Повелители Новостей - Мидянин Василий - Страница 2

Но хрен редьки не больше, благородные адепты. Нет, решительно не больше.

Будильник старательно, со знанием дела прочистил горло. Осознав, что сейчас шеф снова во всю глотку гаркнет на презренную филистимлянку и продажную содомитку, Алена легко спрыгнула с кровати и, метнувшись на звук, эффектным ударом плашмя вырубила маленького подонка. Аж самой понравилось, до чего ловко вышло.

– Скажем «Нет!» Башнину! – удовлетворенно произнесла девушка, с наслаждением потягиваясь нагишом посреди комнаты.

Итак, сон таки был посрамлен, изгнан и стремительно бежал с поля боя в сторону области, словно Тушинский вор, – метротоннелем через «Сходненскую» и «Планерную». Теперь следовало спешно развить тактический успех и превратить его в победоносное наступление по всем фронтам.

Настроенная по-боевому, Алена проследовала в ванную, с внутренним мурчанием ощущая голыми ступнями шершавые теплые плиты подогреваемого пола. Склонилась над огромной чашей раковины из черного мрамора, формой действительно напоминавшей раскрытую ракушку морского гребешка, вытянула руки вперед. В сложенные лодочкой ладони хлынула вода. Эбола с удовольствием, назло противной мигрени, умылась и, весело отфыркиваясь, снова подставила руки.

– Прохладнее, – сказала она, зажмурившись.

Последовала очередная порция воды. Алена еще раз оплеснула лицо, с лошадиным фырканьем помотала головой, разметав по спине шикарную гриву соломенного цвета.

– Я сказала «прохладнее», а не «у точки замерзания», – произнесла она голосом, который едва ли был теплее предмета обсуждения.

После некоторой обескураженной паузы в ее ладони аккуратно полилась третья порция. На сей раз госпожа Эбола температурой воды осталась удовлетворена. Утерев мордочку пушистым полотенцем, она снова вышла в холл, пересекла его по диагонали и оказалась в просторном тренажерном зале, уставленном причудливыми пыточными механизмами из металла, кожи, резины, чугунных отягощений и стальных тросиков.

Алена привычно размялась, сделала несколько упражнений на растяжку, с тайной гордостью покрутила перед зеркальной стеной тугим бюстом, якобы разогревая тазобедренные мышцы, поприседала, лениво покачала пресс на одном из пыточных механизмов. Потом оседлала прислоненный к стене спортивный велосипед и через распахнутые двери выкатила из тренировочного зала в широкий коридор, стилизованным уроборосом обегавший всю квартиру по периметру и неизбежно возвращавшийся обратно в холл, к дверям спортзала.

Проект пентхауса госпожи Эболы согласовывался с ней самой, а ей позарез нужна была внятная велосипедная дорожка, потому что перспектива гонять в мороз и слякоть среди густого бензинового выхлопа по забитому транспортом Ленинградскому шоссе ее совершенно не прельщала. Развить порядочную скорость на комнатном велотреке, конечно, не представлялось возможным из-за его малого диаметра, однако квартира все же была достаточно просторной, чтобы гонщик имел возможность спокойно крутить педали и при этом не вертеть судорожно рулем. Алена Ашшурбанипавловна Эбола являлась вип-персоной государственного масштаба и занимала обширные апартаменты, вполне соответствовавшие ее высокому общественному статусу.

А пожалуй, молодая и красивая голая женщина на спортивном велосипеде – это весьма стильно и чертовски пикантно, подумала она, заходя на шестой круг. Впрочем, Башнин, сцуко, все равно не упустил бы цинично поиздеваться над ней, если бы увидел в таком виде. Однако мы гордые девушки и в любом случае скажем самое решительное «Нет!» Мишке Башнину.

Сделав еще полтора десятка кругов и вернув велосипед на место, взбодренная и разгоряченная Алена возвратилась в ванную. Голова уже почти не болела, и это стоило отпраздновать шампанским и запрещенными китайскими фейерверками.

В роскошной ванной комнате, скорее даже зале, при желании тоже можно было немножко ездить на велосипеде; по крайней мере, от дверей до каррарской мраморной ванны, размерами и формой напоминавшей скорее небольшой бассейн, насчитывалось ровно восемь Алениных шагов, если шагать не слишком широко. Обнаженные текучие наяды опасливо выглядывали из-за внушительного настенного зеркала в бронзовой окантовке, чрезвычайно расстроенные своей недавней ошибкой с температурой воды: хозяйка могла серьезно осерчать и за меньшее. Чтобы не испытывать далее хрупкого терпения Алены Ашшурбанипавловны, им теперь никак нельзя было пропустить жеста, который недвусмысленно укажет, что именно хочется принять госпоже в это чудесное зимнее утро – душ или ванну.

