Sapiens. Краткая история человечества - Харари Юваль Ной - Страница 12

Но не следует и переоценивать значимость подобных «международных отношений». Даже если в критических ситуациях жившие по соседству группы людей сближались и порой охотились или пировали вместе, все же основное время эти группы проводили в полной изоляции и независимости друг от друга. Торговля или обмен сводились к предметам роскоши и престижа: ракушкам, янтарю, краскам. Нет свидетельств, указывающих на обмен продуктами, фруктами или мясом или на то, чтобы какая-то группа зависела от «импорта». Столь же случайными и спорадическими были и социально-политические отношения. Еще не сложились племена в качестве постоянной политической реальности, и даже если были установлены постоянные места для встречи дружественных групп, о городах или каких-то учреждениях пока что говорить не приходится. Проходили долгие месяцы, прежде чем сапиенс встречался с кем-то за пределами своей группы, и в целом на протяжении жизни человек успевал узнать не более нескольких сотен своих сородичей. Население тонким слоем распределялось по обширным территориям. До аграрной революции население Земли не превышало населения современного Каира.

Большинство человеческих групп основную часть времени проводило в пути, перебиралось с места на место в поисках пищи. Их маршруты определялись сменой сезонов, ежегодной миграцией животных и циклами роста и созревания растений. Обычно группа странствовала по одной и той же территории площадью от нескольких десятков до многих сотен квадратных километров.

Порой эти группы выходили за пределы «своей» территории, исследовали новые земли — это происходило вследствие природных катастроф, внутренних или внешних конфликтов, демографических сдвигов или под влиянием харизматичного вождя. Так началось расселение сапиенсов по всему миру. Простая прикидка: группа охотников-собирателей примерно раз в 40 лет делится надвое, и отколовшаяся часть откочевывает километров на сто. Если все время перемещаться на восток — за 10 тысяч лет жители Африки достигнут Китая.

В редких случаях, когда обнаруживались исключительно богатые источники пищи, люди обустраивали сезонный или даже круглогодичный лагерь. Развивались техники высушивания, копчения, а в арктических областях и замораживания продуктов, что также позволяло дольше оставаться на одном месте. Еще более существенный фактор: на берегах морей и рек, изобилующих рыбой, люди строили деревни. Это были первые в истории постоянные человеческие поселения, и появились они задолго до аграрной революции, 45 тысяч лет тому назад, на островах Индонезии. Они послужили базовым лагерем, откуда Homo sapiens отправился за море, в Австралию.

В большинстве мест обитания человеческая стая выбирала наиболее гибкий, оптимальный способ прокормиться. Люди собирали термитов и ягоды, выкапывали коренья, ловили кроликов, охотились на бизонов и мамонтов. Большую долю калорий, витаминов и клетчатки давало собирательство. Оба способа добывать пищу нуждались в специальном инструментарии: копьях, ловушках, палках-копалках. Человеку была также необходима одежда. Сапиенсы смогли продвинуться в холодные природные зоны, даже в субарктические и арктические, только когда облачились в шкуры и меха.

Едой, материалами и одеждой потребности людей не исчерпывались: они повсюду искали знаний. Чтобы выжить, требовалось мысленно составить и хранить подробную карту местности. Ежедневные поиски пищи могли быть результативными лишь тогда, когда собиратели располагали информацией о природных циклах всех растений и повадках всех животных. Им нужно было знать, какие виды пищи наиболее сытны, от каких можно заболеть, а какие, наоборот, исцеляют. Они следили за сменой времен года и запоминали явления, указывающие на приближение грозы или засухи. Люди изучали каждый ручей, каждое дерево, каждую пещеру и все места, где добывался кремень. Учились делать каменные ножи, чинить разорванную одежду, ставить силки на кроликов, спасаться от лавины, укуса змеи и нападения голодного льва... На овладение таким множеством знаний и навыков уходили годы учения и практики. Древний охотник становился таким умельцем, что обтачивал наконечник копья за считаные минуты — редкий современный человек справляется с этой задачей: мы не знаем свойств кремня и базальта, и нашим рукам недостает ловкости, чтобы задать острию правильные углы заточки.

