Грозовые Земли - Робертс Джон Мэддокс - Страница 46

Гейл удивился, увидев, что грязевик убегал от неизвестно откуда взявшегося человека. Вспугнувший птицу охотник сам был похож на нее коротким худым телом и невероятно длинными руками и ногами. Он бежал, высоко поднимая колени, и вертел в правой руке какой-то длинный предмет, а в левой зажимал что-то непонятное, свернутое в кольцо. На бегу мужчина запрокидывал назад голову с длинной острой бородой. У неизвестного была темная, почти черная кожа, как у охотников на родном острове юноши, однако в остальном он ничуть не походил на них.

Поразительно, но, человек догонял быстроногую птицу. Его правая рука метнулась вперед и бросила вслед добыче петлю. Теперь Гейл смог разглядеть, что в левой руке охотник держал смотанную длинную и тонкую веревку. Петля обвилась вокруг головы птицы и скользнула вниз по ее шее. Резко остановившись, человек дернул веревку, и пыльник свалился в траву. Одним прыжком мужчина очутился рядом с добычей и склонился над поверженным телом. Гейл ожидал, что охотник убьет птицу, но тот ограничился тем, что оглушил пыльника, но сильные ноги пернатого продолжали дергаться, и человек набросил на них петлю из веревки, туго затянул ее, завязав скользящим узлом. Птица затихла, и охотник, усевшись сверху на пыльника, принялся выдирать великолепные перья из его спинного гребня.

Гейл поскакал к темнокожему, намереваясь узнать, зачем он это делает. Тем временем мужчина сноровисто выщипал все зеленые перья птицы и принялся за белые перышки, что росли с внутренней стороны крыльев. Увидев всадника, он доброжелательно улыбнулся, сверкнув белыми зубами.

— Ты не будешь убивать эту птицу? — спросил Гейл.

— Зачем? — Человек продолжал улыбаться. Ее нельзя есть: мясо жесткое, как подметка. Отпущу, она отрастит новые перья, а тогда я опять ее поймаю.

— Разумно…

— Хочешь купить перья? — На человеке не было никакой одежды, только несколько нитей бус и широкие кожаные браслеты на запястьях. Из мешка, переброшенного через плечо, охотник достал обрывки веревки и принялся связывать в пучки выдранные у грязевика перья.

Спешившись, Гейл вонзил в землю копье, привязав к нему поводья, и обрадованный кабо тут же принялся щипать траву. Юноша склонился, чтобы взглянуть на перья, хотя, по правде сказать, намного больше его заинтересовала веревка, с помощью которой был пойман грязевик. Темнокожий, закончил свою работу, стянул аркан с шеи птицы.

— Близко не подходи, — предупредил он Гейла, — она здорово лягается. Может даже распороть живот.

Потянув за скользящий узел, он освободил ноги птицы. Несколько мгновений та приходила в себя, затем, шатаясь, поднялась и, оглашая окрестности пронзительными негодующими воплями, понеслась прочь, лишенная ярких перьев, но зато сохранившая голову. Когда она скрылась вдали, мужчины рассмеялись.

— Сколько? — поинтересовался Гейл, показывая на пучок зеленых перьев. Охотник пожал плечами.

— А сколько дашь?

Юноша подумал, что настала пора овладеть умением торговаться. Он подошел к кабо и, покопавшись в седельных сумках, вытащил несколько металлических украшений. Этому темнокожему охотнику, как показалось островитянину, вряд ли понадобятся деньги.

Через некоторое время обе стороны пришли к соглашению. За серебряный браслет Гейл получил все зеленые перья. За два тонких медных браслета — все белые. Гейл не был уверен, что не продешевил, тогда как охотник казался довольным. Теперь юноша решился заговорить о предмете, в котором был действительно заинтересован.

— А сколько ты хочешь за веревку?

— Веревку? — Охотник озадаченно нахмурился.

— Да, за веревку. Я никогда не видел, чтобы ее использовали так, как это сделал ты. Могу я взглянуть?

— Конечно. Если хочешь, я покажу, как с ней управляться. Именно этого Гейл и добивался. Он пропустил удивительно легкий тонкий шнур между пальцами. Веревка оказалась сплетенной из растительного волокна, и в этом не было ничего необычного, но, кроме того, хорошенько промаслена и туго скручена. Она выглядела весьма прочной. Один из концов веревки завязывался петлей, через которую был пропущен другой конец.

— Как ты ее бросаешь? — спросил юноша.