– Ванну, – вслух распорядилась Алена, пренебрегая нелепыми условностями церемониала, и оседлала унитаз с подогретым стульчаком.

Водные элементали тут же пришли в движение, засуетились, заструились сверху вниз и снизу вверх по керамической плитке, в огромную мраморную чашу хлынула синтезированная ими горячая вода, к потолку устремился густой пар. В дорогущем салоне элитной сантехники, где у адепта Эболы была золотая скидочная карточка на двадцать процентов, продавали только отборных ручных наяд, однако даже эти полуразумные девочки умудрялись постоянно все путать и создавать на ровном месте ненужную суматоху. Впрочем, более дешевые ундины были еще хуже.

– С пеной, – уточнила Алена, блаженно прикрывая глаза.

Со всех сторон к шикарной ванне, старательно работая стрекозиными крылышками, устремились полупрозрачные сильфы, тащившие в крошечных горстях крупинки ароматической соли. Ныряя вместе с солью в наполняющийся мраморный полубассейн, они принимались отчаянно барахтаться в воде, среди то и дело показывающихся на поверхности головок наяд, усердно взбивая пену. Имея возможность напрямую оказывать влияние на стихию воздуха и заставлять ее самым причудливым образом взаимодействовать с другими стихиями, они легко обходились без каких-либо пенообразующих средств.

Наяды, разумеется, не были железными, поэтому сначала украдкой, а потом все более и более плотоядно они принялись поглаживать бултыхающихся в их среде мальчиков-сильфов по влажным голым спинам, ягодицам и крылышкам. Это вопиющее бесстыдство отнюдь не осталось незамеченным атакованной стороной. Ванна еще не успела наполниться, а в ней уже бурлила сладострастная мешанина из множества энергично сплетающихся миниатюрных тел, скрытая от посторонних глаз сугробами душистой пены.

– Так! – строго прикрикнула госпожа Эбола со своего насеста, не открывая глаз. – Мы там работаем или опять развлекаемся?!

Облепленные пеной элементали воздуха принялись с паническим писком вылетать из ванны и по-мужски трусливо прятаться в вытяжке; встревоженные неудовольствием хозяйки и в основной массе так и не успевшие получить сексуальное удовлетворение наяды, наоборот, камнем ушли на дно, растворились в своей стихии, испуганно закрыв глаза ладошками.

Покончив с неотложными делами, Алена встала с унитаза – бачковые ундины тут же спустили за ней воду, – прошагала к наполненному бассейну, опустила в него ногу и оглушительно взвизгнула: температурой ароматическая смесь в ванне совсем немного уступала крутому кипятку.

Наяды через толщу воды настороженно наблюдали за хозяйкой сквозь пальцы, однако карательных санкций в их адрес не последовало – на самом деле Алена Ашшурбанипавловна обожала очень горячие ванны и после многочисленных экспериментов сама подобрала оптимальную температуру, которую водяным девочкам оставалось только неукоснительно выдерживать по утрам при помощи кухонных саламандр. В этот раз они не ошиблись ни на градус.

Девушка сунула в кипяток другую ногу, снова взвизгнула, немного постояла неподвижно, привыкая, потом начала медленно опускаться. Присела на корточки, окунув попку, осторожно завалилась на спину, сладко взмуркнула и вытянулась во весь рост, погрузившись в пену по самый подбородок. Во имя Альмонсина-Метатрона, до чего же хорошо!

Десятки крошечных ручек тут же принялись разминать и массировать ее тело; разогретые мальчиками-сильфами до состояния пара из ушей, наяды с особыми нежностью и энергией взялись за госпожу, и разомлевшая Алена закряхтела от нестерпимого удовольствия. Нет, не зря она, наученная горьким опытом, не стала в последний раз покупать воздушных элементалей-девочек: они, конечно, были гораздо толковее мальчиков, однако смертельно ревновали кавалеров своего вида к водяным девам и едва ли позволили бы им безнаказанно резвиться вместе при взбивании пены, в результате лишив хозяйку половины наслаждения от водных процедур.