Точка отсчета - Корнуэлл Патрисия - Страница 32

• Предыдущая
• 32/74
• Следующая

— Как хотите, но тот, кто поджег дом Спаркса, действовал далеко не спонтанно, — заметил Марино.

— То есть вы рассматриваете и вариант так называемого домашнего убийства, — пробормотал Весси, продолжая разглядывать череп через лупу.

— Нам приходится рассматривать все варианты, — сказала я. — Но никак не могу представить, чтобы такой человек, как Спаркс, убил собственных лошадей.

— Может, он был вынужден пойти на это, чтобы скрыть убийство. Может, он на это и рассчитывал. Что люди именно так и будут думать.

— Алекс, — сказала я, — кто бы ни проделал это с ней, он позаботился о том, чтобы мы никогда не обнаружили следов его работы. Если бы на нее не упала стеклянная дверь, от нее не осталось бы буквально ничего, за что мы могли бы зацепиться. Не имея, например, тканей, мы никогда бы не узнали, что она умерла еще до пожара, потому что не смогли бы определить уровень угарного газа. И что тогда? Случайная смерть, потому что доказать умышленный поджог нам пока не удается.

— Лично я нисколько не сомневаюсь, что перед нами классический случай убийства с поджогом, — сказал Весси.

— Тогда на кой черт терять время на то, чтобы порезать кому-то лицо? — спросил Марино. — Почему бы просто не убить ее, поджечь дом и смыться побыстрее? К тому же, когда эти психи уродуют кого-то, они делают все так, чтобы люди увидели результат их работы. Да вы и сами знаете! Оставляют тела в парке, на холме поблизости от дороги, на дорожке, посреди гостиной.

— Может быть, наш убийца не хотел, чтобы мы что-то увидели. Он очень постарался, чтобы никто не узнал об оставленной им подписи. Думаю, следует провести компьютерный поиск, посмотреть, не было ли где-то чего-то даже отдаленно похожего.

— О таком поиске будут знать десятки людей, — возразил Марино. — Программисты, аналитики, техники в ФБР и крупных полицейских управлениях вроде Хьюстона, Нью-Йорка и Лос-Анджелеса. Гарантирую, что кто-то из них проболтается и все это дерьмо просочится в газеты.

— Не обязательно, — сказала я. — Все зависит от того, к кому обратиться.

На площади Конституции мы поймали такси и попросили водителя отвезти нас к Белому дому, точнее, на Пятнадцатую улицу, к моему любимому ресторану «Олд эббит гриль». Никакой очереди в половине шестого не было, и нас сразу провели в обитую зеленым бархатом кабинку. Мне всегда нравилась атмосфера, создаваемая цветным стеклом, зеркалами и медными газовыми лампами с подрагивающим в них пламенем. Стену над баром украшали черепахи, кабаны и антилопы, и бармены никогда не заставляли себя ждать, независимо от времени суток.

За столиком позади нас безукоризненно одетая супружеская пара говорила о билетах в Центр Кеннеди и о поступающем осенью в Гарвард сыне; двое молодых мужчин спорили о соответствии качества ленча количеству выложенных за него долларов. Я поставила коробку на свободный стул. Весси перевязал ее несколькими ярдами скотча.

— Надо было попросить столик на троих, — заметил Марино. — Уверена, что от нее не будет вонять? А если кто-то что-то унюхает?

— Не беспокойся, вонять там нечему. — Я раскрыла меню. — И раз уж мы пришли поесть, то давай сменим тему. Бургеры здесь настолько хороши, что даже я не удержусь.

— А я бы заказал рыбу, — с гримасой заявил Марино. — Что посоветуешь?

— Иди к черту!

— Ладно, уговорила. Пусть будет бургер. Жаль, сейчас не вечер, — я бы взял пива. Сущая пытка сидеть в таком заведении без бутылочки «Блэк Джека». Держу пари, здесь делают мятный джулеп. Знаешь, его подают в таком высоком стакане из матового стекла. Давненько не пробовал. Пожалуй, с тех пор, как встречался с той девчонкой из Кентукки, Сабриной. Помнишь ее?

— Может, и вспомню, если опишешь, — рассеянно ответила я, оглядываясь по сторонам и стараясь расслабиться.

— Бывало, водил ее в ресторан. Однажды туда заглянули вы с Бентоном, и я ее вам представил. У нее были рыжеватые волосы, голубые глаза и красивая кожа. Она еще участвовала в соревнованиях на роллер-скейтах. Неужели не помнишь?

