Хозяева Земли (СИ) - Арсе Доминика - Страница 39

            – Да знаю я, – обрывает Серафима. – Если лошадей, то и телегу?

            – И телегу, – соглашаюсь и еще пару камней даю. – Сдачу вернешь.

            – Пусть на золотые и серебряные монеты часть разменяет, – подхватил Гордон. – Однако страшно посылать баб одних с таким состоянием.

            – Я с тобой не пойду, разбойник, – фыркает Серафима.

            – Вариантов нет, – пожимаю плечами. – Идите уверенно просто, камни в обувь спрячьте. А на обратном пути на лошадях вас уже не перехватят.

            – Ну это не факт, – выдал Гордон. – Но маловероятно. Так, может я с ней?

            – Нет, – настаиваю. – Во–первых, ты рыцарь, увидят деревенские, что посылаю за покупками, расслабятся. Лучше мы с тобой мост начнем колотить. Во–вторых, моюсь тебя могут узнать.

            – Там могут, – согласился Гордон. – Серафима, я тебе покажу куда лучше камни спрятать. И не смотри на меня так!

            Собрались на мост.

            Обмолвилась я о материале. Пилу нашли, топор тоже.

            Варлам себя по лбу бьет. У меняв груди холодеет.

            – Только не говори, что где–то кто–то еще скопытился, дедуля, – рычу.

            – Забыл старый, совсем забыл. В чаще барон покойный пилораму организовал, чтобы мост чинить. Дело давно было, но бревна там есть.

            Взяли женщин крепкий. Те на «рыцаря» посматривают, глазками стреляют. А мне смешно. Гордон грудь выпятил, улыбается курочкам моим.

            Дошли до пилорамы, Варлам еле плелся. Пилорамой обозвать три сваленных деревца – это уже слишком. Но плюс был в том, что валить их уже не надо. Кое–где подсохли, но выбраны были со знанием дела.

            Вытащить смогли лишь общими усилиями и волоком. Хоть и тонкие, но тяжелые. Гордон предложил часть забора разобрать, я с радостью согласилась.

            Поздней ночью прибыла Серафима с двумя лошадьми, на телеге, с курами, гулями, цыплятами, картошки несколько мешков на посадку, других овощей. Еще и зерна набрала умница моя.

            Дело пошло в гору. Лошадей запрягли на бревна большие и приволокли оставшиеся. Мост колотили неделю еще. Одновременно шли работы по вспахиванию земли. Плуг ржавый нашелся! Вот что главное.

            Люди заработали с особым рвением. Деревня ожила, закукарекала, загоготала. Еще бы захрюкала, но, к сожалению, поросят Серафима не купила.

             – Гордон, ты ж писарем работал, – говорю на торжественном открытии моста. – Надо плакат нарисовать с надписью, тьфу, со значком поворота, стрелки…

– Да лучше гонца отправить по плантациям, – предложил Гордон. – Он оповестит, что мост исправен.

– Я туда девочку не пошлю, там и пауки, и белозубки всякие, – фыркнула.

– Если плакат делать, тогда надо понятный знак рисовать. А письмо, его никто не прочитает, грамотных мало.

Стали рисовать плакат. Художественные принадлежности имелись, холстов немерено. Парочку запороли. Но вышел вылитый дорожный указатель. Второй плакат Гордон посоветовал нарисовать и поместить у моста с монетой и обозначением ее достоинства, чтобы вопросов не было, сколько за проезд платить. Тариф установили три медяка. У Шоберта десять, птички шпионские с соседних деревень напели.

Жизнь наладилась, когда первые потоки транспорта пошли груженые пыльцой. Никто лишних вопросов не задавал, платили дежурной девочке у сколоченной будочки. За исключением самых первых заезжих, что пытались возмутиться. Но я вышла в платье, вся такая красивая, наорала на них. Сбоку еще Гордон встал с мечом барона и моим луком на всякий случай.

 Деревня ожила, понимая, что теперь на виду, и бездельничать нельзя. Дворы в порядок приводились, цветов насажали, дорогу центральную в чистоте стали держать. Я старосту назначила, чтобы следил. Выбрала самую матерую бабку, что мне громче всех раньше высказывала, а другие ее слушали. Неформальный лидер теперь будет работать на меня.

