Подарок (СИ) - Блинов Юрий Николаевич - Страница 13

— Вы уверены, что прибор среагирует должным образом? — спросил «Седьмой» у напарника.

— Ну, скажем так, — не отрывая взгляда от окуляра, произнес в ответ второй агент, — у каждого человека есть ряд определенных внешних признаков, благодаря которым тот становится узнаваем всеми, даже издалека. Программа просчитывает возможные соответствия и выдает результат. В девяносто восьми случаях из ста этот прибор срабатывает верно, чем неплохо оправдывает свое назначение.

Слова более «продвинутого» напарника, с которым тот с некоторых пор вместе работал, не совсем убедили агента Тополя. Он все-таки привык больше доверять глазам и своей интуиции, чем сложной и «навороченной» аппаратуре. Однако выбора у них особо не было, ведь не станут же агенты в открытую пялиться на студентов, рискуя враз провалить всю ответственную операцию.

— Что ж, тогда просто наблюдаем — только и смог сказать «Седьмой», вздохнув.

В целом, агент спецслужбы был спокоен, однако эти, каких-то ничтожных два процента погрешности прибора, словно пара тараканов, все-таки прокрались в душу маленькими, нехорошими сомнениями. Ведь, резонно размышлял он, любые приборы могут ошибаться, будучи даже такими совершенными и точными, какие сейчас находились у них в распоряжении.

Седьмой, он же агент Тополь, после своего неудачного выстрела в паке, был перенаправлен в подразделение, несущее наблюдение за семьей профессора Светлова. Пока в их с напарником задачу входило всего лишь не допустить контакта недавно исчезнувшего отца со своим семейством. Рано или поздно такой контакт неизбежно последует, и им ни в коем случае нельзя пропустить его. Второго провала их ведомству «наверху» просто так не простят.

Тот парень, что прикрыл профессора, тоже пока оставался «темной лошадкой». Агент Тополь, не без восхищения, в который уже раз, вспоминал слаженность действий беглецов под прицелом его винтовки.

«Мозги у малого варят что надо» — думал он, сидя сейчас на боковом от водителя сидении служебного автомобиля — «Вот только куда же он мог спрятать нашего дорогого ученого, не под землю же?»

Работа была муторной и скучной, однако Тополь не боялся рутины. Вот только начинал накрапывать дождь, и стекла их автомобиля покрылись мелкой сеткой водяных капель. Насколько бы фантастическими возможностями не обладали их приборы, однако справиться с преломлением света, вызываемых потеками на стекле, они были не в силах.

Некоторое время агенты «протирали лобовое стекло» дворниками машины, но затем, когда дождь стал сильнее, вести наблюдение стало совсем невозможно. Ситуацию спасало лишь то, что поток студентов, выходящих из здания вуза, за которым и предстояло следить нашим оперативникам, был теперь намного меньше.

Отложив хитрый прибор в сторону, агент Тополь положил перед собой форографию девушки, распечатанную им в архивном отделе, и стал внимательно смотреть по сторонам сквозь водяную пелену, создаваемую теплым майским дождем.

«Так, и в чем же она была сегодня одета с утра?» — стал вспоминать агент, используя лишь свою превосходную памать — «Зеленая куртка, чуть потертые джинсы, коричневые туфли на широком каблуке. За плечами светлые волосы, собранные в хвост. В руке девушка несла сумку с учебниками. Вроде бы все в основном».

Портрет был вполне определяем, и плюс ко всему фото, лежащее сейчас перед Тополем, неплохо подстраховывало. Если бы дочке профессора Светлова вздумалось улизнуть из здания, внимание агента моментально подсказало бы ему, как нужно действовать. Однако проходили минуты, которые затем складывались в часы, а опытный взгляд «Седьмого» не обнаруживал ничего подозрительного.

Алиса робко постучала в закрытую дверь, не будучи на все сто процентов уверена, что действительно нашла нужный дом. Дверь открылась, и на пороге появился…

— Папа! — девушка мгновенно оказалась в объятиях счастливого родителя.

Николай Михайлович быстро проводил дочь внутрь, и захлопнул за ней дверь

— Что произошло? — защебетала девушка — С тобой все в порядке?

