Ронни. Автобиография (ЛП) - Вуд Ронни - Страница 21

Мы засыпали на полу студии и, проснувшись, обнаруживали, что комната забита музыкантами, которых еще не было здесь, когда мы свалились. Грег Оллмен, Пол Маккартни, Кит Ричардс и Ринго. Мы играли, пока были в силах играть, и тогда заваливались на пару дней в пивную, а потом возвращались в студию. Каждый, кто приходил, тот приносил с собой свой инструмент, или же начинал исполнять на том, что ему подворачивалось под руку, и так мы играли. Однажды Кит Мун, Ринго и Энди Ньюмарк захотели постучать на ударных, но в студии была только одна ударная установка, и в конце-концов я начал учить их игре на гитаре. Я показал им ми-мажорный аккорд, мы наклюкались и всю ночь играли только этот аккорд. У меня до сих пор хранятся тогдашние 8-дорожечные записи — куча пленок, я их как-нибудь скоро упорядочу. Уверен — в них похоронено много сокровищ.

В «Уике» музыканты сновали по лестнице взад-вперед днем и ночью. Каждого, кто приходил, я просил: «Пожалуйста, поиграй со мной на моем альбоме», и старался не отпускать его, пока тот не выполнял мою просьбу. Все с участием отнеслись ко мне во время записи моего альбома. Впрочем, Клэптон обвинил меня в том, что я теперь звучал, как он: «Ты скопировал меня, олух!»

«Да, Эрик, я знаю. Я действительно скопировал тебя в песне, кажется, «My Secretary» («Мой секретарь»). Тут я использовал ту же примочку, что и ты».

Довольно скоро парни вроде Джаггера и Харрисона стали уже умолять меня отпустить их домой с просьбами: «I’ve got my own album to do» («Мне и свой альбом надо записывать»). Так это предложение стало названием моего первого соло-альбома.

Когда я сочинял «I Can Feel the Fire» («Я чувствую пламень»), Мик помог мне. А я тогда помог ему в «It’s Only Rock’n’Roll» («Это всего лишь рок-н-ролл»). Энди Ньюмарк пропал, так что мы разбудили Кенни Джонса. Сейшн проходил с бору по сосенке, но мы сделали-таки основную дорожку. Она была записана в моей студии в «Уике» — Мик пел, мы с ним играли на гитарах, Вилли Уикс на басу и Кенни Джонс на барабанах. Я и Дэвид Боуи подпевали. Это мы поём «I like it, I like it» («Мне он нравится, мне он нравится»). Потом Мик заставил «Стоунз» наложить туда свои партии. Чарли для этого даже оставил барабаны Кенни. Он говорил, что по-другому сыграть просто не мог.

Потом они забрали пленку в студию «Айленд», где Кит заявил: «Я предусмотрительно стер все ваши гитарные партии». Впрочем, он оставил мою партию 12-струнной гитары. Мик выпустил эту песню в качестве сингла в ноябре 1974 года, она возглавила американский хит-парад, и они использовали её в качестве названия следующего альбома «Стоунз». В случае с песнями вроде «It’s Only Rock’n’Roll» на самом деле трудно определить, кто какую ноту сочинил. Мы все перебрасывались идеями. У Мика был готов припев, и все получилось методом проб и ошибок, как и почти все песни. Ты придаешь им форму, и не успеваешь опомниться, как уже готов припев, куплеты, твоя вставка между ними и соло. Песня утрясается достаточно быстро. Так же было и в случае с «Maggie May». Она была скомпонована быстренько. Порой даже не подозреваешь, насколько здорово такие песни потом получаются.

Мы с Миком заключили договор: ««I Can Feel the Fire» — твоя, а «It’s Only Rock’n’Roll» — моя». Я не умею торговаться, но все и так в порядке. Мы сочиняли вместе песни, и Мик заимствовал некоторые идеи и структуры, которые потом выливались в песню Джаггера-Ричардса. Я не возражал, когда это стало продолжаться годами. Это было моё ученичество.

В доме роились не только высококлассные музыканты — я также пригласил лучших звукорежиссеров и студийных дизайнеров, в том числе Гари Келлгрена, который основал в Америке студию «Рекорд Плант» вместе со своим партнером Крисом Стоуном, где записывались разные крутые парни. На первом её сейшене был записан «Electric Ladyland»[18], затем были Заппа, Стиви Уандер, Леннон, Слай, короче, продолжайте дальше. И вот Гари отменил все свои дела, прибыл в «Уик», помог оборудовать студию и её начинку и стал вести весь проект. Как это не трагично, но в 1977-м, когда Гари вернулся в Лос-Анджелес, то его жена-стюардесса Марта нашла его мертвым в собственном бассейне вместе с одной из его подружек. Он устанавливал подводные динамики. После падения на стеклянную дверь в душевой за несколько лет до этого, когда он искромсал свою руку так, что доктора даже хотели ампутировать её, у Гари практически не работала правая рука. Его подружка попыталась спасти Гари, но так как тоже плохо плавала, то они оба утонули.

