Тигриный лог (СИ) - "AlmaZa" - Страница 49

- Я фанатею с этого чувака, - услышала я шепот Шуги с придыханием, соскучившись по его неуёмному балабольству, которое не слышала всего-то день. Но без него было непривычно грустно. Рэпмон, к которому обращались эти слова, отозвался, что его фанатизм пока ограничивается страхом и желанием не попадаться на глаза мастеру Хану.

- Хо, - привлек моё внимание Атом, с которым я встала в пару. – Слушай, извини за вчерашнее…

- А что такое? – недопоняла я.

- Ну… это мы с Яно решили подшутить, - встав в стартовую стойку, объяснял он. – Мы спрятали твою одежду…

- Ах вы! – дошло до меня и, поскольку атакующей назначалась я, разозлившись за подобную незрелую выходку, я занесла руку для удара и с такой яростью залепила ей вперед, что мальчишка не успел увернуться, как схватил по лицу и повалился назад. Вздрогнув от содеянного и посмотрев на свой кулак, я охнула и опустилась на колени рядом с ним, трясущим головой от неожиданности. – Прости, Атом, прости пожалуйста… - видимо я стала ворковать как типичная девочка, потому что когда подняла глаза, то увидела сморщившегося Шугу. Он опять принял мои естественные повадки за нездоровые для парня. Я поспешила подняться, отряхивая штаны от песка. Чимин, стоявший подальше, поднял большой палец, оценив мои успехи. Надо же, и в правду, наши с ним старания не прошли даром! Я улыбнулась ему, окрыленная тем, что завоевала свою первую маленькую победу.

С 14-ое на 15-ое, включительно

Прослышав о моём успехе, учитель Ли догадался, что я «выздоровела» и назначил ответственной и за ужин, и за завтрак. Я могла утром позаниматься с Чимином, но меньше обычного. Почему-то я не расстроилась от такой нагрузки «успей везде». Стало ощущаться, что чем больше делаю, тем сильнее становлюсь. Не только физически – это был более медленный процесс, но и морально. С трудностями сталкиваться было проще, когда сталкиваешься с ними постоянно. Размышляя над этим, я собирала тарелки со столов, готовясь идти за водой. После ведер и гири поднимать не надо, руки и плечи крепчают день ото дня.

- Ну что, Накта, - похлопал товарища по спине Пигун, когда все толпились у выхода. – Не так плохо-то жить на горе, оказывается? – Видимо они о чем-то говорили во время ужина. Пытавшийся сбежать в последнее время выглядел оживленнее. Наверное понял, что многие не собираются его корить или издеваться, а, напротив, оказали поддержку. Накта что-то пробормотал под нос, а вот во всеуслышание раздался язвительный голос Шуги:

- На любой горе неплохо жить, если она не горбатая*, - я сжала пальцы на посуде, чтобы не выронить её. Я стояла спиной, но понимала, в чей огород камень. Парни заржали, но я могла спорить, что смеха Джина там не было. Плевать на себя, но если Шуга начнет всё-таки из ненависти болтать и опорочит моего преданного друга, то я ему устрою! Получит у меня похлеще, чем Атом.

Но пока я кипучую энергию направила на уборку. Перемыв всё, я взялась за подметание пола, затем сходила к хозяйственным постройкам и сараям, где держались наши животные. Хенсок доверил мне следить за чистотой в загонах и постоянным наличием воды в кормушках. И если доливать воду не трудно, то вычищать грязь за животными – это дело кропотливое, и особенно негативно влияющее на меня тем, что от одежды и волос потом несло козьим духом, а мыться, как обычно, нормально негде. Очередной хитрый ход настоятеля. С таким амбре меня непременно будут сторониться все ребята.

