он.

Юноша похолодел. Он знал, что на Верхнем рынке продают красивых рабов, да только судьба у них далеко не самая завидная, ведь даже хорошенькое личико не спасет от унижений и помыканий.

— Ну и отлично! — зло рявкнул он. — Тогда развязывай меня. Твой помощник, как его… Суо, да? Проявил ко мне интерес. Да, я бы покувыркался с ним как следует…

— Кажется, я оказался прав. — Черный Волк чуть поморщился и отвернулся от него. Показалось или нет, но в глазах его мелькнуло досадное разочарование, и пленник внезапно ощутил себя так, словно потерял что-то важное. — В твоей хорошенькой головке, очевидно, нет ничего, кроме знаний о том, как ублажать своего ебаря.

Намеренно ли он унизил его таким вульгарным словом или нет, но прекрасный королевский фаворит почувствовал себя на пару мгновений самой обыкновенной подзаборной шлюхой, и жгучий стыд охватил все его существо. И все же упрямства ему было не занимать.