Шелковый песок (СИ) - "MarLen-Mor" - Страница 48

Лисси не знала, хорошо это или плохо: с одной стороны, преследователей собьет со следа (да и следа никакого не будет!), с другой стороны, в пустыне так легко потеряться тому, кто ступил в ее пределы в первый раз. И как же хорошо, что вчера ночью она вышла, напоила верблюда и пристроила на его спину бурдюки с водой...

А Золотко гнал и гнал верблюда вперед на юго-запад, туда, где ждал его любимый...

*** Пустыня.

Ветер становился все сильнее, почти срывая платок с головы. За те две недели, что Золотко провел в пустыне, никогда не было так плохо... никогда еще песок, поднятый ветром, не сек так больно открытую кожу... никогда еще так ощутимо не хватало воздуха...

Золотко оглянулся, и ужас застыл в его глазах... За спиной, на фоне аспидно-чёрного неба, расцвеченного зловещими бордовыми всполохами, поднималась стена желтого песка, верхним краем теряющаяся в этой черноте, и с жутким гулом вся эта махина двигалась следом...

Глава 36.

*** Пустыня...

Не разбирая дороги, не соображая, куда и как, Золотко гнал верблюда... Только бы уйти, только бы спастись от этого ужаса... Он погибнет? Теперь, когда противоядие у него на груди? Нет! Но так его, наверное, сдует... надо спешиться, уложить испуганное животное... А куда ложиться? За бархан... так, чтобы песок, швыряемый жарким колючим ветром, задевал меньше... Ветер уже и так забивал им глаза и рот, так что же будет в этом ужасном облаке?

Золотко уложил верблюда, замотал его морду платком, вытащенным из сумки, снял с него всю поклажу, бурдюки с водой стал торопливо закапывать в песок, потом замотался в одеяло, снятое с седла и, улегшись поверх закопанной воды, замер, ожидая удара бури...

И буря ударила... темнота накрыла все вокруг... Тучи раскаленного песка секли и жгли немилосердно. Ветер рвал одеяло, пытаясь вытряхнуть Золотку из него; дышать сразу стало почти невозможно: мелкая пыль проникала всюду, забивая горло. Сухой, нагретый воздух обжигал, вызывая мучительную жажду. И вой, этот ужасный вой, когда миллиарды песчинок трутся друг о друга... Ужас - вот что вызывал этот вой. Хотелось вскочить и бежать, не разбирая дороги... Золотко боком почувствовал, как вскочил его белый верблюд. Почувствовал, потому что услышать было просто невозможно... Хорошо, что Золотко не намотал его повод на руку, а просто зажал его в кулаке... И сейчас повод выскользнул, обжигая ладонь болью, а невменяемое от ужаса животное исчезло за пеленой песка... Золотко остался один... он только время от времени приподнимался, стряхивая засыпающий его песок, и ложился снова…

Сколько это продолжалось: час, два или больше - Золотко сказать не мог. Порой ему казалось, что от недостатка воздуха он терял сознание, и когда в очередной раз он пришел в себя, его встретила абсолютная тишина... только песок тяжестью давил на плечи...

Золотко, еле ворочаясь, встал на четвереньки, руки и ноги тряслись от напряжения, но он выбрался из-под песка... В глаза ударило яркое солнце. На голубом небе не было ни облачка, словно буря только приснилась... Но нет... Золотко еле откашлялся пылью, раскапывая бурдюки с водой. Вода! Первый глоток придал Золотке сил и прояснил мысли...

Один в пустыне... воды хватит на день, если растянуть - на два. Вот только Золотко не знал, куда идти... Юго-запад – да... Но теперь, сбившись с прямого курса... можно было запросто стороной пройти Рияд...

Пока он будет тут хныкать, Хатриан... Нет! Об этом даже и думать было нельзя...

Золотко встал, скинул рубашку и выпустил крылья. Он поднялся в воздух, оглядывая окрестности: вдалеке виднелись горы, оказалось, что обезумевшее животное унесло его довольно-таки далеко. Но куда? Башен Рияда видно не было... Золотко внимательно осматривал все подряд... поднялся еще выше, но... бесполезно...

В любом случае идти нужно было в обратную от гор сторону...

Укрыться на день было негде, и Золотко шел по песку, едва переставляя израненные ноги. Он не стал одеваться, все равно скоро надо будет взлетать, он просто набросил на спину одеяло... в руках бурдюки с водой, которые все легче и легче... Сначала Золотко считал шаги и взлетал через каждую тысячу... потом сбился...

Жарко, больно, нечем дышать... больно, жарко... больно...

Губы растрескались, и чем больше Золотко облизывал их, тем становилось хуже; пот, стекая, разъедал раны...

Золотко не заметил, как ноги увязли в песке, и, рванувшись вперед, упал на живот, упираясь руками. Упираясь... Он с изумление смотрел, как руки погружаются в песок, словно в болото... Зыбучие пески!!!

Ужас заставил Золотку рвануться, но его только сильнее начало засасывать... Крылья! Но даже выпустив крылья, он бился и бился, прежде чем песчаная трясина нехотя, понемногу начала отпускать свою добычу... И когда Золотко взлетел, вконец обессилев, он с ужасом наблюдал сверху, как в песок затягивало с таким трудом сэкономленную воду, сумку и одеяло...

Истерика рвалась из горла... крылья больше не держали... и Золотко оглянулся, ища свои следы, чтобы можно было безбоязненно опуститься... Взгляд зацепился за что-то на горизонте. Шпиль? Башня? Купол? Там что-то было... но так далеко... Это мог быть только Рияд, только его башни возвышались на такой высоте...

Золотко оглянулся, запоминая ориентиры: примерное расстояние от башен и от гор с другой стороны, прикидывая направление...

Ничего, он дойдет, он должен... Хотя... раздетый, под обжигающим солнцем... и даже платок потерян в борьбе за жизнь...

- Двигайся! – раз за разом приказывал он сам себе, стиснув зубы…

И Золотко шел... ноги уже не болели... он их просто не чувствовал: измученный организм, устав подавать болевые сигналы, смирился и замолк... кожа на спине, сначала горевшая огнем, теперь тоже перестала его беспокоить...

Что он мог сейчас? Сдаться? Пожалеть себя? Ни за что! Золотко обвил пальцами зеленый флакон, висевший на шее, зажимая его в кулак... Только вот изможденное тело отказывалось повиноваться... хотело лечь... Не дождешься!

- Двигайся! Ненавижу тебя! – хрипел Золотко своему собственному, предававшему его телу.

И он двигался... шел... Волосы грязными сосульками свисали вперед, Золотко пытался хотя бы ими закрыть глаза, так болевшие от яркого солнца... грязное от пыли лицо прочерчивали следы от слез, хотя обессиленный Золотко пытался не плакать - нельзя было терять воду... нельзя терять... нельзя падать... нельзя останавливаться... нельзя...

Золотко очнулся от того, что в рот его лилась хоть и теплая, но такая живительная вода... песок под ним как-то странно дрожал... глаза открылись с трудом... повозка... крытая парусиной... грязная...

- Где я? – прохрипел Золотко.

- В повозке работорговцев, - паренек, поивший его, криво усмехнулся.