Поздняя оттепель (СИ) - Захарова Мария - Страница 8

— Сын, — поправляет Константин.

— Сын. — Эхом из женских уст. — Сергей Сергеевич…

— Мамочка! — испуганный детский возглас подействовал отрезвляюще на всех троих.

Владислав тряхнул головой, словно наваждение прогонял. Со словами "я здесь, милая, здесь" Зоя бросилась к дочери, успокаивать.

— Выйдем, — Константин позвал отца из палаты.

Яровой беззвучно последовал за сыном.

— Ну как? Достаточно по-русски? — уже в коридоре.

— Достаточно, — кивая, хмурясь. — Только ответь мне на один вопрос… Уверен, что тебе это нужно? Я так понял, вы практически незнакомы.

Настала очередь Константина выражать свое согласие отрывистым кивком:

— Уверен. Иначе не просил бы.

— Хорошо. Ждите здесь, я скоро вернусь, — хлопнув мужчину по плечу, Яровой заспешил куда-то по коридору.

Куда ходил Владислав, с кем разговаривал, о чем просил, Константин так и не узнал. Сначала не до того было, а позднее забылось, отодвинутое на задний план другими, насущными вопросами. Но результат этой отлучки был впечатляющим.

Двадцать пять минут спустя в палату к больной девочке, где двое взрослых старательно скрывали от ребенка собственное беспокойство, вошли медбратья с каталкой.

— Перевозим, — объяснили они, вскочившей на ноги матери. — Машина возле входа. — Владислав подтвердил, махнув рукой из-за спин медицинского персонала.

— Пошли!

Схватив Зою за руку, Константин потянул женщину к выходу, но та не в состоянии отвести взгляда от плачущей дочери. Сообразив, что мать собирается оставить ее, девочка ударилась в слезы.

И вновь приходится прибегнуть к резкости, чтобы достучаться:

— Зоя, не тяни! Сама же говорила, если не уже, то скоро! — Она кивает, соглашаясь, но, тем не менее, притормаживает с каждым новым шагом. Боится уходить.

Уже из автомобиля Скорой помощи Константин позвонил брату.

— Ты где?

— Приехал, паркуюсь — отозвался Роман.

— Жди в машине. Выедет "скорая" у 362 эр последнюю не помню, езжай за ней.

— Ну прям криминальный детектив какой-то, — ворчит младший, но Костик уже не слушает. В машину поднимают каталку: увидев мать, Тася принялась истерить.

Под тревожный аккомпанемент сирены они проехали три квартала. Затем "скорая" остановилась.

— Выходим, — с переднего сидения автомобиля велел Владислав.

Семиместный седан Романа в пяти шагах. Тасю бережно уложили на заднем сидении. Зоя забралась вслед за дочерью.

— Что все это значит? — спросил Роман, когда братья остались наедине друг с другом: Владислав поодаль разговаривал с врачом экстренной бригады.

— Позже объясню. — Константину не терпится продолжить путь. Чем меньше свидетелей их перебазировки, тем лучше.

— Мне все это не нравится. Так и прет неприятностями, — поделился соображениями Роман.

Костик попытался устыдить:

— Боишься?

— Нет, трезво мыслю. Кто-то же должен… Раз не ты…

— С каких это пор? — с усмешкой отозвался Константин и добавил: — Едем. — Яровой, наконец-то, договорился до рукопожатия.

В квартире Цедровых звенящая тишина. И темнота: на всех окнах опущены жалюзи, словно в архиве. Роман вошел первым.

— Проходите, гости дорогие. Чувствуйте себя, как дома, — чтобы насолить брату, в лицедейской манере пригласил он.

— Не ерничай! — Константин шутки не оценил. — Матери не звонил? — спросил, положив Тасю на кровать в хозяйской спальной.

— Обижаешь… — Роман наигранно возмущен. — Я что — самоубийца? Сам объясняться будешь, — разъяснил свою позицию.

— Вот и отлично. Запомни свои слова, — посоветовал брату Константин, наблюдая за тем, как склоняется над девочкой Владислав.

Главное, чтобы рану не потревожили! Чтобы кровотечение не открылось!

— Еще указания будут? — приняв стойку портье, с деланной серьезностью осведомился Роман.