Осыпая отца вопросами, Алиса ухватила профессора за руку, словно опасаясь, что тот снова исчезнет.

Как можно спокойнее, Николай Михайлович вкратце поведал дочери о совершенном на него покушении и своем вынужденном бегстве.

Алиса всплеснула руками. Глаза ее становились все шире по мере того, как отец объяснял ей всю ситуацию.

— Я теперь не смогу вернуться домой, — стараясь не волноваться, рассказывал он — однако не так уж плохо отделался, так как все еще жив — говорил он дочери, и в голосе профессора слышался какой-то странный энтузиазм, которого Алиса не могла не заметить.

— Но папа, как же тебе удалось удрать? — голос дочери слегка дрожал. Она не могла сосредоточиться на какой-либо одной мысли, и они путались — и что это был за молодой человек, который передал мне от тебя записку?

— Подожди, подожди, не все сразу — попытался успокоить отец свою разволновавшуюся дочь — Присядь-ка.

Девушка уселась за стул, стоявший около стола. Дыхание ее было учащенным, но она постаралась сосредоточиться и прийти в себя от только что сказанного ей отцом.

— Ты на самом деле уверен, что это произошло из-за твоего изобретения? — спросила она немного отдышавшись. — Но ведь прошло уже немало времени после того, как все закончилось! Твою установку ведь приказали разобрать почти полгода назад!

У Николая Михайловича не было других версий объяснения этому покушению, хотя в чем-то он и разделял сомнения Алисы. Доводы Константина были довольно логическими и вескими, и после разговора, состоявшегося вчера вечером со своим неожиданным спасителем, профессор все же решился довериться ему.

— Послушай меня, дочка, ни у кого больше нет причин покушаться на мою жизнь. Ты же знаешь, что у меня нет таких врагов, которые желали бы моей смерти.

Это было правдой, и девушка прекрасно знала об этом.

— Скажи лучше, как там мама? — спросил он у Алисы, стараясь сменить тему разговора.

— Переживает, конечно, — осторожно, чтобы не волновать еще и отца, ответила та — вчера весь вечер за сердце хваталась. Заснуть долго без тебя не могла, пока снотворного не выпила. Кстати, как ты прокомментируешь свою записку? Зачем был эти переодевания..?

— Это все потому, что за домом и университетом наверняка следят! — не дал договорить Алисе отец — поэтому в твоем вынужденном маскараде и был таинственый смысл. Нельзя было, чтоб меня выследили.

— Но папа, ты сейчас так говоришь, словно точно знаешь, как дальше поступить. Ты что, решил скрыться от всех на свете здесь, в этом доме? Ты совсем ничего не объясняешь: например, как тут очутился, и кем был тот человек, который передал от тебя записку.

Девушка только сейчас осмотрелась по сторонам, обнаружив довольно уютную обстановку дачного домика.

— Что ты ел за все это время? — хозяйственный взгляд Алисы остановился на закопченной кастрюльке, от которой шел невероятный аромат сваренной в печи каши. Девушка подняла крышку, словно проверяя, хорошо ли тут питался ее любимый отец. В кастрюле и в самом деле оказалась каша.

Николай Михайлович уже открыл было рот, чтобы продолжить свой рассказ и поведать о своем спасителе, который, собственно, и приготовил обед, как дверь отворилась и в комнату вошел Константин.

— Нужно было проверить и убедиться, что не было «хвоста» — сказал он прямо с порога — Да, пришлось же мне помотаться за вами, чтобы отсечь все подозрения! Здравствуйте, кстати!

Глаза девушки недоверчиво уставились на незнакомца. Взгляды их встретились.

— Да, дочь, знакомься, это Константин. Я не успел тебе рассказать — профессор встал со своего места и представил друг другу молодых людей.

— Ну, с вами мы, кажется, уже знакомы. Ведь это вашу спину я видела среди толпы студентов сегодня на втором этаже, после того, как у меня в руках оказалась записка? — прищурившись, и глядя в глаза собеседнику произнесла девушка.

— Вы чрезвычайно наблюдательны, Алиса, это был я. Но мне нельзя было долго оставаться там и все подробно объяснять.