В когтях зверя (СИ) - "MarLen-Mor" - Страница 23

- Вот вырасту я большой, - вздохнула Силь, - куплю себе красивую белую ленту и буду завязывать волосы каждый день...

- Я куплю тебе ленту, Силь...

- Не надо! - завопила девчонка, подбегая и обнимая Шатари Рэя, - ты опять есть перестанешь! Я все узнала, не смей так больше делать, а то я не буду принимать твои подарки!

- Силь...

- Нет! Обещай, что не будешь! Обещай! – настаивала Силь.

- Хорошо...

Девчушка чмокнула его в щеку, словно уже получила свой подарок, и так и осталась стоять рядом, пока Шатари Рэй наполнял ведра.

Странно, Ташер привык, что девчонки всегда трещат без умолку, но эта, похоже, получив ответ на волнующий ее вопрос, затихла словно мышка.

- Идем, Силь, - Шатари Рэй, налив воды, отправился в обратную сторону, девчонка подхватилась следом.

Ташер озадаченно размышлял. Клан. У него свой клан... А эта мелочь кто? Сестра? За раздумьями Ташер подошел к воде и, присев, принялся пить.

И тут из кустов на полянку опять вылетела эта девчонка. Ташер только успел поднять голову, прятаться было уже поздно.

- Мама? – дитё остановилось как вкопанное.

Еще и мама? Ташер принялся крутить головой, но так больше никого и не увидев, в недоумении повернулся к... А шустрая малявка, уже пробежав всю полянку, повисла у него на шее. Хорошо, что Ташер сидел, все в его жизни было, даже богом умудрился стать, а вот в роли мамы... Жалко было девочку разочаровывать, но... он выпутался из объятий.

- Ой, да ты же мальчик, - вдруг заявила она.

Ташер стыдливо сдвинул лапы, прикрываясь хвостом, хотя это не хвост морана, тут много не прикроешь.

- А ты кто? – вконец осмелела девчонка, видя, что ее не царапают и не кусают. – Давай перекидывайся. Вот, прикройся, - и сама подвинула под лапы Ташера забытое одеяло, за которым вернулась.

Ташер перекинулся, целомудренно прикрываясь бедром, и потянул на себя одеяло.

- Оооо... принц... – девчонка, вконец обнаглев, трогала волосы Ташера, пропуская пряди между пальцами, – какой ты красивый...

Ташер, слегка опешив от такого бесцеремонного обращения, сидел и молча смотрел.

- Ты кто? – девочка присела перед ним на корточки и теперь с интересом разглядывала Ташера, и вдруг глазищи ее распахнулись так широко, что он даже испугался. – Ты! - она обвиняюще тыкнула пальцем в его татуировку. - Где ты был все это время? Почему бросил нас? Я тебя спрашиваю! – и она требовательно дернула Ташера за волосы.

- Подожди, малышка, - Ташер стал выпутывать из цепкой ладони свои волосы.

- Я не малышка, я Сильма! И ты это знаешь!

- Почему я это должен знать?

- Потому что вот, - Силь снова тыкнула пальцем в татуировку Ташера, - это брачная, у Шатари такая же! Значит, ты мой родной брат! Только он сказал мне, что ты погиб.

- Стоп! – Ташер помотал головой, - что-то ты слишком много наговорила, давай заново и по порядку. При чем тут татуировка?

- Ты что, ничего не знаешь?

- Нет.

- Ааа, у тебя же Шатари не было, рассказать было некому, - протянула девчонка, - а мне вот он рассказывал, почему сестренкой называет.

- И почему? – поторопил ее Ташер.

- Твоя татуировка, здесь же написано: « Шатари Рэй и Тиари Таш’аар соединили свои судьбы в год темного солнца». Ты что, неграмотный?

- Я? – возмутился Ташер, свободно говорящий и читающий на языках чиэрри, нираахов, наг и людей, но тут же сник, своего собственного языка оборотней он не знал, а здесь говорил на человеческом...

- Это около четырнадцати лет назад, - как ни в чем не бывало продолжила малышка, - когда наши кланы решили объединиться в один. Тогда наши родители и поженили вас, следующими должны были поженить старшего брата Шатари и нашу старшую сестру Нирину, тогда бы кланы были едины...

- Нирина? – Ташер презрительно усмехнулся, вспомнив змеиную улыбку хозяйки Белого замка...

- Да, - Силь поджала губы, - это именно она погубила два наших клана, чтобы не выходить замуж за кота, потому что влюбилась в волка. Это она отравила почти всех наших воинов и ворота врагу ночью открыла... Я теперь себя виноватой чувствую, что я ее сестра, – из черных глаз Силь закапали слезы.

- Иди ко мне, маленькая, не плачь, - Ташер прижал Силь к себе, и она всхлипывала на его плече.

- Не смей ее обижать! – сильные руки Шатари Рэя вырвали Силь из объятий Ташера. – Я не позволю!

- Нет! Шатари! – Силь встала перед ним. - Он не обижал меня!

Ташер сидел, молча глядя на Шатари Рэя.

- По-твоему, чего я только не делал: я переспал с твоим парнем, ни за что обидел ребенка... Какой из смертных грехов ты мне еще припишешь? Тебе нужен повод, чтобы прогнать меня? Я и сам уйду.

Ташер, чтобы не сверкать голым задом, перекинулся в кота и, развернувшись, пошел в лес.

- Нет! – закричал Шатари Рэй и бросился за Ташером. – Нет! – догнав, он упал рядом на колени и обхватил его, вцепившись в шерсть на загривке обеими руками. – Нет! Не могу больше! Не хочу! – Шатари Рэй зарылся лицом в серебристый мех. - Я поклялся отцу ни о чем не рассказывать никому чужому, но не могу больше! Я не хочу, чтобы ты уходил! Прости меня! Хотя... я знаю, что причинил тебе только боль, я знаю, что мне нет прощения. Но я не знаю, что мне теперь делать, как умолять тебя, я не знаю, на что теперь надеяться... Я сам себя уничтожил... Пожалуйста... – Шатари Рэй заглядывал в глаза коту, - перекинься, поговори со мной! Прошу...

Глава 18.

*** Лесные дебри рядом с горами.

Ташер всерьез раздумывал о том, чтобы уйти. Но то тихое «Любимый», которое он слышал из окна таверны, держало его на месте словно капкан. Он попался. Слова нагайны: «Сердцем он твой...» бились в груди в такт. И руки, те, что сейчас обнимали его... он снова попал под власть магии Шатари. Поверить? А если его опять прогонят? И снова будет больно, но ведь и сейчас больно, ужасно больно, почти невыносимо. Невыносимо находиться рядом с ним и не прикасаться, невыносимо иметь руки и не обнимать, невыносимо не целовать... И будь, что будет...

Ташер перекинулся... Руки Шатари Рэя так и остались обнимать его плечи, а сам Ташер, боясь смотреть в глаза своему Сапфиру, просто опустил голову, уткнувшись ему в грудь. Он затаился словно раненый зверь, боясь пошевелиться, боясь нарушить хрупкое равновесие, в котором сейчас находился. Равновесие, в котором не надо было открывать глаза и выяснять отношения, в котором можно было молчать и думать, что все хорошо...