Дранг нах остен по-русски. Тетралогия (СИ) - Зайцев Виктор Борисович - Страница 42

   Из захваченных трофеев каждый дружинник получил неплохую сумму серебром, не считая выданных натурой тканей и других ценностей. Грабить горожан Кируны и окрестностей майор запретил, объяснив, что эти земли уже его и горожане его подданные. Татары поняли причину, тем более, что питались все централизованно, а деньги нужны были только на спиртное и девиц. Чего первые месяцы вполне хватало, а в успешных набегах будущим летом никто не сомневался. Горожане, привыкшие к совершенно иному поведению шведских солдат, грабивших лавки своих соотечественников, как в покорённой стране, прониклись к чужакам определённым уважением и начали разговаривать по-магадански. Отчего же говорить на этом языке, если магаданцы так сорят деньгами?

   Николай, отдохнув от суматошного рейда, убедился, что добыча руды и выплавка железа налажена, принялся разъезжать по соседним хуторам и селениям. Он практиковался в шведском языке, заводил знакомства, выменивал меха и продукты, вербовал осведомителей. Не скучал, одним словом, едва не проворонил приближение целой армии с юга. О чём, кстати, сообщил шведский крестьянин, когда привёз гарнизону заказанные продукты. Отправив разведку, майор принялся ломать голову над картой города и окрестностей, выбирая удачную тактику обороны. Он мог, конечно, закрыться в крепости, взять с собой мастеров и их семьи, оттуда магаданцев никакая армия не выкурит до весны. Однако, при таком раскладе шведы могут взорвать рудники и разрушить все мастерские, сплошной убыток получается.

   Поэтому вариант с пассивной обороной отпадал, но, что делать? Логично напрашивался вывод - идти навстречу врагу и громить его на подступах. Как не крутил майор, ничего толкового придумать не мог. С такими мыслями он отправился спать, во сне продолжая просчитывать разные варианты обороны, вплоть до запруживания реки направленным взрывом. Взрывчатки, конечно, хватит, но, это лишь отсрочит осаду на неделю-другую, не больше. Оптимальный вариант появился после возвращения разведки. Бойцы подтвердили, что армия шведов насчитывает до десяти тысяч солдат. Из них до тысячи кавалерии, она идёт в авангарде, и, давно бы достигла Кируны, если бы не обоз с полусотней или больше пушек. Этот обоз и сдерживает продвижение шведов, продвигаясь по двадцать-тридцать километров в день, не больше.

   - На сколько вёрст растянулась армия? - Николай повернул командиру разведки карту. Тот показал расстояние между кавалерией и артиллерией шведов, растянувшихся на добрый десяток вёрст.

   - Вот здесь, чуть впереди пушек, шатёр генерала Шлиппенбаха, командующего армией. - Дружинник отметил на карте крутой поворот дороги, - генерал впереди пушек идёт, но недалеко, видать беспокоится за них. Думаю, знает, какие мы укрепления в Кируне выстроили, без артиллерии крепость не взять.

   - Разрешите доложить, - внезапно распахнулась дверь, и, весь в клубах морозного воздуха, в избу вошёл крестник Николая, Павел, в девичестве (до крещения) татарин Мустай. Он оставался командовать сотней дружинников и строителями на побережье. По довольной роже хитреца всё понятно стало без слов, заскучали бойцы без трофеев и воинской славы.

   Так и оказалось, когда Павел рассказал последние новости. Сотня за лето выполнила всё, что планировал Николай. Артельщики выстроили крепость, избы для себя и казармы для будущих войск. Дружинники разведали все окрестности на неделю пути, распродали весь привезённый товар, накупив рыбы и припасов на два года вперёд. Мехов выменяли у саамов, оленей завели. К осени стали скучать, завидуя ушедшему на юг отряду. Артельщикам хорошо, те работают и работают, новые дома строят, мастерские разные, как Николай нарисовал. Корабелы за лето приготовили материал, начали первый коч собирать. А дружинники лишь стрельбы раз в неделю проводят, да караульную службу несут.

