Поздняя оттепель (СИ) - Захарова Мария - Страница 25

— Я нашла его! Нашла! — фонтанирующая радостью Эмиля ворвалась в кабинет сына, где Костик, зарывшись в бумаги, пытался разобраться с накопившимися за время его отсутствия делами.

— Что нашла? — Так сходу — без уточнения сообразить, о чем речь, не получилось.

— Дом, Кость! Дом!

Стремительно преодолев разделяющее их пространство, Эля склонилась к ноутбуку.

— Вот… Смотри…

Пальцы заметались по клавиатуре, набирая нужный адрес. Экран мигнул и выдал новое изображение — объявление о продаже с подробным описанием и подборкой фотографий. Мать затаила дыхание, вонзив в сына невидимые щупальца собственного нетерпения.

Константин вздохнул: "Ох уж этот дом! Пока не купит — не успокоится!" — и, отодвинув бумаги на край стола, принялся изучать фотоснимки.

— Ну как тебе? Как раз то, что нам нужно, правда? — не выдержав, Эля решила поторопить сына с выводами.

Прямо-таки детский азарт!

Костик мысленно улыбнулся:

— Ну не знаю… А тебе не кажется, что это далековато? — чтобы поддразнить.

Мать восприняла его слова всерьез.

— Нет, не кажется, — ответила категорично. — Ты просто придираешься. Как всегда, — с долей обиды.

— Ладно, хорошо. Убедила. Но зачем тебе восемь жилых комнат? — теперь без шуток.

— Как зачем? Да ты посчитай! — Эмиля принялась загибать пальцы для наглядности. — Мы с Димой, дед, Ромка с Аленой, ты, комнаты для детей — они же не всегда будет маленькими. Ну и для гостей… Мало ли, Лариса с Василием приедут, или ты захочешь кого-нибудь пригласить, — продемонстрировала результат подсчетов. — Популярно?

— Популярнее некуда, — согласился Константин. — Но, мам, ты же понимаешь, ни я, ни Ромка не будем с вами постоянно жить.

— Понимаю, но я должна вас куда-то размещать, когда приедете, разве нет? — с вызовом.

— Наверное — поняв, что спорить бесполезно, Костик прекратил искать изъяны и откинулся на спинку кресла. — Когда выезжаем на просмотр?

— Прямо сейчас! — Наскоро чмокнув сына в щеку, Эля кинулась к выходу. — Ты пока собирайся, а я за Ларисой.

— Мнение младшего уже не в цене? — спросил вдогонку и даже удостоился ответа, на что, собственно, не рассчитывал.

— В цене. Но вы, мальчики, как дети. Чуть температура поднялась, с постели не поднимешь, — усмехнулась мать и, напомнив: — Жду, — выскочила за дверь.

— Ну… вот и все. Последняя ниточка оборвалась.

— В смысле? Какая ниточка? Ты о чем?

Вырулив со стоянки на проезжую часть, Костик глянул на старшего родственника. Тот незряче смотрел в лобовое стекло и бездумно теребил пуговицу на пиджаке, выглядя потерянно и одиноко.

— Дед, ты чего это? О чем задумался? — Константин растерялся.

— А…я… — моргнув, старик посмотрел на внука.

— Что-то случилось?

— Нет, с чего ты взял? — Алексей Игоревич помотал головой.

— Ладно, не хочешь — не говори. — Доподлинно зная, что выпытать из родственника не получится, пошел на попятную.

Власов старший, в свою очередь, решил разговор подержать.

— Да не о чем, собственно, говорить. Я все думал, погощу немного, погляжу, как вы тут обжились, и домой, где мы с Алечкой почти всю нашу жизнь прожили. А оно, видишь, как получается.

— Дед… — Костик, наконец, сообразил, чем спровоцировано пасмурное настроение старика — подписанием нотариальной доверенности. — Если не хочешь, мы не будем продавать. Ты только скажи, — обнадежил он, злясь на мать, опосредованно виновную в происходящем.

С головой ушедшая в обустройство нового дома, Эля хотела всего и сразу и, похоже, перестала замечать очевидные вещи — дед не готов расстаться с квартирой.

— Не к этому я, Кость. Не к этому, — прервал размышления внука Алексей Игоревич. — Говорят, стар и млад — эгоисты, только о себе думают. Так вот… не хочу я так. Да и жить нужно там и с теми, кто сердцу дорог, а не тем, о чем оно скорбит. Так что… стану внукам докучать, правнуков нянчить. И ты это… Смотри у меня, — погрозил пальцем. — С этим делом не затягивай. В твоем возрасте уже пару наследников иметь надо, а ты все первым телишься. Непорядок! — с улыбкой.

