Тигриный лог (СИ) - "AlmaZa" - Страница 56

- У меня руки были в холодной воде, - опустил глаза Лео, поднеся сжатые кулаки к губам и дыхнув на них. – Поэтому… я всё чувствую горячее.

- Тогда померяй старым бабушкиным способом, - Я с собой сюда принесла все ретро-знания, на все случаи жизни. И они пригождались. Привратник непонимающе на меня воззрился. – Ну, как мамы и папы всегда проверяют? – лихорадка на меня определенно влияла и без подыгровки. Я поперла в наглость. – Губами ко лбу. – испугавшись, что ужасну его своим предложением, я покряхтела и уронила голову. – А если у меня уже все сорок градусов? Надо что-то предпринять… как же жарко! – спихнула я одеяло в ноги и развалилась звездочкой в хакама и рубашке. Если бы я была красива или знала о каких-то своих физических достоинствах, может, я бы попыталась приобщить Лео к тому, что общение с женщинами приятно, попыталась бы влюбить его в себя – а почему бы нет? – но такая, какая я была, неопытная и неинтересная, я могла лишь по-дружески снимать с него психологическую блокаду предубеждений. Знать бы ещё, чем они вызваны. – Не хотела бы я тут откинуть копыта, - я опять открыла глаза и посмотрела на сиделку. – Хотя бы потому, что мои родители умрут от стыда, когда узнают, откуда доставили мой труп, - я не слишком говорлива для больной? Но не язык же у меня болит! Всё нормально. – А твои родители знают, где ты? – Лео отвел от меня глаза и покачал головой. – Прости, я даже не поинтересовалась сначала, есть ли они у тебя. Они живы? – Лео пожал плечами, выказывая полную неосведомленность на сей счет. Бедняга! Ещё одна сирота. – Ты вырос в детском доме? – парень стал напрягаться и сутулиться. На лицо набежала тень и я поняла, что вот-вот он вернётся в состояние «ничего не вижу, ничего не слышу». Надо срочно исправляться. – Я вся пропотела насквозь, мне бы рубашку сменить… не подашь свежую одежду? – кивнула я на тумбочку. На этот раз всё было правдой. Я спиной чувствовала, как прилипаю к простыне, и дальше спать в таком виде, конечно, нельзя. Лео достал ночной халат и протянул мне. Я взяла его в руки и стала садиться. Итак, надо снять с себя рубашку, под которой ничего нет, и хакама, под которой одни трусы. Лео сидит на стуле, куда его посадил Хенсок и не думает о том, что мне будет неудобно. Попросить его отвернуться – сконфузить его и напомнить лишний раз, что я девушка, от которой надо дистанцироваться. Ну почему у меня не прекрасная пышная грудь и не шикарные округлые бедра, чтобы с чувством собственного достоинства продемонстрировать это всё, как бы невзначай, противоположному полу? А, гори всё синим пламенем! Без предупреждений и лишних разговоров, я распахнула рубашку и, стянув её за рукава, сцепив свои зубы, чтобы не щуриться от стыда (впрочем, мои маленькие сиськи тут не увидит скоро только Ходжун, и то по причине плохого зрения, а не отсутствия возможности), протянула Лео, чтобы он откинул её подальше. Глядя мимо меня, он выпучил глаза и, молчаливо давясь своими размышлениями, монах принял всученную ему тряпку, но так с ней и застыл. Я накинула на себя халат и, запахнув на груди, вытащила из-под него хакама. – Я подумала, что раз ты не видишь во мне женщины, как признался настоятелю, то нет смысла просить тебя отвернуться, да? – задним числом поинтересовалась я. Лео всё ещё сидел, как обмороженный. – Мы же братья. Ты мальчик, я мальчик…

- Нет, ты не мальчик, - еле выговорил Лео.

- Тогда ты обманул учителя Хенсока? – возмущенно ахнула я. Молодой человек вытянулся, замотав головой и наконец-то взглянув на меня.

