Грозовые Земли - Робертс Джон Мэддокс - Страница 71

— Как быстро меняется твоя жизнь! — прошептала ему Диена. — Ты был пастухом, воином, моряком, сопровождал караван, а теперь стал кем-то вроде короля… Возможно, даже больше, чем королем! Ты так торопишься… А теперь словно желаешь насытиться любовью на всю оставшуюся жизнь.

С улыбкой Гейл погладил ее все еще влажные волосы.

— А ты отнюдь не показалась мне неопытной и робкой, — промолвил он.

Диена, опершись скрещенными руками на его грудь, положила подбородок на ладони.

— Я не в силах просто покорно ждать, не пытаясь изменить судьбу. Когда меня захватили в плен, я была уверена, что скоро умру. Когда стала рабыней, я сама молила о гибели. Я приняла бы любую смерть, если бы совсем лишилась надежды на спасение, вот почему я сбежала… И повстречалась с тобой. Иначе я погибла бы в этих горах — пусть даже и обретя свободу. Однако, ты отыскал меня и вернул веру в жизнь и надежду. Так какой же смысл ждать еще дольше?

Встав на колени, Диена склонилась над Гейлом, упираясь ладонями в бедра. Грудь ее слегка подрагивала, а соски, сделавшись мягкими, в полумраке казались просто розовыми пятнышками.

— Я понимаю, что ты не похож на других мужчин. Ты будешь часто покидать меня. Мы не сможем жить обычной жизнью, когда муж охотится в лесу, а затем возвращается к жене, что работала в поле. Поэтому я готова принадлежать тебе целиком и без остатка все то время, что ты остаешься со мной.

При свете луны они отправились обратно в деревню. Диена полюбопытствовала, что за слова произнес ее спутник, когда взошло ночное светило, и Гейл рассказал ей об обычае шессинов просить у луны прощения. В свою очередь она поведала Гейлу о верованиях своего народа. Матва верили, что между землей и луной в далеком прошлом произошла великая битва, в которой земля одержала победу, поразив луну огненными стрелами. Но матва считали, что именно луна начала сражение первой, и потому нет никакого смысла просить ее о прощении.

Гейл подробно рассказал ей о том, как прошла встреча эмси и матва и о достигнутых успехах, однако его подруга не могла принять это с безоговорочной радостью.

— Мне кажется, что все получилось слишком легко, — Диена покачала головой. — Я не сомневаюсь, что все эти люди искренно восхищаются тобой, и хорошо, что Нарайя сумел подготовить прочих Говорящих с Духами. Но вожди слишком ревностно охраняют свою власть. Ты был прав, когда пообещал не вмешиваться в их дела, но, боюсь, этого окажется недостаточно.

— Я тоже думал об этом, — подтвердил Гейл. — Ведь я не так наивен, чтобы полагать, будто восторженная встреча и сытная пирушка вмиг способны объединить два извечно враждующих народа и сделать меня их вождем.

Диена погрузилась в раздумья.

— Тебе следует собрать на совет старейшин всех племен, чтобы они провозгласили тебя военным вождем. Прочих дел тебе пока не следует касаться. Оставь их вождям, и всегда спрашивай у них совета по тем заботам, что напрямую не относятся к воинскому искусству. Пусть они думают, что ты настолько занят подготовкой войска, что тебе просто не хватает времени ни для каких иных занятий.

Гейл в изумлении уставился на свою спутницу.

— Кажется, теперь я понимаю, кто станет моим первым советчиком!

— И я рада, что ты понимаешь это. Ты можешь безоговорочно доверять мне, Гейл. Возможно, я всегда буду тем единственным человеком, кому ты сможешь довериться без остатка.

— Ты права, — вздохнул молодой воин. — Я уже понял, что, сделавшись вождем, больше не смогу общаться с людьми, как раньше.

— Но самые большие опасения мне внушает Импаба, — продолжила Диена. — И вовсе не из-за того, что он был так жесток со мной… Но мне кажется, он лишь притворяется, признавал твое главенство, и ждет благоприятного момента, чтобы нанести удар исподтишка. Ты отнял у него добычу, затем одолел в бою на глазах у вождей племени. Но самым большим унижением было то, что ты сохранил ему жизнь, и этого он тебе никогда не простит. Импаба будет выжидать, а затем предаст тебя и попытается отомстить. Причем, наверняка сделает так, чтобы никто не смог его заподозрить.