Старший не смог ни улыбнуться:

— Брысь отсюда, клоун! Тебя, поди, дома ждут?! — воспользовался запрещенным приемом, отлично сознавая, что только упоминание о жене и дочери способно избавить его от компании младшего.

— А то, — согласился Ромка, демонстрируя готовность ретироваться. Но прежде: — Жду звонка, — покрутив циферблат воображаемого телефона, напомнил он.

Константин склонил голову, соглашаясь:

— Чуть позже.

Константин закрутился. Устроить женщин, обеспечить их всем необходимым — продуктами, лекарствами, минимальным набором одежды, развлечениями, наконец: кроме переданного Аленой зайца у Таси ни одной игрушки — на все это требовалось время. В итоге, день пролетел незаметно.

В семь часов вечера, когда мужчина сидел в квартире Михалыча и поглощал отваренные Зоей пельмени, зазвонил телефон.

— Вот черт, — Костик вспомнил о данном брату обещании. Совсем забыл перезвонить! Теперь издеваться станет!

Встав из-за стола, мужчина прошествовал в гостиную и уже там достал сотовый из кармана. Мама!

— Черт! — вновь повторил он.

К разговору с матерью он также подготовиться не успел.

— Здравствуй, мам. Я как раз собирался тебе звонить сегодня, — ответил на ее приветствие Константин. И душой не покривил. Собирался же, просто руки не дошли!

Его признание пропустили мимо ушей:

— Как твои дела? Все хорошо?

Костик напрягся:

— Да, отлично все. А что?

— Просто… Подожди, Дим! Сейчас все узнаем, — отвлеклась Эля, натолкнув сына на определенного рода мысли. Он Ромке голову оторвет! Болтун хренов! — Просто соседка звонила, говорит, ты привел к нам женщину с ребенком, — поделилась и добавила: — Это правда?

Мужчина вздохнул. Вот ведь — ждешь подвоха с одной стороны, а сарафанное радио работает. Будь оно неладно!

Впрочем, отпираться Костик не собирался.

— Да, мам, правда. По этому поводу и собирался звонить, — признался мужчина. — Надеюсь, Михалыч не намеревается меня с землей сравнять за несанкционированное вторжение? — спросил, чтобы оттянуть момент.

— Думает, — отозвалась Эля, а Константин так до конца и не понял, шутит мать или говорит серьезно. — Так что случилось? Кто она? Откуда? — Допрос продолжился.

Костик оглянулся. С того места, где он стоял, оставшейся на кухне Зои видно не было. Только слышно: шумела вода и позвякивала составляемая в мойку посуда.

— Мам, давай я перезвоню тебе минут через десять-пятнадцать? Хорошо?

— Не можешь говорить? — догадалась Эля.

— Могу, но не хотелось бы, — ответил сын.

— Ладно, давай. Только тогда часа через два. Мы в театре.

— Понял, — Константин кивнул. — Так даже лучше. Успею подготовиться, — пошутил он, прекрасно сознавая, что в каждой шутке есть доля правды. Ему еще предстояло разобраться в ситуации, а для этого, следовало поговорить с одной весьма симпатичной особой.

Простившись с матерью, мужчина вернулся в кухню и устроился на прежнем месте.

— Думаю, нам пора кое-что обсудить, — обратился к Зое, ополаскивающей последнюю тарелку.

Женщина ничего не ответила, поставила посуду в сушилку, выключила воду и села напротив.

— Спрашивайте.

Разговор был долгий — долгий и неприятный для обоих. Зоя неохотно шла на контакт, и Константину приходилось освобождать ее от брони недоверия, словно сваренное всмятку яйцо от скорлупы — аккуратно, боясь раздавить. Это выматывало.

Впрочем, проблема была не только в Зое. Костик хоть и искренне стремился помочь женщине, оказался не готов пройти по скользкому пути ее взаимоотношений с мужем, даже в качестве стороннего слушателя, а обходить эту тему стороной получалось с трудом, что также выбивало из колеи. В итоге, когда из спальной донесся встревоженный детский голосок проснувшейся Таси, мужчина выдохнул с облегчением.

— Что ж, думаю, мне пора. Увидимся завтра, — поднялся из-за стола, вслед за вскочившей на ноги Зоей.

— Завтра? — Женщина на мгновенье забыла о дочери. — Вы оставите нас здесь одних?