— Буду стараться, — отсалютовал Константин. — Только потом не говори, куда разошелся, — пригрозил с серьезным видом, что, впрочем, на Власова старшего впечатления не произвело.

— Лучше старайся, лучше. Детей много не бывает, — все также улыбаясь, посоветовал внуку пожилой человек, но улыбка эта отдавала горечью.

— Ром, ты в курсе, что у нас дед хандрит? — набрал брата Константин, когда распрощавшись с Алексеем Игоревичем, на всех парах мчался за ожидающими его женщинами: до начала циркового представления оставалось всего ничего — каких-то пару часов. Успеть бы!

— Костька, ты о чем? Это ты на своей луне, а я с ним каждый вечер в гроссмейстеров играю.

Роман привычно легкомыслен, или наоборот — предельно серьезен? Костик поморщился.

— А чего молчишь? Неужели рассказать нельзя?

— Что рассказать? Что он просит похоронить его рядом с женой и сыном? Для тебя это откровение? — огрызнулся Роман. — Или что дед в верующие заделался? Ты скажи, что интересует, я поделюсь. Не в лом!

— В смысле, в верующие? — Константин и сам не понял, почему уцепился именно за эту фразу. Возможно потому, что из всего сказанного, она воспринималась как наиболее абсурдная. Дед — убежденный атеист! Всегда был!

— В прямом, — как-то совсем невесело промычал брат. — На днях заявил, что в его возрасте нехристем быть неприлично. Незваная гостья на пороге. Как тебе посыл? Нравится? — едко.

— Впечатляющий! Но проходили уже! — Костик также злится. — Хорош на меня бочку катить! Нашел крайнего, — неуверенно.

— Ладно, проехали. Прости, — Ромка потеплел. — Это просто хандра. Пройдет, наверное.

— Надеюсь. Но с матерью нужно поговорить. Пусть притормозит со своими грандиозными планами. Ты как, не передумал с нами лететь?

— Нет, не передумал. Предпочитаю сам заниматься отгрузкой наших вещей. — Под давлением жены Роман сдался и согласился на переезд. — А с матерью я говорил. Она абсолютно убеждена, что дед должен жить с нами. И чем быстрее решим все вопросы с квартирой, тем лучше. Быстрее отсечешь — меньше мучиться.

— О'кей, понял тебя. Тоже поговорю. А на счет поездки еще подумай. Ты дедовский любимчик. Может, не стоит оставлять его сейчас? Тем более что в этот раз я продажей заниматься не стану, — посоветовал брату Константин, прежде чем попрощаться.

Из цирка Тася вышла переполненная эмоциями. Устоять на месте не получалось.

— Мамочка, дядя Костя, смотрите, как я могу! — очередной акробатический трюк чуть было не закончился разбитыми губами.

— Осторожнее. Носом клюнешь!

Зоя предостерегла дочь, но тщетно. Остановить впечатленного увиденным ребенка далеко непросто.

— Вот! — повторив не удавшийся с первого раза пируэт, Тася победоносно взглянула на них с матерью. "Хвалите!" — читалось в сияющем взгляде, и они, как положено, восхитились.

— Умница!

— Молодец, только аккуратнее. — Зое следует держать марку. Как-никак строгая родительница.

Девочка просияла:

— Я настоящий акробат!

— Будешь настоящим акробатом, когда вырастешь, — поправила дочку Зоя. — А пока ты маленькая девочка и… — посмотрела на Костика, предоставит тому право самому озвучить план дальнейших мероприятий.

— И мы идем в "Баскин роббинс", — обрадовал тот, вызвав еще больший восторг, хотя мгновение ранее подобное казалось невозможным.

— Мороженое! Мороженое! — запрыгала на месте Тася, едва ли ни хлопая в ладоши. — Чур, мне клубничное и…

— Один шарик, — осадила разошедшегося ребенка Зоя.

— … и шоколадный, — канюча. — Ну мамочка!..

— Ладно, только два и все на этом, — без сопротивления пошла на попятную Зоя, и Константин догадывался почему. Скорое расставание с дочерью довлело над ней. Впервые им предстояло разлучиться на срок более двух дней: на суд решили Тасю не брать.