Хотя мы джемовали в «Уике» все время, «I’ve Got My Own Album to Do» занял у меня большую часть года, и в конце концов над ним постоянно работали в основном Энди Ньюмарк на барабанах и Вили Уикс на басу. Энди играл в «Sly and the Family Stone», а Вилли я забрал у Донни Хетэуэя и Ареты Франклин. Он был прикольный и радушный, и в первый же вечер, как он пришел ко мне на работу, то прошелся по кухне, заметил там Джорджа Харрисона, прошелся еще раз, пока не нашел меня где-то, и толкнул со словами: «Слушай, мужик, у тебя же на кухне — битл!»

В том же году, как мы переселились в «Уик», я и Крисси были приглашены на свадебный прием Мика и Бьянки в Библосе на юге Франции.

Бьянка Перез Морена Де Масиас из Никарагуа была надменной девчонкой, которая держалась достаточно холодно, но этот лед растаял, потому что когда она начала себе возноситься, я сказал ей, мол, опусти забрало, давай посмеёмся, и после этого мы действительно славно повеселились. Сейчас она занимается разными хорошими делами и использует свою фамилию по разным нужным поводам: окружающая среда, беженцы, СПИД в Африке и права человека. Жарь, девчонка!

Мик пригласил меня и Крисси, заказав для всех приглашенных самолет в Ниццу, Франция. В одном его конце сидел Пол Маккартни, а в другом — Ринго Старр (таким образом они общались друг с другом), а между ними были Муни, Клэптон, Ронни Лейн, Мак, Кенни Джонс, П. П. Арнольд, Стивен Стиллз, Ники Хопкинс, Крисси, я и родители Мика — Ева и Бэзил (которого всегда называют Джо). Целый эскорт автомобилей ожидал нас, чтобы довести до гостиницы в Сан-Тропе. Я не бывал тогда еще на юге Франции, так что это было для меня нечто особенное.

Мы с Крисси прибыли в отель, и секретарша Джо Бергман поприветствовала нас, вручив нам ключи от номера. Я спросил, где остановился Кит, и она сказала: «Прямо по коридору в ванной налево». Я поспешил туда, постучался в дверь, которая болталась полуоткрытой, и сразу несколько рук поприветствовали меня и затащили внутрь со смехом. Я оказался словно у себя дома в чужой стране вместе с Китом, Бобби Кизом и Маршаллом Чессом.

Я не был раньше знаком с Бобби Кизом. Но я знал, кто он такой. Кроме того, что он — здоровенный старый техасец, который говорит по-техасски, Бобби — один из величайших рок-саксофонистов вообще. Он — был участником «Делани & Бонни & Друзей» перед тем, как стал постоянно играть со «Стоунз». Он играет на теноре в оригинальной версии «Brown Sugar» («Коричневый Сахар»), которую они записали до моего прихода. Я знал, что Кит и Бобби были близкими друзьями, и было очень приятно оказаться в их компании и в их ванной.

Сама свадебная церемония представляла собой гражданскую церемонию в городском холле, и она задержалась на пару часов, так как местная полиция не могла совладать со всеми этими репортерами и фотографами. За ней последовала служба в близлежащей церкви, и тысячи людей ожидали на улицах появления жениха и невесты. Потом началась вечеринка в местном ресторане. Наконец, Мик и Бьянка отбыли на арендованной яхте праздновать свой медовый месяц.

Но то, что их вечеринка окончилась, не означало, что пришел конец нашей вечеринке. Я не возвращался в Лондон еще 3 дня. Кит, Бобби, Маршалл, Крисси и я возлежали вкруг бассейна на кушетках и ловили кайф.

В следующий раз я встретил Бобби в студии «Олимпик». Он был в её большом помещении и записывался со «Стоунз», в то время как «Faces» находились рядом в комнате поменьше. Я похитил его у «Стоунз» и попросил его сыграть на «Had Me a Real Good Time» («Классно провел время»). И мы действительно классно провели время. Я пригласил его в «Уик» на выходные. Он пришел со своим саксофоном, и все кончилось тем, что он заснул под моим столом для снукера, решив, видимо, что это бассейновый столик.