- Нет, я сказал правду! Я стараюсь не видеть в тебе женщину… нельзя же… так надо… и я стараюсь! – Лео поднялся, зайдя за стул, чтобы что-то разделяло нас. По-моему, он сильно нервничал, хотя по лицу было не сказать. – Я очень давно не видел женщин. Поэтому мне трудно привыкнуть… я не знаю, как себя вести. Нельзя же…

- Лео, я тебя прекрасно понимаю! – подложив подушку под спину, уселась я поудобнее. Не знаю, что за гадость я выпила, но в чистой одежде и после неё мне немного полегчало. – Я тоже никогда почти не общалась с мужчинами, кроме своего папы. Я представления не имела, о чем говорить с ребятами и как, когда пришла сюда… и я тоже стараюсь! Пока что получается, кажется. И тебе нужно порепетировать на мне. Если ты всё-таки уйдешь отсюда…

- Это всё равно, - сел Лео обратно, схватившись ладонями за свои колени. – Уйду или нет… Женщины пугают…

- Пугают?! – чуть не захохотала я, но сдержалась. – Да они слабее тебя в сотни раз. Что они тебе сделают? – Лео замолчал. Он, надо признать, разболтался и превзошел себя, прыгнул выше головы. Столько со мной обсудить! Но теперь заряд кончился, и он уткнулся лицом вниз. Я сползла с подушки, положив её на место. Как жаль, что я ничего о нем не знаю, поэтому вечно касаюсь чего-то, что заставляет его уходить в себя. Лео взял полотенце и опустил его в тазик, принявшись выжимать, чтобы вернуть на мою голову. Воспользовавшись моментом, я хитро прищурила глаза, наблюдая за опустившимися в холодную воду руками. – Потрогай сначала мой лоб, - я затрепетала, не зная, пошлет он меня, что было невообразимо, в принципе, или исполнит то, на что я намекала? Подержав полотенце в пальцах, Лео загнано поозирался по сторонам и, отправив его плавать в тазу, оперся ладонью о кровать, склонившись надо мной. Я услышала, как бешено застучало моё сердце. Чего это оно? Лео навис надо мной в каких-то сантиметрах. Перестав дышать, он смотрел на меня сверху вниз, как охотник, не решившийся убить в лесу Белоснежку. – Дети тебя не пугают? – шепотом спросила я. В глазах Лео треснул лёд. Губы дрогнули. – Представь, что я маленький ребенок. Родители всегда целуют детей перед сном в лоб. Ясно? – убедительно поведала я. Перекинув по другую сторону от меня вторую руку, Лео стал сгибать обе в локтях, опускаясь. Меня обуяла дрожь, но уже не от простуды. Я силилась не закрыть веки. Я не хочу пропустить такой момент! Веки закрыл Лео и в тот же миг его уста приникли к моему лбу. Затаив дыхание, я вдруг поняла, что хочу протянуть руки и обнять его. Это что за фантазия горячечной больной? Лео отстранился обратно, посмотрев на меня.

- Он горячий, - изрек он и дернул головой к выходу. Я проследила за его движением и обнаружила в дверях Джина. Приехали. Мы тут это… в дочки-матери играем. В больницу. Ветеринарную. Джин!

- Я узнал, что ты заболел, Хо. – осторожно произнес растерявшийся парень. Я ведь не говорила ему, что Лео в курсе, кто я! Но теперь это очевидно, не так ли? Или теперь Джин начнёт бегать с криками «гомосек», только уже за Лео? Беспощадный мужской мир.

- Да, я простыл, - словно оправдываясь за своё состояние, пошевелилась я.

- Нужно что-нибудь? – обратился он к Лео. Привратник встал ко мне спиной, и я не видела его лица, но стойка его была грозная. – Я мог бы присмотреть за ним, если хочешь…

- Не нужно. Я справляюсь. – отрезал Лео.

- А как же ворота?

- В сторожке ночует мастер Хан, - спасибо, Хенсок, что не отправил того врачевать меня! Однако, он заменил САМИМ ХАНОМ привратника, чтобы Лео посидел со мной? Высоко же настоятель ценит возможную пользу от Лео для общества, если идёт на такое.

- Всё в порядке, Джин, спасибо, - деланно слабеющим голосом поблагодарила его я. Чувствую, когда я встану на ноги, мне придётся объяснить, что за поцелуйчики у меня с Саб-Зиро. И если бы всамделишно! А то так… притянуто за уши в познавательных целях.

- Что ж, я зайду проведать с утра, - сообщил Джин и, поклонившись, вышел прочь. На его лице заиграла не обида, но самая что ни на есть ревность! Эй, юноша, буддистским монахам разве позволительно это чувство? Не сомневаюсь, ревновать он тоже не хочет, как и всё прочее, перечисленное мне как-то возле печки. Но как приятно осознавать, что я настолько не безразлична хоть кому-то! Я покосилась на Лео. Тот непроницаемо развернулся ко мне. Он-то мне по шее дал, чтобы не целовала Джина, а его застали за тем, что он сам же меня чмокнул. Нет в жизни справедливости, и побеждает, как обычно, сильнейший.