Грозовые Земли - Робертс Джон Мэддокс - Страница 112

— Этих женщин с детства начинают обучать военному искусству. Они родом из племен, выплачивающих Чиве положенную дань детьми, — пояснил Ли. — Будущих воительниц растят обособленно, и они не знают иной цели в жизни, кроме служения королю. Шрамы на теле говорят об их участии в кровопролитных сражениях, а также о занимаемом положении в отряде.

— Но не могут же они силой равняться с мужчинами! — заметила Шаззад.

С этими словами, она с размаху ударила кулачком по животу женщины, на лице которой было больше шрамов, чем у ее соплеменниц. Рука принцессы ощутила железную твердость мускулов и рубцы от шрамов. Ей показалось, будто кулак наткнулся на обтянутый кожей щит.

— Они ни в чем не уступают мужчинам, ибо они отчаянные и беспощадные воины, — сказал Ли. — Война — их единственное занятие. У них нет земель, мужей и детей, которые могли бы отвлекать женщин от выполнения их обязанностей. На их тела еще в детстве начинают наносить татуировку — таким образом будущих воительниц приучают переносить боль. С раннего возраста их привлекают к допросам захваченных в сражениях пленников, а также заставляют добивать раненых в битве врагов. Так что они получают отменный опыт даже прежде, чем впервые идут в бой.

— Поразительно, — прошептала Шаззад, завороженно глядя на огромный рубин, вдетый в сосок одной из женщин. Должно быть, этих рабынь высоко ценили в Чиве. Она заметила, что воительницы не носили украшений в губах, и это ей понравилось: рваные губы казались принцессе отвратительными. — Я хотела бы приобрести нескольких таких женщин.

— Увы, но это невозможно, — отозвался Ли. — Они собственность короля и не подлежат продаже. Однако я буду рад одолжить их вам на время этой кампании.

Принцесса улыбнулась:

— Больше всего мне нравится вот эта. — Она взглянула в упор на сероглазую воительницу. — Как твое имя?

— Кровавая Секира, — ответила та.

— У них нет имен… только прозвища, полученные в битвах. — пояснил Ли. — Эти женщины беспрекословно подчиняются старшим по званию и поклоняются королю Чивы как божеству. Точно так же они будут относиться и к тебе.

Прежде чем покинуть корабль, Шаззад все же решилась задать вопрос, который удивлял ее с момента представления чиванских вельмож:

— Скажите, принц Ли, вы восемьдесят девятый сын короля Диваза, а принц Мачаз — только сто двадцать пятый. Почему же он занимает более высокое положение?

— У нас важнее происхождение матери, а не время рождения ребенка, — ответил принц Штичили.

Король и его дочь в сопровождении свиты возвратились на флагман. Ступив на палубу, Шаззад поразилась, насколько маленьким ей показался корабль. Принцесса намеревалась сменить парадное платье на одеяние, более подходящее для морского похода, но сперва решила поговорить с отцом.

В роскошной каюте рабы снимали с Пашара доспехи. Шаззад присела на диван среди подушек и приняла из рук слуги бокал с вином. Пашар также пригубил напиток. Принцесса знала, что лекарь добавляет в вино лекарственные травы, которые должны предотвратить болезни, свойственные преклонному возрасту.

Она всегда опасалась, что это зелье может пагубно воздействовать на рассудок короля.

— Ну, дочь моя, что ты думаешь о наших союзниках? — с довольным видом поинтересовался Пашар.

— Мне они показались весьма… живописными. Интересно, они и впрямь каннибалы, как болтают в Касине? Мне показалось неловко спросить об этом напрямую.

— До меня также доходили разные слухи, — отозвался король, усаживаясь рядом с дочерью на диван. — Но омайцы, наверняка, говорят то же самое и о нас. И все же я пристально следил за теми блюдами, что подавали на банкете… Как бы то ни было, сюда их привели более серьезные намерения. Что ты думаешь об их гигантских кораблях?

— Они весьма внушительны и выглядят угрожающе. Но на них нет таранов.

— В самом деле?

— Неужто ты не заметил? Я, конечно, не знаток, но ясно вижу, что эти монстры не предназначены для морских сражений. Я полагала, что мы двинемся на север, чтобы напасть на суда Гассема, и попытаемся вынудить его воевать с нами на море.