Заодно вымыв и все близлежащие дорожки, очистив их от палой листвы, часа через два беготни я вернулась на кухню для последнего дела за день: заваривания традиционного чая. Злоба на Шугу всё ещё не прошла, и я крошила в чайник траву так, словно каждой веточке отрывала голову. В дверях кто-то нарисовался, и я боковым зрением заметила, что это Джин. Мне было неудобно перед ним за пострадавшую из-за меня репутацию, но словами тут не поможешь. Расправляясь с сушеными цветочками, я не оборачивалась, хотя он шел ко мне. Или к печке? Он зашел мне за спину и молча остановился там. Вдруг, обогнув меня справа, его рука очутилась перед моей грудью, держа маленький букет полевых (или горных?) цветов. Я выпучила глаза, выронив из пальцев свои лекарственные травки. Вытянувшись так, чтобы не задеть Джина ни спиной, ни рукой его руку, я нагнала на себя недовольный вид:

- Ты с ума сошел?! – он держал маленькие милые цветочки, не убирая их. – Сейчас только осталось, чтобы кроме Шуги кто-нибудь зашёл, и всё окончательно станет ужасно.

- Не обращай на Шугу внимания. Ты же знаешь, у него личное, - Джин не убирал руку, и мне не осталось ничего, кроме как перехватить букетик и замереть с ним. Ладони молодого человека легли по сторонам от меня на стол и теперь мне вообще было не шевельнутся, чтобы не тронуть его.

- Мне никогда раньше парни не дарили цветов… - тихо призналась я, глядя на то, что держала, как на чудо.

- Ну, поскольку я тоже не имею права на такие поступки, то это растение со знахарского огородика мастера Ли. Он велел мне нарвать его как-нибудь и отнести сюда сушиться, поскольку это лучшее средство от простуды, а впереди сырой и холодный сезон. Будем считать, что это деловой презент, - рано обрадовавшись, я поникла плечами. Джин хорошо всё обставил, но вот оно как дело обстоит… - Первый раз цветы должен дарить тот, кто сможет быть твоим парнем. Буддийский монах не создан для романтики. Я хотел отвлечь тебя от всего. Я же вижу, что ты переживаешь.

- Прости, что неверно истолковала, - когда ж он отодвинется? Я поёжилась от его близкого присутствия. – Пожалуйста, не стой рядом, от меня пасёт, как от уборной. Я ходила вычищать за козами…

- Ты думаешь испугать меня натуральным здоровым деревенским запахом? – Джин улыбнулся у меня над ухом. – Мы тут вроде не в аристократов превращаемся, а в людей, которые должны трезво смотреть на мир, принимая его со всеми возможными подробностями и находя в каждой мелочи что-то особенное и ценное.

- Или не смотреть на него вообще, - хмыкнула я. Придется подыгрывать и поддерживать убеждение, что в застенки все попали навсегда.

- Да-да, и ничего не хотеть, - руки Джина сдвинулись немного к центру, задев мои бока. Его губы почти дотянулись до кончика моего уха. – Я каждый день перед сном напоминаю себе, что не хочу тебя поцеловать, не хочу на тебя смотреть, не хочу подойти к тебе и с тобой поговорить. Не хочу прийти к тебе ночью в комнату, не хочу откинуть одеяло и забраться под него, не хочу найти тебя там без одежды, не хочу захватить всю в свои руки, не хочу избавить от целомудрия. Ничего этого я не хочу, говорю я себе.

Задрожав мелкой и быстрой дрожью, я вновь ухватилась за травы для чая и методично продолжила их швырять в чайник, пытаясь управлять своими губами правильно, чтобы они произнесли нужные слова:

- И я очень надеюсь, что ты убедил себя в этом. И вообще – я ничего не слышала!

- Не волнуйся, я умею держать себя в руках, - Джин отстранился, и я потеряла с ним тепловую связь. – Но ведь братья должны быть честны друг перед другом. Я посчитал правильным открыть тебе свои мысли. Никаких действий за ними не последует, не бойся. Извини, если показался грубым, - отойдя в бок, он посмотрел на меня. – Спокойной ночи!