Отражение (СИ) - Плотников Сергей Александрович - Страница 13

Кроме очевидных преимуществ использования «шарма» были и менее очевидные, но может быть даже более важные: моя подруга натренировалась использовать «очарование», целей для которого в холде Родика просто не было. Редкие визиты друзей старшей суккубы с детьми-погодками Ми полностью прекратились, взрослые без детей тоже не заглядывали «на огонёк», даже никакой живности, включая мышей, под куполом пространственного заклинания не было. Оставалась, конечно, сама Рукс, но у матери с дочерью ожидаемо оказалась взаимная устойчивость к чарам. Кроме того, выяснилось, что мать Мирен при необходимости может мастерски управлять собственным настроением, не давая себя «читать» — только несколько раз Ми успевала засечь, что возвращающаяся мать мрачна донельзя или, наоборот, лучится хорошим настроением. Через секунду всё пропадало, оставался только устойчиво-нейтральный с нотками позитива фон. Неудивительно, что Русандра старалась свалить из дому почаще.

Очевидно, все эти меры предосторожности имели смысл — даже если Рукс что и приукрасила, пугая дочь, то не думаю, что слишком сильно. Дома у семьи Родика хватало книг и фильмов (на дивиди и кассетах), чтобы молодая суккуба получила некоторые представления о мире людей за пределами холдов и не чувствовала себя совсем уж в информационном вакууме. Про других имеющих доступ к магии существ Роксана рассказывала совсем скупо и чрезвычайно неохотно. Почему? Наверняка неспроста: своей дочери она желала только добра (проверено эмпатией!), вряд ли такие чувства можно было достоверно подделать. Думаю, будь Мирен одна, её заточение в поместье как принцессы в башне несмотря на все принятые меры всё равно даром бы не прошло, но в том-то и дело, что у неё был я. И через меня — весь доступный мне мир, включая компьютерные игры, живое общение со сверстниками и взрослыми, ну и просто ощущение относительной свободы. Тем не менее, конец срока «одиночного заточения» девушка ждала с огромным нетерпением. Правда, благодаря нашему опыту «полу-самостоятельного плавания» последних полутора лет — не только как восхитительной возможности получить хоть какую-то свободу действий, но и как серьёзного испытания. Ну, по крайней мере, мне, кажется, удалось наладить быт со своей стороны и втиснуть жизнь в определённые наезженные рельсы — потому что теперь наставала моя очередь помогать и страховать любимую. Очень надеюсь, что обойдётся без особых приключений — тогда скоро мы сможем встретится, наконец, вживую!

Ночная темнота в единственной комнате съёмной квартиры была весьма условной: свет уличных фонарей, отражённый от снега, попадал в окна, расцвечивая потолок оранжевым. Читать книгу нельзя, но при необходимости разобрать слова на странице будет можно. Так, телефон. Время… середина ночи. И что меня, спрашивается, разбудило? А, ясно. Не что.

— Ми…

— Извини! Меня трясёт чего-то…

— Не бойся. Мы вместе обязательно справимся. Иди сюда… — И послал образ раскрытых объятий. Назад пришёл образ — Мирен прижимается ко мне, обхватив чуть выше талии и носом уткнувшись куда-то подмышку. Я погладил её по голове — точно так же мысленно. Сейчас, на грани сна и яви, наша собственная «виртуальная реальность» была даже чётче самой реальной реальности. Мирен повозилась — сонно, уютно устраиваясь «рядом»: телепатический контакт со мной подействовал, как хорошая доза успокоительного.