В двух других деревнях тоже старост назначила выборным путем.

Все шло хорошо, и я уже готовилась отправляться в город на разведку. Пока ночью не сгорел наш источник основного дохода – мост, а под утро не прибежали жители третьей деревни и не объявили, что и они погорельцы теперь.

***

Дым витал всюду и вкус его ощущала мерзкий. Будто специально расшатывая мои нервы и дальше, ветер принес все запахи с реки и с деревни сгоревшей.

            Первое желание взять лук, запрыгнуть на лошадь, доскакать до этого урода и всадить ему стрелу куда – нибудь, чтобы дольше мучился. Я о Шоберте. Это ведь с его распоряжения было сделано. Не сомневаюсь. Но проблема в том, что на лошади я верхом не умею, и это еще не все.

            – Недоказуемо, – выдал Гордон, вместо того чтобы поддержать!

            Стоим у моста сгоревшего, речка будто взбесилась, последние куски бревен недогоревших уносит, как меня когда–то. О сестре думаю, что я тут забыла? Взялась целину поднимать вместо того, чтобы Алинку искать. Бросить все и ехать в город, повозка есть, лошади тоже. Но почему–то держит меня тут что–то сильное. Ответственность?!

            …И понимание того, что я – никто. Пусть даже баронесса. Это низшая ступень практически, как выяснилось. До короля не допустят, тут какой–то граф паршивый руководитель еще тот. А до герцога так вообще ров до самого ядра земли. Сестра у короля, может и не у нашего. А у Карла какого–нибудь или у тех с тройного союза. Во власть бы пробиться, в верхушку. А без благосостояния как это сделать? Величие и знать свою показывать надо со свитой и в крутой тачке по модели «карета». Это показатель, а не кудри и мои бальные платья. Три жалкие деревни, вернее уже две и куча ленивых женщин.

            – И что делать?! – Реветь хочется, но держусь. – Мы теперь не восстановим мост. А этих куда селить?! Они на улице спят!

            – Что ты ему предъявишь? – Гордон проникся, чувствую, тоже злится. – У тебя войска нет. Было бы пара десятков бойцов, дело другое. Он бы в серьез воспринял претензию. А если к графу пойдешь, тот без прямых доказательств жалобу не примет.

            – И что ты предлагаешь? – Киплю, готовая на все от злости.

            – Не силой, а хитростью брать, – отвечает. – Я слышал у него жена проблемная, дочь родовитая графа соседского, довольно некрасивая, поэтому за него и пошла, с понижением, так сказать. Еще истеричная и ревнивая. Я бывал у них в доме по роду профессии. Поместье большое, есть где затеряться и чем поживиться. Так вот, барон по девкам бегал, мне одна дурнушка рассказывала, правда, иль вымысел, тут не знаю, но если сумеем его за этим делом застать, можно и на шантаж.

            – Хм, – заинтересовалась. – Это надо на вражеской территории лазутчика отправить сплетни собирать?

            – Не совсем лазутчика, – интригует. – С официальным визитом пройти тебе надо. Познакомиться с семьей его. Злобы не показывать, а наоборот. С женой найти общий язык, да так, чтобы при встрече обнимались и целовались, любезностями обменивались. С детишками его тоже нянькайся. В полное доверие войти.

            – Это ж сколько мне работы…

            – Дня три, не больше. Ты обладаешь качествами нужными, я в людях разбираюсь по роду профессии. И получится, после официоза тебя барон обидеть не сможет. Ты ему главное не предъявляй ничего. На своих наговаривай, мол разбойники подожгли, помощи попроси в расследованиях…

            Инструктировал меня Гордон. А я на ус мотала. Дело ведь предложил!

       Стала к барону собираться.

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ. В ГОСТЯХ У БАРОНА ШОБЕРТА

            Сценарий продуман. Платье выбрано. Прихорошилась, кудри завила. Утром на коня взобралась, в скромные объятия Гордона закуталась, и поскакали к границам. Вспомнился мотоцикл Макса…

Высадил на безопасном расстоянии.

            – Главное не волнуйся или не показывай этого, – продолжает инструктаж с высоты лошади. – Я буду рядом.