Горячие игры (СИ) - "amie" - Страница 7

Толчки стали резкими, рваными, поцелуи прекратились, теперь мы только дышали друг другу в щеку, потирались скулами, держались друг за друга, а в паузах между рывками я чувствовал дрожь под пальцами - похоже, Гризли продолжал на чистом упрямстве.

- Помоги себе… рукой, - отрывисто скомандовал Гризли хриплым голосом.

Я с трудом протиснул руку между наших тел, обхватил ствол и начал дергать, вдавливаясь костяшками пальцев в пресс и чуть ли не расцарапывая тыльную сторону ладони о жесткие волоски блядской дорожки Гризли. Он еще сильнее навалился на меня, прикусил ухо, щекоча и почти оглушая своим дыханием, и содрогнулся всем телом. Сквозь дурман подступающего оргазма я почувствовал, как внутри мощно пульсирует его член, и следом сам сорвался, пачкая животы и руку. Кажется, я закричал.

Ноги не держали, так и норовили разъехаться, и если бы не поддержка колонны сзади, точно бы плюхнулся на пол. Гризли по-военному быстро одевался в стороне, Данька со своим объектом целовались в той же позе, в которой видел их в последний раз, только теперь они не двигались. Пуфик был заляпан спермой, Данькин член уже наполовину “сдулся”, а сам друг уже обеими руками ерошил волосы на голове партнера. Маэстро одной рукой держал Даньку за горло, пальцами поглаживая вверх-вниз и задевая кадык, другой придерживал под ребрами, наверняка царапая массивным черным ремешком незащищенную кожу. Мужчина закончил нежности серией быстрых поцелуев по лицу, чем вызвал довольный смешок Даньки, и отстранился, снимая с себя чужие руки. Полуопавший член легко выскользнул из попки друга, и Маэстро, поднявшись с колен, сдернул наполненный презерватив. Не успел я моргнуть, как все пятеро, собранные и заправленные, уже подходили к выходу из павильона.

- Как соберетесь, спускайтесь вниз, в кафе - вас заберут оттуда, - вот и все, гейм овер*, а вместо занавеса - захлопнувшаяся стеклянная дверь с удаляющимися силуэтами.

Данька все так же стоял на коленях и тяжело дышал.

- Зашибись, - выдохнул друг и повернулся ко мне.

- Ага, - подтвердил я.

- Ты как?

- Норм.

Ноги перестали дрожать, и я попытался отклеиться от колонны. Попытка была удачной, я даже добрался до пуфика и плюхнулся на сиденье.

Данька тоже встал и уселся на свой пуфик. В голове еще плавал туман, наверно, поэтому я не догадался предупредить друга, когда он метил задом на заляпанное сиденье. Зато как я ржал потом, слушая возмущенный мат. Глядя на меня, Данька сам заржал, и мы ухохатывались вдвоем, пока не выплеснули все эмоции этой ночи. Когда успокоились, не сговариваясь, поднялись на ноги и побрели, поддерживая друг друга, в подсобку купаться. Пока дурачились и брызгались водой, где-то снаружи задребезжал очередной сигнал. На часах показывало 4:00.

После водных процедур мы с ним немного ожили. Жутко измятые влажные комки, когда-то бывшие нашими футболками, отправились в мусорку, туда же полетели мои старые серые джинсы, собравшие всю пыль и паутину из-под стеллажа, куда я заталкивал их впопыхах. Мои ключи и деньги перекочевали в голубые джинсы, в которых я изображал манекен. Новые футболки мы теперь выбирали основательно, красуясь перед зеркалами и подшучивая друг над другом. Когда Данька отправился на поиски носков и кед, я отыскал комки футболок, в которых мы сюда приехали, и пособирал ими презервативы с пола - четыре штуки, Волчаре не понадобился.

Данька на кассе нашел ножницы, посрезал с нас бирки, сложил все стопочкой, накинул сверху несколько красных банкнот. Задумался, оглядел разгромленное помещение, и накинул еще парочку. Все это сверху придавил ножницами. То, что друг иногда за меня расплачивается, меня совершенно не напрягало, Данька еще в школе отучил меня считать чужие деньги, мол, я тебя втягиваю в истории, мне и платить, и вообще, ты же мне брат, а для родственника ничего не жалко. Да и расставался с деньгами он очень легко, мальчик-мажор, который вел себя не свойственно деткам его круга - не кичился своей платежеспособностью, не впутывал родителя в мальчишеские разборки, всегда был веселым, заводным и легким в общении. Короче, покорил меня с первой встречи. А теперь он даже от папани не зависел, тот ему на окончание экономического - между прочим, своим умом закончил - подарил небольшой бизнес, автомойку. С моей легкой руки к Даньке едва не приклеилось погоняло Хайзенберг**, а еще я долго в шутку выпытывал, не занимается ли он чем-то незаконным - мы как раз тогда смотрели с ним “Во все тяжкие”.

Осмотрев в последний раз павильон, мы пошли в кафе. Дверь была приоткрыта, оттуда доносились негромкие голоса и тихая мелодия фоном, а еще тянуло сигаретным дымом. В помещении было хорошо накурено, все пятеро расположились кто где, только Ноо сидел за “нашим” столиком, на котором теперь красовалась полная окурков пепельница, и потягивал пиво из стеклянной бутылки. Не знаю, как Данька, но я не думал, что мы снова сегодня встретимся с “охотниками”, потому в первое мгновение растерялся, но потом собрался и последовал за другом, который уверенно шел к столику. Когда мы приземлились на “свои” места, мужчины тоже подтянулись к нам, только на месте Гризли напротив Даньки сел Маэстро. Сам Гризли остался у барной стойки, набрал какого-то Василия, сказал, что все уже готовы и пора вызывать тачку. Но и после того, как положил мобильник на стойку, остался стоять там, словно прячась в тени, в то время как мы сидели под яркой лампой, висевшей низко над столом.

- Ну что, звереныши, с вами было интересно, - если б не видел Маэстро с Данькой, в очередной раз уверился бы в том, что он отмороженный - такой тихий, спокойный и пробирающий голос. - У вас сегодня были все шансы выиграть, даже не ожидал такого.

Разбор полетов? Ну про Даньку-то все понятно, а вот как я спалился, было интересно, о чем я и спросил.

- А ты, лапочка, все хорошо придумал, спрятался на виду. Только не думай, что ты один такой умный, профессионалы как раз и смотрят сначала на то, что в глаза бросается. Просто мы не ожидали такой наглости и расслабились, думая, что вы как мышки прячетесь в шкафчиках. Только по чистой случайности Гризли, а не кто другой, второй раз прошелся по тому павильону, где ты прятался. У него-то, как и у всех нас, память очень хорошая, а тебе стоило играть до конца, не двигаться, пока нас не было. Нарушил композицию, вот Гризли и заметил.

Какая-то мысль промелькнула в голове, что-то важное, но тут же улетучилась от замечания Гризли:

- Если б ты все время стоял так, как в последние пять минут, когда я за тобой наблюдал, мы бы тебя прозевали. Прям как снайпер в засаде, - усмехнулся мужчина.