Выбери любимый жанр

Истории, которых не могло быть - Царева Ирина - Страница 9


Изменить размер шрифта:

9
ИЛЬЯ-ПРОРОК И ДАНИЛА

О том, как Илья — пророк мужика пить отучил, рассказывает М.Уляшов из города Каргополя.

Кузнец Данила из нашего села по пьяному делу зашиб себе ногу о железную болванку. Совсем обезножил мужик, а обратиться не к кому — тогда в сельских больницах больше от дизентерии лечили. Деревенские считали Данилу непьющим, а вот поди-ка: угораздило. А детей у него с бабой мал мала меньше — семеро.

Посоветовались управленцы меж собой и определили Данилу хлеб развозить из пекарни по магазинам — дело серьезное!

Лошадка сельповская, старая кобыла Машка, всю войну хлеб развозила и до того привыкла, что и управлять не надо, сама знает, когда и куда ехать. Ежели, допустим, утро — то в сельмаг, около обеда — в Новую деревню, к вечеру — на Горку, где жил Данила и где жила в старой конюшне Машка. Работа шла, все было тихо и спокойно.

Со временем ранее почти непьющий Данила пристрастился к вину. Трудно устоять мужику, когда белоголовые ежедневно перед глазами, и продавщицы в долг дают. Бывало он после обеда так накушается, что с трудом заползает в телегу и засыпает. Но Машка дело туго знала, и ни разу сбою не было, всегда вовремя куда надо везла.

И вот как-то на Ильин день — ни Данилы, ни Машки, ни хлеба. Очередь ждала, ждала и решила пацанов навстречу отправить, узнать, не случилось ли чего по дороге — может колесо у телеги отлетело, может ось лопнула…

До пекарни версты три всего было. Дорога мимо кладбища, обнесенного изгородью, шла. Добежали пацаны до кладбища и видят: телега поперек дороги стоит, в изгородь уперлась, Данила в телеге к ящику с хлебом привалился и храпит. А Машка по ту сторону изгороди стоит и сено хрумкает. Пацаны, как увидели такое, со смеху на дорогу попадали. Тут и Данила проснулся. Протер глаза и орет: «С нами крестная сила! Как ты, Машка, через изгородь пролезла? Это баба моя намолила! Илья-пророк меня и наказал!»

С Ильина дня пить Данила бросил и еще долго трезвенником хлебушек развозил.

ОНА ЖИВЕТ В СВОЕМ ПОРТРЕТЕ

Нина Михайловна Прокофьева из п. Дорохово Рузского районна Московской области просит помочь ей понять то, что не дает ей покоя уже 8 лет. Но кто возьмет на себя ответственность дать однозначный ответ на ее вопрос?

Моя мама была человеком тонкой души. Очень кроткая, немногословная, душевная, она жила больше духовной, чем материальной жизнью. Только сейчас я понимаю, как она меня любила. Мой брат умер, и я была для нее — всем. Мать умерла 8 лет назад и с тех пор я живу в постоянном волнении. Не знаю, может, это мне кажется, но на портрете моей умершей мамы меняется выражение лица.

Впервые это заметила моя подруга, которая побывала у меня сразу после маминых похорон (не прошло еще 40 дней). Она обратила внимание на то, что на портрете у мамы очень суровое выражение лица. В жизни она была кротким человеком, мягким и доброжелательным. Я тоже удивилась тогда строгости ее лица. Но прошло время и лицо на портрете становилось совсем другим: спокойным, умиротворенным, появилось какое-то отдаленное подобие улыбки. Раньше, даже при жизни мамы, никакой улыбки на фотографии, с которой делался портрет, не было — она была на паспорт. Я стала время от времени подходить к портрету и всматриваться. Лицо не менялось.

Но наступил в моей жизни момент, когда должны были в ней случиться перемены. Менять жизнь после 50-ти лет не просто. Я металась, много думала и однажды подошла к маминому портрету. И вдруг поняла, что мама со мной говорит. Ее глаза как бы кричали: «Нет! Ничего менять не надо!» Я даже отпрянула. Именно в этот момент я увидела, что лицо на портрете живое.

Я выполнила ее совет, а впоследствии оказалось, что он был верным. И снова изменилось мамино лицо. Стало спокойным, умиротворенным и слегка улыбающимся, как будто она была довольна принятым мной решением.