— Ты права, этому человеку нельзя доверять. Но я не побоюсь сразиться с ним в открытом бою, а тайной поддержки среди эмси он не найдет никогда.

— Не знаю, не знаю… И все же он обязательно сделает по пытку уничтожить тебя.

Вернувшись в деревню, молодые влюбленные обнаружили, что их отсутствие никто не заметил: все были заняты подготовкой к пиршеству в честь воинов, вернувшихся с равнин, а уже завтра в деревню прибудут матва из других селений и станут учиться ухаживать за кабо и держаться в седле. Это было лишь первым шагом на долгом и опасном пути, но сейчас, не сводя взгляда с прелестного лица, Гейл сказал себе, что его не могут устрашить никакие будущие трудности.

Настала осень, за ней последовала долгая суровая зима. Привыкшие к вольготной жизни на равнине кабо чувствовали себя не слишком хорошо и нередко отказывались от пищи. Немало матва, ухаживающих за ними, пострадали от дурного права животных, то и дело получая укусы или удары тяжелыми копытами.

Не обошлось без проблем и с седлами для верховой езды, изготовить которые у матва не хватало искусства. Проще всего их было бы закупить в городах южных королевств, но сейчас это было невозможно, и потому матва приходилось довольствоваться кожаными попонами, которые они привязывали плетеными подпругами. Впрочем, в езде без седла были и свои преимущества: так всадники могли набраться уверенности.

В деревнях многие были недовольны тем, что Гейл отрывает юношей и молодых мужчин от жизненно важного дела добычи пропитания, без чего было не обойтись в голодные зимние месяцы. Во время бурных продолжительных споров Гейл изо всех сил пытался доказывать, что сейчас самая первейшая необходимость для всех них — это именно обучить воинов ездить верхом…

Но, разумеется, помимо трудностей, были и свои радости. Когда кабо принесли первый приплод, то со всех окрестных деревень люди собрались полюбоваться тонконогими безрогими телятами, что в поисках молока тыкались мокрыми носами в животы матерей. При виде этого трогательного зрелища не могли сдержать улыбки даже самые убежденные противники Гейла.

Страсть к верховой езде захватила всех юношей, что уха живали за кабо. Когда стадо пополнилось новыми животными, то большинство из них не пожелали возвращаться в родные деревни и занялись обучением новичков. Точно так же освоились и не пожелали уезжать мальчишки эмси, которые подобно беспощадным требовательным наставникам обучали матва, как ухаживать за кабо, чистить, седлать, кормить, поить и лечить животных. Они обучали новых друзей всему, что знали сами, дабы животные пребывали в добром здравии, слушались всадников и приносили приплод.

Однажды гость из отдаленной деревни пожелал увидеться с Гейлом. Это был мастер-оружейник, преподнесший юноше удивительный лук, во многом отличавшийся от привычного оружия матва. Лук этот был длиной примерно в половину человеческого роста и такой гибкий, что если ослабить тетиву, то он сгибался почти в кольцо.

— Нечто подобное я видел много лет назад, далеко на севере, в Холодных Землях, — заявил мастер. — Хвойные деревья, что растут там, мало подходят для изготовления луков, и потому жители тех мест вынуждены использовать детали из рога. Они варят очень крепкий клей, делают луки короткими и более изогнутыми, а закругления на концах придают стреле дополнительный толчок. Когда я услышал, какое оружие ты желаешь получить, то попытался повторить изделия северян. Я сделал для тебя боевой лук еще более изогнутый, чем тот, северный. Первые три треснули или сломались, но, похоже, в конце концов я добился своего.

— Сейчас проверим, — промолвил Гейл и велел мальчишке, чтобы тот привел его кабо.

Весь остаток дня он провел в седле, стреляя на разных аллюрах по большим и малым мишеням. Натягивать этот лук оказалось сложнее, чем длинный, однако пользоваться им в седле оказалось удобнее. Гейл не мог скрыть радости, видя как точно стрелы ложатся в цель.