Все танки Первой Мировой. Том I Самая полная энциклопедия - Федосеев Семен Леонидович - Страница 20

Британская 18-фунтовая полевая пушка прочно застряла в грязи. Эпизод «третьего сражения на Ипре», 1917 г.

Легкие французские бронеавтомобили «Пежо» успели «поработать» в начале Первой мировой войны.

Но, как ни странно, повышая оперативную подвижность войск и тылов, автомобили и тракторы только способствовали позиционной войне — подвозились войска, боеприпасы и материалы, подтягивалась тяжелая артиллерия, производились инженерные работы по укреплению позиций и улучшению дорог. Автомобили могли быстро перебросить к нужному участку фронта пехотную часть, чтобы «заткнуть дыру» и остановить на этом участке наступление противника, но не помогли бы перейти в контрнаступление и преодолеть оборону противника. Даже возможность повысить подвижность тяжелой артиллерии за счет механической тяги и увеличение подвоза боеприпасов не решали проблемы прорыва укрепленного фронта. Известное положение, выдвинутое в это время во французской армии, «артиллерия разрушает, пехота занимает», срабатывало разве что для захвата первых линий окопов, после чего оживали непораженные огневые точки противника, он подтягивал резервы, открывал собственный массированный огонь и восстанавливал линию обороны. Требовалось средство, способное повысить тактическую подвижность непосредственно на поле боя, обеспечить внезапность атаки, подвести защищенные броней пулеметы или легкие пушки через простреливаемую полосу «ничейной земли» к позициям противника и перенести их за передовые траншеи, проложить путь в заграждениях, прикрыть подвижным огнем атаку пехоты, уничтожить неподавленные огневые точки противника и продвинуться на всю глубину хотя бы первой полосы обороны.

Переносные и колесные пехотные щиты, которые использовали воюющие армии, оказались слишком громоздки и в лучшем случае позволяли выдвинуть вперед наблюдателей или подвести саперов к проволочным заграждениям. В первые месяцы войны в Бельгии и Франции не без успеха применялись бронеавтомобили, вооруженные пулеметами или малокалиберными пушками, — пригодился довоенный опыт. Бельгийцы уже в начале войны начали использовать для патрулирования автомобили «Минерва», вооруженные пулеметами «Гочкис» и оснащенные прожекторами.

Бельгийские пулеметные бронеавтомобили «Минерва»/SAVА применялись в начале Первой мировой войны, после войны остались на военной службе и прослужили до середины 1930-х годов. На бронеавтомобилях «Минерва» применялось «разнесенное» бронирование.

Британский бронеавтомобиль, построенный на шасси 5-тонного грузовика, вооруженный 47-мм пушкой «Гочкис» и 7,7-мм пулеметом «Виккерс», применялся «бронеавтомобильным дивизионом» Военно-морского флота Его Величества.

Вскоре к вооружению добавили легкое противопульное бронирование. В начале августа 1914 г. французский кавалерийский корпус «Сордэ» реквизировал в Седане легковые и грузовые автомобили, вооружил их пулеметами «Сент-Этьен» и «Гочкис» и использовал для разведки, связи и сопровождения автоколонн. В начале сентября корпусу придали один бронированный («блиндированный») автомобиль, а в конце того же месяца — уже партию бронированных и полубронированных автомобилей, вооруженных 37-мм пушками и пулеметами. В Великобритании уже в 1914 г. начали строить пулеметные бронеавтомобили на шасси «Роллс-Ройс» и «Делано-Бельвиль». Но с установкой позиционного фронта их возможности резко упали — бронеавтомобили, строившиеся на обычном автомобильном шасси, были привязаны к хорошим дорогам и в условиях сплошного позиционного фронта не могли проникать в глубь расположения противника, действия же на поле боя с «мягким» грунтом, тем более изрытом воронками от снарядов, для них были немыслимы. В результате бронеавтомобили на Западном фронте использовались ограниченно. Бельгийский бронедивизион, например, в 1915 г. перебросили в Россию. Во Франции в мае 1915 г. бронеавтомобили перевели в состав артиллерии.