Охотник забрал аркан у Гейла и взял петлю в правую руку, а остальную ее часть — в левую, оставив между руками длинный свободный конец. В его ушах что-то блеснуло, и, присмотревшись, юноша понял, что внешний изгиб каждого уха охотника украшают мелкие золотые шарики. На груди мужчины виднелось множество сплетающихся друг с другом шрамов. Он пошевелил кистью, петля растянулась, и охотник стал вращать ее над собой медленными кругами. Взмахом руки он подбросил лассо вверх, отпустив, когда оно взлетело, часть веревки из левой руки. Петля затянулась вокруг засохшего стебля растения, стоявшего от них на расстоянии пятнадцати шагов. Движением запястья охотник пропустил через петлю оставшийся конец веревки, и лассо соскользнуло со стебля, мужчина снова свернул веревку в моток.

— Можно попробовать? — спросил Гейл.

Он попытался в точности повторить движения охотника, но веревка пролетела всего десять шагов, причем петля на конце затянулась и стала совсем крошечной. Темнокожий улыбнулся и показал, как правильно отпускать моток в левой руке, после чего Гейл повторил попытку. На этот раз она оказалась успешнее, однако петля пролетела далеко от цели. Охотник поправил стойку молодого человека, и Гейл сделал еще один бросок, потом еще и еще. Где-то на десятой попытке аркан обвился вокруг стебля. Гейл был очень доволен, но ему потребовалось еще шесть бросков, чтобы повторить свой успех. При последних попытках охотник заверил юношу, что тот все делает правильно, осталось только поработать над меткостью.

Гейл понял, что незнакомец говорит правду. Бросание аркана оказалось похоже на метание дротика. Техника не отличалась сложностью, ей можно было без труда обучиться. А дальше все зависело от самого Гейла: необходимо лишь тренироваться долгие часы, пока не будет достигнута полная согласованность между телом, глазами и рукой, необходимая для точности броска.

Последовал новый торг, и сделка была заключена. Три тонких колечка из серебра и пара серебряных серег с бирюзой и гранатами сделали Гейла обладателем аркана. Вдруг юноша заметил, что охотник поднял голову и устремил взгляд поверх его плеча. Глаза темнокожего сузились, ноздри раздулись. Гейл обернулся и увидел далеко на юго-западе приближающийся караван.

— Это мои друзья. Не бойся… — Но охотника уже не было рядом, он мчался прочь — даже быстрее, чем во время преследования грязевика. Через пару мгновений быстроногий беглец скрылся из глаз.

Поравнявшись с караваном, Гейл подъехал к Шонгу. Он держал в руках только что обмененные вещи, и торговец изумленно уставился на них.

— Где ты это взял? — спросил Шонг.

Гейл рассказал ему, чем занимался в течение последних двух часов. Купец покачал головой.

— Этот темнокожий из племени ночных бегунов. Это слабый, робкий народ, самый примитивный из тех, о ком я когда-либо слышал. Время от времени они показываются на городских рынках, предлагая редкие товары. Их нужды невелики, поэтому у них нет особой необходимости вступать в общение с другими народами. Мне не очень понятно, почему он вел себя с тобой столь дружелюбно. Может быть, потому, что ты так молод и тоже родом из варварского племени.

— Я совершил выгодную сделку? — спросил Гейл, перекидывая через седло связки перьев. — Или он меня обманул?

— Насчет веревки я мало что могу сказать, — ответил Шонг, поглаживая короткую бородку. — Я никогда не держал в руках ничего подобного. Вот перья — другое дело. Грязевиков очень трудно поймать. А уж если их ловят, то непременно убивают, что еще более увеличивает их редкость. Зеленые перья, — торговец коснулся рукой яркого пучка, — стоят в Касине больше, чем золото того же веса. Их используют жрецы для ритуальных украшений, а знатные дамы очень ценят опахала из этих перьев. На юге они стоят еще дороже, поскольку в каждой деревне вождю просто необходимо хотя бы несколько перьев для головного убора. Они придают им особое культовое значение. А белые, — Шонг дотронулся до другой связки, — ценятся солдатами, они украшают плюмажами из этих перьев свои шлемы. Ты сможешь получить по мелкой серебряной монете за каждое перышко. Короче говоря, молодой Гейл, ты поступил весьма предусмотрительно, когда освободился на сегодняшний день от караульных обязанностей — твой обмененный товар хорошо упакован, совсем мало весит и стоит раз в пятьдесят больше, чем ты заплатил. Понимаешь, в этом и состоит сущность торговли. Так что можешь считать, что совершил идеальную сделку.