Сердце слегка защемило: абсолютное доверие, с которым ко мне относилась Мирен, а также её непреклонная готовность следовать за мной, делать то, что я говорю — всё это заставляло меня чувствовать огромную ответственность за свои действия и решения. И перед началом анонсированного Рукс обучения мне тоже было не по себе: до того все успехи и неудачи по большому счёту зависели от меня. Даже если бы мы напортачили с магией — в любом случае до молодой суккубы за надёжными стенами холда проблемам было физически не дотянуться. И вот, теперь ситуация менялась на противоположную: я из безопасного отдаления мог всего лишь наблюдать. Нет, я собирался активно помогать советами, а в случае чего — и перехватить при нужде удалённое управление… Но и всё. Что ещё может обычный человек в такой ситуации? Оставалось надеяться, что этого — хватит…

Первый день весны мы встретили… достойно. Мира, решительно настроенная не ударить в грязь лицом перед матерью, демонстрировала отменный самоконтроль. Привычно помогла Рукс на кухне, спокойно и не торопясь съела свой завтрак, ополоснула и сгрузила посуду в громоздкую посудомоечную машину — металлический монстр с потемневшими от времени нержавеющими боками и шильдиком «1991» ничуть не походил на аккуратный белый агрегат дома у моих родителей. После чего Мирен устроилась с ногами в большом кресле в гостиной у окна, вооружившись толстым книжным томом, и принялась ждать, изредка бросая взгляды на мать. Роксана тоже не торопилась начинать обещанное, хотя тот факт, что она осталась дома, говорил за то, что выполнить своё обещание она всё-таки собирается.

Надо сказать, жизнь в коттедже Родика во многом отличалась от привычной городской, больше напоминая мне летние поездки на дачу. Сказывалась изоляция от внешнего мира — даже электричество для работы электроприборов в холде приходилось получать от дизель-генератора. «Своя» в доме была только вода — её подавал в водонакопительный бак электронасос из артезианской скважины. Из-за чего, например, если приходилось вставать ночью, суккубы привычно пользовались аккумуляторными фонарями, а вечерние посиделки при свечах и вовсе были нормой. Генератор запускали с наступлением темноты на три-четыре часа (когда более всего было востребовано электрическое освещение помещений), и за это время нужно было прогнать на машинах циклы стирки и мойки посуды. Не слишком удобно на первый взгляд, но по сравнению с полным отсутствием бытовых удобств — сами представьте.

Разумеется, бытовые системы поместья требовали расходников: если газ для нагрева воды и работы кухонной плиты Рукс банально запасла в виде десятка баллонов, очередной из которых включался в систему локального снабжения простым открытием вентиля, то соляру для движка мать Ми время от времени приносила откуда-то извне. Канистрой. Впрочем, еду она приносила гораздо чаще — вообще практически каждый день в обычном пакете с ручками, надо полагать, купленную в не менее обычном же магазине. Все вышеперечисленное — вместе с ежедневными отлучками, перемежаемыми нерегулярными выходными — заставляло думать, что Русандра банально где-то работает. Кем и где? И тут женщина-демон упорно отмалчивалась, а в ответ на прямые расспросы ссылалась на извечное «потом». В общем, вопросов и кроме возможности научиться наконец покидать холд накопилось предостаточно, и вовсе не нужно было быть эмпатом, чтобы понять — чего именно от матери дочь сейчас ждала.

Рукс хватило где-то на ещё полчаса — потом она с тихим вздохом закрыла очередной романчик и выпрямилась, а в эмоциях, пробив обычную невозмутимость, промелькнула обреченность.

— Спрашивай.

— Спокойно! — Я отслеживал ситуацию и не прозевал момент, вовремя успел виртуально сдавить плечи Ми, не давая эмоциям партнерши вырваться из-под её контроля. Не хватало только показать Роксане, что опасения по поводу дочери до сих пор имеют под собой основание. — Всё по плану.

План, разумеется, был нами давно составлен и список основных вопросов в прямом смысле заучен наизусть в порядке приоритета. Мы несколько раз репетировали ситуацию, подобную сегодняшней, в разных вариантах: что ждать от Рукс, зная характер старшей суккубы было примерно понятно, и важно было получить как можно раньше максимум самой необходимой информации, от которой зависели наши дальнейшие действия — ну а второстепенные и просто интересные знания могли и подождать. Так что теперь Ми спокойно отложила свой справочник, невольно повторив движение старшей родственницы и только тогда задала первый, самый важный для нас вопрос: