Ночь греха - Росс Джулия - Страница 43
- Предыдущая
- 43/75
- Следующая
Но Джек понимал, как понимала и герцогиня, несмотря на ее великолепное представление в башне Фортуны, Артур Трент ни за что не женится на Энн, потому что она не сумеет его обмануть. С ее упрямой честностью она будет чувствовать себя обязанной сказать своему жениху правду. Она будет считать, что обманом вовлечет его в брак, если не скажет всей правды.
Так что Джек обязан дать ей то, что может. Он должен хотя бы помочь ей представить себе новое будущее, которое обещает какое-то счастье, когда ей придется столкнуться с одиночеством. Ибо какой англичанин сознательно поведет к алтарю женщину, отвергнутую другим мужчиной?
Ничего не видя, Энн летела вниз по лестнице и вдоль по коридору. Несколько ступеней привели ее на другой этаж, где она сразу же заблудилась. Она стояла в большой комнате с высоким потолком и множеством дверей, в комнате, которую она еще не видела. Она повернулась. Две лестницы. Энн даже не была уверена, какая из них привела ее сюда. Она прошла по начищенному полу и наугад открыла какую-то дверь.
Из высоких окон в узкую, длинную комнату, уставленную почти полностью полками с книгами, падали солнечные лучи. В середине стояли витрины со стеклянным верхом. Любопытствуя, она подошла к одному из них.
– Коллекция, – сказал за спиной у нее Джек, – Диковинок. Среди прочего здесь есть и окаменелости. Энн круто повернулась, прижав ладони к витрине за спиной.
– Понятно.
– Вы пока что наша гостья, – сказал он, – поэтому я решил, что мне, пожалуй, следует пойти за вами на тот случай, если вы потеряете дорогу.
– Я потеряла, – сказала Энн, – и до сих пор не нашла. Он подошел, взглянул на витрину, к которой она прислонилась.
– Тогда я рад, что вы обнаружили эту комнату. Мне следовало подумать о ней раньше. Вы можете заниматься здесь в свободное время, если хотите. У нас, Сент-Джорджей, была привычка без всякой необходимости убивать драконов на протяжении столетий, а потом тащить домой кости.
Значит, он стремится к бесстрастности, даже к дружбе? Энн сглотнула и попыталась соответствовать его легкому тону, отступив в область, которая казалась безопасной.
– Драконов?
– Первый Сент-Джордж заявил, что он убил ужасного змея, чтобы спасти прекрасную деву от похотливых лап зверя. А вот в Китае драконы выдыхают скорее тучи, чем огонь. Они приносят дающий жизнь дождь, а не разрушение. Китайцы считают, что драконы – создания удачи.
– И вы согласны со взглядами китайцев?
– Я точно знаю, что мы не должны жить в страхе перед тем, что символизируют драконы. Китайцы с такой силой верят в их положительные свойства, что измельчают кости драконов, используя их как лекарство.
– Но ни одна из этих костей никогда не принадлежала дракону. Это были реальные огромные ящерицы, тяжело бродившие по исчезнувшему миру.
– Без сомнения, ваш прозаический подход более приемлем. Вот та дверь, – он указал пальцем, – приведет вас обратно в коридор, который ведет в вашу комнату. А пока посмотрите! Вам это понравится.
Энн смотрела на выставку маленьких морских окаменелостей. Она не чувствует себя в безопасности. Она чувствует себя взбудораженной, полной трепета. Почему Джек решил, что должен предложить эти дружеские отношения? Не проще было бы вообще больше никогда не разговаривать?
– Но они все безымянные, – сказала она. – Сколько времени они здесь пролежали?
– Десятилетия? Столетия? Понятия не имею.
Со своей смертоносной, удивительной грацией он прошел вдоль витрин. Энн попыталась сосредоточиться на выставке. Странная смесь – камни, памятники материальной культуры, окаменелости – все, выкопанное из земли или найденное на ней, ничто толком не описано, и для любого ученого – дом сокровищ.
– Окаменелости, может быть, самые важные вещи, которые когда-либо находил человек, – сказала она. – Но они вот здесь, томятся в герцогской библиотеке, без этикеток, не изученные учеными, и им даны нелепые описания. Хотелось бы мне открыть музей и изучить их как следует.
– Тогда будьте уверены – если в конце концов вам придется выйти за меня замуж, вы сможете открыть ваш музей. Конечно, это шокирует общество и официальную церковь, но женщина из семьи Сент-Джорджей может делать, что ей заблагорассудится. – Джек остановился у последнего шкафа. – Но если ваш подход – подход ученого, почему вы все еще боретесь с идеей, что вы и я согрешили против души?
Энн глубоко вздохнула. Значит, он не даст ей никакой безопасности, это просто не в его натуре.
– Я не понимаю, что вы имеете в виду.
Джек сосредоточенно рассматривал коллекцию.
– Если мы от рождения не бываем ни злыми, ни добрыми, если мы действительно только продукты природы, значит, нам остается одно – чудовищно суровое представление о свободной воле, не так ли?
– Да, – сказала она. – Мы действительно должны совершать выбор, равно как и иметь дело с последствиями. Я очень стараюсь так и поступить, милорд. – Она подошла к нему и взглянула на огромную окаменелость, которую он рассматривал. – Это конец берцовой кости, остатки действительно огромного животного, мегалозавра, вероятно. Артур мог бы сказать.
– Да, но это животное получило свое название в 1763 году, как обозначено вот здесь. – Искреннее веселье прозвучало в его голосе, когда он оглянулся на нее. – То же название было опубликовано в одной научной работе в 1768 году неким французом. Хотя я, как ни странно, почему-то сомневаюсь, что мистер Трент согласен с этим определением.
Его глубокий юмор и интеллект отчасти были причиной того, что она пасует перед ним. Она решилась не дать себя покорить.
– Его одобрение не имеет значения. По правилам научной номенклатуры первое придуманное латинское название прилагается к таким образцам навсегда. Но мне казалось, что вы ничего не знаете об окаменелостях?
– Я и не знаю. Просто мы с Райдером подумали, что это название – большая шутка, и прочли кое-что о его истории Этот француз полагал, что его окаменелость – часть усилий природы усовершенствовать человека, поэтому он назвал е по ее сходству с определенной частью мужского тела – по край ней мере таковой она могла быть у великана, – что вызвало нас, мальчишек, истерику. Наверное, для нас будет лучше, если эта штука останется в сокрытии здесь, в Уилдсхее, и мы больше не будем говорить о ней.
Вопреки ее воле она таяла, и ей казалось, это ощущение мешает ей дышать.
Джек с чувственным ртом выглядел слишком желанным.
– Почему?
Он подмигнул с озорной серьезностью.
– Вот это название: «Scrotum humanum» – «камни мужчины». Стоит ли все виды именовать столь неловко?
Она была шокирована лишь на мгновение, и тут же волна очищающего смеха охватила ее, пузырясь, как домашний сидр. Еще мгновение – и оба громко смеялись.
Первым опомнился Джек. Он сказал, все еще усмехаясь:
– Ах, как мне нравится, когда вы смеетесь! Я знал, что вы никогда не впадете в ханжеское возмущение. Сможет ли ваш жених разделить эту шутку?
– Увы, Артур никогда не решил бы, что это смешно. – Она подавила боль при мысли об этом. – Но он никогда ведь этого не увидит?
Джек пошел к дверям, потом оглянулся с горько-сладкой улыбкой. Или это показалось, но явное желание промелькнуло под веселостью темно-лесных глаз. Пульс у нее забился тяжело, как подспудный поток, бегущий под поверхностью воды.
– Вчера Ги отправился в Лондон за мистером Трентом, – сказал Джек. – Они приедут сюда завтра, окруженные небольшим конным отрядом. Он, ваш жених, привезет Клык Дракона и, конечно, не будет осведомлен о том, что мы с вами сделали. Говорить ему или нет – это ваше дело.
Энн ждала в маленькой гостиной рядом с синим салоном. Она уселась в кресло у огня и сложила руки на коленях. Сердце у нее тяжело билось. Джек больше не разговаривал с ней после того, как накануне оставил ее наедине с окаменелостями. Она позволила ему снова очаровать себя, да? Она даже рискнула на приключение с корытом – он бросился с ней вниз в грохочущий полет, все время держа ее в объятиях, беспомощную и кричащую.
- Предыдущая
- 43/75
- Следующая