Боевая вездеходная машина теперь не казалась беспочвенной фантазией. Уже пришедший в армию двигатель внутреннего сгорания оставалось вывести на поле боя, соединив с вездеходным движителем. Одним из первых в Великобритании это обосновал военный инженер, член Имперского комитета обороны подполковник Эрнест Данлоп Суинтон (Ernest Dunlop Swinton, 1868–1951), прикомандированный в сентябре 1914 г. к штабу британской экспедиционной армии во Франции в качестве военного корреспондента. Суинтон был известен и как квалифицированный военный инженер, участник Англо-бурской войны, и как военный писатель (в 1909 г. он выпустил книгу рассказов о будущей войне «Зеленая кривая»), и как составитель официальной британской версии истории Русско-японской войны (в 1913 г. эта его работа была удостоена Золотой медали имени генерала Джорджа Чесни).

Испытание вездеходного шасси для машины, «переступающей окопы», по проекту Э. Б. Кромптона.

Эскиз боевой машины по проекту Кромптона (июль 1915 г.), состоящей из двух шарнирно сочлененных гусеничных секций.

Еще собирая материал о Русско-японской войне, Суинтон оценил действенность огня скорострельного оружия и заграждений, теперь же имел случай пополнить материал на эту тему. Военные наблюдения вкупе с опытом инженера подвигли его уже в октябре выступить с предложением использовать в боевых целях гусеничное шасси трактора «Холт», испытания которого он наблюдал близ Антверпена. «Так как я находился на фронте, — писал позже Суинтон в своей автобиографии, — вся информация, которую я собирал, — из официальных донесений, из госпиталей и других источников — постоянно подчеркивала тот факт, что главная сила оборонительных позиций противника, не считая артиллерии, кроется в умелом сочетании пулеметов и проволочных заграждений. Все это время я ломал голову над поисками противоядия. Через две недели у меня четко выкристаллизовалась идея бронированной машины. Она должна быть самоходной, иметь противопульную броню, вооружение, способное подавить вражеские пулеметы. Машина должна пересекать местность, несмотря на окопы, проламывать заграждения и взбираться на эскарпы.

Но трудность заключалась в том, чтобы найти машину, которая удовлетворяла бы всем этим условиям, особенно последним трем…

Идея молнией сверкнула у меня в голове. Американский гусеничный трактор в Антверпене! Я вспомнил его хваленые характеристики. Если эта сельскохозяйственная машина действительно может делать все, что ей приписывают, почему бы ее не переоборудовать и приспособить для наших требований? Ключом к проблеме был гусеничный трактор!»

Возможно, в действительности идея формировалась несколько иначе, но, как бы то ни было, «ключ к проблеме» был определен. Известный британский военный историк и теоретик Б. Лиддел-Гарт не без иронии заметил позже, что трактор американца Бенджамина Холта дал «противоядие» против изобретения другого американца — пулемета Хайрема Максима. Можно добавить, что и изобретение заборов из колючей проволоки принято приписывать американцам — точнее, американским фермерам (хотя многорядные заграждения из гладкой проволоки применялись ранее в европейских крепостях независимо от проблем североамериканского скотоводства).

Поддержки Суинтон добился не сразу. Свое предложение в виде письма-меморандума он направил военному министру фельдмаршалу лорду Горацио Г. Китченеру. Тот отнесся к идее без энтузиазма и оставил письмо без ответа. Но Суинтон, в отличие от «водопроводчика из Ноттингема», имел связи и умел использовать их в интересах дела. 20 октября 1914 г. он встретился со своим хорошим знакомым, секретарем Комитета имперской обороны подполковником сэром Морисом Хэнки, которому и изложил предложение о превращении гусеничного трактора в вездеходный бронированный «истребитель пулеметов» (armored machine gun destroyer). Хэнки также передал эти предложения лорду Китченеру, но снова без результата. Кроме того, Хэнки упомянул предложение Суинтона среди других средств и способов преодоления наметившегося застоя позиционной войны в докладе, пересланном премьер-министру Асквиту.