И еще один случай: 3 года тому назад у нас на улице был пожар (я живу в Подмосковье, в Дорохове, в частном доме), горел соседний дом, совсем близко от моего. Ветер дул в нашу сторону, и я очень испугалась. Пожар — это всегда очень страшно, а этот полыхал совсем рядом. В ужасе я заметалась по комнате: что делать, что выносить, куда бежать?.. И вдруг меня что-то остановило. Это был взгляд матери. Она смотрела на меня с портрета ласково и успокаивающе улыбаясь. Мне даже показалось, что я слышу: «Спокойно, спокойно доченька!..» Все обошлось. Пожар быстро погасили, тот дом мало пострадал, и все соседние остались целы.

Мамино лицо опять стало умиротворенным и спокойным, но все более улыбчивым и живым. Рядом висит портрет ее сына, моего брата, умершего в 1941 г. Там лицо мертвое, просто фотография. А у мамы — глаза всегда живые, и выражение лица меняется.

Я описала лишь несколько запомнившихся и потрясших меня случаев. Близкие, которым попыталась рассказать, вежливо отмалчиваются. А я все время об этом думаю. Может быть кажется мне это все, а если нет?.. Тогда ведь все меняется, все по другому, весь смысл жизни другой…

СКОРБЯЩАЯ, ИЛИ ВОЛШЕБСТВО В ВОЛШЕБНОМ ГОРОДЕ

«Даже камень оживает, если подарить ему свое сердце», — утверждает москвичка Александра Павлова.

Уже тридцать лет я живу в Москве. Здесь родились мои дети, здесь я училась, здесь мои друзья. Но родилась я на западной границе Советского Союза — в городе Черновцы. Меня всегда поражало, что москвичи чаще всего даже не знали о его существовании, или представляли его захолустным поселком, каких много в нашей стране. На самом деле, это областной центр, и его невозможно сравнить с другими, которые всем известны как «крупные города».

Бывшая область Австро-Венгрии (до 1940 г.), столица Буковины, центр Прикарпатья, богатейший в старые времена форпост, через который проходили все купеческие торговые пути с запада на восток и живший за счет огромных таможенных сборов, город позволял себе развивать культуру на уровне богатых западных соседей. Именно Черновцы были избраны духовенством для возведения своей резиденции митрополитов. Ничего прекраснее этого памятника зодчества и архитектуры мне видеть не приходилось, хотя за свою большую жизнь я объездила почти весь мир. Огромная территория, где полукольцом расположились здания, составляющие ансамбль резиденции, обнесенная забором из красного кирпича и кованной ограды, скрывает внутренние дворики с диковинными, специально завезенными сюда растениями, каменными гротами, декоративными озерами, обвитыми плющом и диким виноградом беседками. Перед всем ансамблем мощеная гранитными плитами, выложенными мозаикой, площадь с разбитыми на ней газонами, засаженными розами. Покатые крыши зданий покрыты цветной мозаикой из черепицы, повторяющей яркие и живые орнаменты Гуцульщины. Проходят десятилетия и не блекнут ее краски, заставляя только поражаться их волшебной стойкости. Внутри зданий залы: гранатовый, малахитовый, янтарный… Немногие известные на весь мир королевские дворцы могут похвастаться такой красотой и богатством.

В городе есть свой еще досоветский университет, прерогативой которого во все времена было обучение на украинском языке (это создавало большие неудобства для русскоговорящего населения, вынужденного уезжать за высшим образованием в Россию). Медицинский институт, политехнический, финансовый и еще каких-то несколько институтов — всегда составляли предмет гордости города.

Предметом вечного хвастовства моих земляков был драматический театр. Утверждали, что его строил тот же архитектор, который подарил миру Венский театр. Черновицкий театр, как утверждают, стал его уменьшенной копией. Я не была в Вене, но могу себе представить какой красоты должен быть там театр, если он выполнен по расширенной схеме Черновицкого. Стены, покрытые диковинными орнаментами и розетками — всё золоченое, кресла из полированного темного дерева, сиденья, спинки, подлокотники которых обтянутые вишневым бархатом, античные фигуры, выступающие из стен… Слов нет, чтобы описать эту красоту.

9
Перейти на страницу:
Мир литературы