Я понятия не имела, о ком он говорит.

— Да... — Марино никак не мог оторваться от меню. — В общем, все продолжалось не очень долго. Она бы на меня, наверное, и внимания не обратила, если бы не мой грузовичок.

Бывало, сидит в кабине и машет всем встречным, как на параде «Роуз Боул»[15].

Я рассмеялась, а он посмотрел на меня с таким странным выражением, что остановиться было уже невозможно. Я смеялась и смеялась, пока из глаз не потекли слезы, а подошедший было официант не замер в нерешительности.

— Да что это с тобой? — с обидой спросил Марино.

— Наверное, просто устала, — ответила, отсмеявшись, я. — Кстати, если хочешь пива, валяй, заказывай. У тебя же сегодня выходной, а машину поведу я.

Это предложение решающим образом улучшило его настроение, и вскоре Марино в ожидании своего бургера с сыром уже опустошал первую пинту «Сэмюэля Адамса». Я заказала салат «Цезарь» с цыпленком. Потом мы ели, а вокруг говорили, говорили и говорили.

— Я у нее спрашиваю, ты хочешь уехать на свой день рождения? — рассказывал один бизнесмен другому. — Ты же всегда поступаешь по-своему.

— Моя жена такая же, — ответил второй, не переставая жевать. — Ведет себя так, как будто мы с ней никуда не ходим. Черт, я же каждую неделю вывожу ее в ресторан.

— В программе у Опры говорили, что каждый десятый должен больше денег, чем в состоянии отдать, — доверительно сообщала компаньонке пожилая леди, чья соломенная шляпа висела на крючке у нее над головой. — Разве это не возмутительно?

— А я уже ничему не удивляюсь. Сейчас все так.

— Припарковаться, конечно, можно, — продолжал бизнесмен, рассказывавший о жене, — но я предпочитаю ходить пешком.

— Даже вечером?

— Ты что, шутишь? В округе Колумбия? Только если у тебя жажда смерти.

Я извинилась и спустилась в просторную дамскую комнату, выложенную бледно-серым мрамором. Кроме меня, там никого не было. Вымыв руки и ополоснув лицо, я попыталась дозвониться до Люси по сотовому, но сигнал, похоже, отскакивал от стен, так что пришлось воспользоваться телефоном-автоматом.

— Складываешь вещи? — спросила я.

— А ты разве не слышишь эхо?

— М-м-м. Может быть.

— А я слышу. Ты бы видела, что здесь творится.

— Кстати, вы не против гостей?

— Ты где?

В ее голосе появились нотки подозрительности.

— В «Олд эббит гриль». Если точнее, в туалете. Звоню из автомата. Мы с Марино навещали Весси. Мне бы хотелось заглянуть к вам. Не просто повидаться — надо обсудить одну профессиональную проблему.

— Конечно, приезжай. Мы никуда не собираемся.

— Что-нибудь купить?

— Ага. Поесть.

Забирать машину не имело смысла, потому что Люси жила в северо-западной части города, неподалеку от Дюпон-серкл, где ситуация с парковкой не лучше, чем в других районах города. Марино остановил такси возле ресторана, мы сели и поехали. День неспешно клонился к вечеру, флаги над крышами и на лужайках бессильно обвисли, где-то никак не могла утихнуть автомобильная сирена. Чтобы попасть в квартал, где жили Люси и Джанет, нам пришлось проехать мимо Университета Джорджа Вашингтона и «Ритца».

Район считался богемным, населенным преимущественно представителями нетрадиционной сексуальной ориентации, и обычными посетителями мрачных баров вроде «Фэрплейс» и «Мистер Пи» были здесь накачанные парни с пирсингом по всему телу. Я не в первый раз навещала свою племянницу, и сейчас, например, заметила отсутствие на прежнем месте сориентированного на лесбиянок книжного магазина и появление нового магазина здорового питания напротив «Бургер кинг».

— Мы выйдем здесь, — сказала я водителю.

Он сбросил газ и свернул к тротуару.

— Что за черт! — пробормотал Марино, глядя вслед голубому такси. — Как ты думаешь, в этом городе еще остались американцы?

— Если бы в таких вот городах не было неамериканцев, нас с тобой здесь тоже не было бы, — напомнила я.

• Предыдущая
• 32/74
• Следующая