Иными словами, древний человек обладал гораздо более подробными, разнообразными и глубокими знаниями о своей среде обитания, чем ныне его потомки. Большинство граждан индустриальных стран прекрасно выживают в невежестве. Много ли нужно знать о природе, чтобы стать компьютерщиком, страховым агентом, преподавателем истории или рабочим на фабрике? Мы должны всерьез разбираться в собственной узкой специализации, но в большинстве вопросов — жизненно-насущных — мы слепо полагаемся на помощь других специалистов, знания каждого из которых ограничены такими же шорами. В совокупности коллектив людей накопил сегодня гораздо больше информации, чем было у древних родов и племен, однако на индивидуальном уровне древние собиратели и охотники заслуживают звания самых эрудированных и умелых людей в истории.

Некоторые данные указывают на то, что размер мозга сапиенса после той эпохи в среднем уменьшился[10]. Выживание в древности требовало величайшего интеллекта. С появлением сельского хозяйства и промышленности образовались и ниши, где могли приткнуться «дурачки». Появилась возможность выжить, трудясь, например, водоносом или на конвейере, и передать другим своим «глупые» гены.

Охотники и собиратели научились превосходно управляться не только с внешним миром — животными, растениями, подручными материалами, — но и с собственным телом и его органами чувств. Они различали самые тихие шорохи — не ползет ли в траве змея? Сквозь густую листву деревьев их зоркий взгляд различал плоды, птичьи и пчелиные гнезда. Сами люди передвигались бесшумно и экономно, они умели сидеть, ходить и бегать так, чтобы тратить минимум сил с максимальной отдачей. Живя в постоянном движении, они становились крепкими, словно марафонцы, и приобретали такую гибкость, о какой современный человек не может и мечтать. Даже после многолетних занятий йогой или кунг-фу.

Образ жизни охотников и собирателей менялся в зависимости от сезона и места обитания, однако в целом их существование представляется более комфортным и приятным, чем участь пришедших им на смену земледельцев, пастухов, рабочих и офисных служащих.

Ныне в развитых странах люди работают 40-45 часов в неделю, в бедных — по 60 и даже по 80, а первобытные племена, живущие в самых негостеприимных уголках Земли, таких как пустыня Калахари, отдают труду не более 35-45 часов в неделю. Охотятся они в среднем лишь один день из трех, собирательству посвящают от трех до шести часов в день. При обычных условиях этого вполне достаточно, чтобы обеспечить себя. Вполне вероятно, что древние люди, жившие в более плодоносных регионах, чем пустыня Калахари, тратили на поиски пищи и сырья еще меньше времени. К тому же и домашними делами они не были обременены: ни грязной посуды, ни пыльных ковров, ни полов, которые требуется натирать, ни мокрых пеленок, ни оплаты счетов.

Тогдашняя экономика позволяла большинству людей жить гораздо более интересной и насыщенной жизнью, нежели живут теперь члены аграрного или индустриального общества. Сегодня китаянка, работающая на фабрике, выходит из дома в семь утра, пробирается по грязным улицам в мрачное здание и там день изо дня работает в потогонном ритме на одном и том же станке, выполняет одни и те же операции десять долгих, убивающих мысль часов. Возвращается домой к семи вечера — ее ждет грязная посуда и стирка. 30 тысяч лет назад кочевница в том же Китае выходила из лагеря вместе со своими товарками, скажем, в восемь утра. Они бродили по ближайшим лесам и полям, собирали грибы, выкапывали съедобные коренья, ловили лягушек, удирали от тигров. К середине дня они возвращались в лагерь и готовили обед. У них оставалось сколько угодно досуга на сплетни, неспешные рассказы, игру с детьми, отдых и сон. Разумеется, порой кто-то попадался на зуб тигру или погибал от змеиного укуса — зато не рисковал попасть в автомобильную аварию или пострадать от загрязнения окружающей среды.