   Тоска смертная, по выражению Павла, пока не вернулась сотня дружинников с пленниками и трофеями. Рассказы о сражениях и сам вид трофеев, количество пленных, всё это подействовало на скучавших в тундре дружинников, как бутылка водки на алкоголика. Через неделю вся сотня, с парой пушек и запасом боеприпасов, бодро шагала по лесу, протаптывая проложенную дорогу до размеров настоящего тракта. Бойцы заботились о будущей доставке своих пленных и огромных трофеев. Потому немного задержались в пути, расчищая завалы на трудных участках, спрямляя дорогу. Даже пару перевалов взорвали, чтобы расширить тракт. Зато весной можно будет трофеи на повозках или санях спокойно провезти до самого побережья.

   Да и оставшиеся на побережье бойцы обещали к весне вывести пленников на строительство переправ и расширение перевалов. Будущим летом триста с гаком вёрст от побережья до Кируны обозы с грузом за три недели пройдут, не больше. Сотня Павла по зимнику прошла этот путь с запасом снарядов и пушками за две недели, налегке шли дружинники, без обоза, пушки олени везли, в нартах. С прибытием свежего пополнения планы Николая по обороне крепости превратились из разряда "авантюрных" в "просто рискованные". Пока соскучившиеся бойцы рассказывали друг другу новости, хвастали своими успехами и подвигами, майор собрал всех командиров, от сотников до десятников, на обсуждение операции.

   Как заведено, не только подробно распределили обязанности, но и провели на карте тактическую игру в режиме почти реального времени. С внесением внезапных поправок на погоду и другие случайности. Третий вариант командной игры прошёл вполне удовлетворительно, командиры ушли готовиться к выступлению. Первыми выступали отдохнувшие за пару месяцев в Кируне дружинники, они уходили в ночь, поскольку местность знали отлично. У каждой из двух полусотен была своя задача, расписанная и понятная всем рядовым бойцам.

   С утра начали выдвигаться необстрелянные новички, они шли со всеми четырьмя орудиями и запасом снарядов. С ними двигался Николай, считавший этот участок самым опасным. Нагрузили бойцов по самое "не хочу", каждый нёс с собой жерди для строительства рогаток, топоры и кирки. Хорошо, далеко идти не нужно было, километров десять, где после короткого отдыха усиленно стали укреплять позиции. На выбранном участке дороги, между невысоких холмов, впереди магаданских позиции устанавливали рогатки, присыпая их снегом. Два орудия устанавливали прямо поперёк тракта, быстро вырубая из мерзлого грунта кирками высокий бруствер. Бойцы понимали, что этот бруствер спасёт их в случае конной атаки, работали быстро и агрессивно. Никто не горел желанием попасть под удар шведской сабли. Татары, сами отличные наездники, не нуждались в указаниях, создавали противоконные заграждения.

   По совету Николая, бруствер перед пушками маскировать снегом не стали, чтобы показать шведской коннице доступного врага. Вот, позиции на правом, более крутом холме, маскировали тщательно, чтобы до первых выстрелов и мысли не возникло у шведов о засаде. Там, в двухстах метрах от основных позиций, установили две другие пушки, окружив их замаскированными рогатками и наспех вырытыми ровиками. Пушкарей на холмах защищала одна полусотня "новичков", вторая принимала бой под командованием Николая, прямо в лоб. Едва успели замаскировать засадные орудия, как боевое охранение сообщило о подходе конницы.

   Поведение шведов понравилось Николаю своей дисциплиной, передовой эскадрон при виде двух вражеских пушек в окружении десятка воинов, не налетел на заманчивую своей слабостью приманку. Нет, командир разведки остановил свой отряд в трёх сотнях метров от орудий, отправив пару всадников в тыл, наверняка, с докладом. Видимо, шведы полагали дистанцию в триста метров достаточно безопасной против пушечных ядер. Магаданцы пока плохо ориентировались в тактико-технических характеристиках орудий шестнадцатого века. Зато свои возможности знали отлично, и пушкари умоляюще смотрели на Николая, предлагая пальнуть по врагу фугасом.

   - Не время, Штирлиц, не время, - напряжённо усмехнулся замёрзшими губами майор. Он не меньше нервничал в ожидании реакции шведов. Вдруг, они решат остановиться и ждать пехоту? Тогда весь план уничтожения кавалерии пойдёт коту под хвост.