— Да, это входит в наш план, — осторожно ответил король.

— Но на самом деле, ты намерен осадить город, не так ли? Ты собираешься войти в бухту Флории и взять приступом крепостные стены? — спросила принцесса.

— Именно это я и сделаю, — кивнул Пашар. — Если разведка покажет, что причалы и гавань хорошо охраняются, мы используем штурмовые возможности чиванских кораблей. Стены Флории, что выходят к морю, довольно низкие. Плавучие крепости чиванцев помогут нам одолеть их.

Шаззад была взволнована. Впервые король был с ней так откровенен.

— Отец, но почему ты не хочешь подождать, пока прибудет короля Гейла? Имея превосходство как на суше, так и в море, ты смог бы наголову разгромить Гассема. Зачем же штурмовать город сейчас?

Пашар со снисходительной усмешкой удостоил дочь терпеливого объяснения:

— Дитя мое, в письме король Гейл сообщил, что спешит нам на помощь с большим войском. Не знаю, правда ли это, но если да, то его армия будет вынуждена пересечь Зону — неизведанную и крайне опасную территорию. Кто знает, что с ним может там случиться? Даже если ему удастся миновать Запретные Земли, сохранив большую часть своих людей и кабо, все равно он может появиться слишком поздно. Если он прибудет вовремя и приведет крупные силы, мы с радостью примем его помощь, но я не могу всерьез на это рассчитывать.

— А что если Гассем отразит все наши атаки? Если он одержит новую победу и закрепится на материке?

Король пренебрежительно махнул рукой.

— Однажды Гассем поразил меня. Мы ожидали увидеть орду дикарей, а перед нами предстала довольно организованная армия. Но то было на суше. На море же Невва господствует до сих пор. Сухопутные войска можно подготовить к бою всего за пару недель, но нужна целая вечность для создания флота. И потребуется не один десяток лет, чтобы должным образом научиться воевать на море.

— Однажды мы уже недооценили противника и проиграли сражение, — заметила принцесса.

— Довольно, дочь моя, — резко оборвал ее король. — Транспортные корабли доставят войска для взятия причалов и крепостных стен. Такой атаки Гассему не выдержать.

Шаззад пришла в бешенство. Король, вместо того, чтобы посоветоваться с ней, вновь внял нелепым советам своих царедворцев.

— Послушай, отец, Гассем и его воины — кочевники-дикари. Город им ни к чему. Если ты одержишь победу, они просто сбегут по суше и захватят любой из соседних городов. Что нам делать тогда? Гнаться за ними на кораблях по земле?

— Замолчи! — прорычал король. — Довольно с меня твоих дерзких речей! Возвращайся к себе на корабль. Я согласен, что ты заслужила право видеть, как мы уничтожим орду Гассема. Ты проделала немалую работу, чтобы привести флот в порядок, но никто, даже родная дочь, не смеет противиться моей воле!

Шаззад склонилась перед отцом в покорном поклоне. Сейчас она была бессильна что-либо изменить, но возвращаться в столицу ей не хотелось.

— Прошу простить меня, отец. Я желаю лишь верно служить тебе и тревожусь о твоем благе. Мне не по душе, когда ты рискуешь собой больше, чем требуется. Поверь, что лишь поэтому я говорила с тобой так резко.

— Я прощаю тебя, — смягчившись, проронил Пашар. — Но не тревожься: мы как следует продумали свою стратегию. Ты увидишь, как легко мне будет одолеть Гассема.

Бормоча себе под нос худшие ругательства, Шаззад вернулась на «Лунную Искру» и велела немой рабыне снять с нее парадное одеяние.

— У меня недоброе предчувствие, Мина. Отец намерен ринуться в бой в уверенности, что Гассем станет воевать именно так, как того желает король Пашар. Он убежден, что Гассем незнаком с тактикой ведения морского боя, однако, дикарь ведь захватил портовый город, и там наверняка нашлось немало предателей, готовых послужить новому хозяину.

Девочка помогла госпоже умыться. Но прежде чем Шаззад начала переодеваться, в дверь постучал капитан.