Суховей (СИ) - Стенли Игорь - Страница 42

— Нас и в России столько видов, что ты охренеешь, друг, — произнёс я по-русски.

— Что? — переспросил азиат.

— Я сказал, что Россия так же многонациональна, как Канада и Америка, — выдал я политкорректный перевод.

Хотел было спросить, откуда сам медик родом, уж не чистокровный канадец же, как мы спустились, по ощущению, в подвал и достигли наконец цели. В просторном помещении находилась явно столовая. Янлин объяснил, как здесь можно самостоятельно быстро перекусить, а затем показал дорогу к комнате отдыха, где мне предстояло забыться глубоким, но коротким сном.

***

— Объект фактически находится в Мали, но там сейчас хаос. Кроме того, от Уагадугу гораздо ближе до места, чем от Бамако, — вещал на брифинге один из экспертов. Это был эпидемиолог или кто-то в таком роде. Я прослушал.

В начале брифинга я был просто куском мяса, грубо разбуженным и не способным воспринимать окружающую действительность. Хотя сейчас, после трёх стаканов кофейной болтанки сознание прояснилось, и я стал пусть с трудом, но всё-таки воспринимать информацию. Второй эксперт являлся специалистом по связи и выглядел как полноватый, круглолицый и розовощёкий ребёнок лет тридцати. Во всех помещениях базы «Дип Корп» было относительно прохладно — работали кондиционеры, но связист всё равно обливался потом и извёл на себя уже целый рулон бумажных полотенец.

— В итоге наша задача заключается в скрытном пересечении государственной границы и прибытии на первую точку, — продолжал вводную эксперт, указывая лазерным лучом на карту. — Там мы оценим обстановку и попытаемся установить ближнюю связь по резервному каналу. Так, Фил?

Бедный связист Фил, таявший на глазах, кивнул и растерянно улыбнулся.

— Я закончил, — сообщил эпидемиолог. — Месье Гобер, вам слово.

Гобер — командир группы обеспечения безопасности, невысокий, но широкоплечий и мускулистый дядька уверенно встал и шагнул к карте.

— По последним данным с беспилотников, — начал без лишних предисловий командир, — в районе переправ и на границе царит нездоровое оживление. Поэтому мы возьмём проводника и двинем напрямик через Сахель i1. Первую остановку сделаем на берегу, в девяти-десяти милях от объекта. При необходимости пересечём реку на лодке в безопасном месте. Вопросы?

i1 — Сахель — Национальный парк (заповедник) республики Буркина-Фасо, расположенный на границе с Мали.

— На кой нам лодка? — спросил один из бойцов. — Неужели в допустимом радиусе мы не найдём брода? Будем тащиться десять миль пешком?

— Объясняю для тех, у кого протез на плечах, — вскинулся Гобер, — а особенно для тебя, Мартинес. Дожди льют через день. Ты представляешь себе, что значит пересечь Нигер в сезон дождей, когда все доступные переправы находятся под контролем предположительно недружественных сил? А я представляю, и очень отчётливо. Поэтому назначаю тебя ответственным за погрузку нашей надувной подруги. Ещё вопросы?

— На мне снаряжение «випов», сэр, — проголосил Мартинес, резко сменивший тон в пользу правил субординации.

— Значит, ты должен ускориться, а Морель тебя проконтролирует, — парировал Гобер. — В следующий раз не будешь задавать тупые вопросы. Итак, джентльмены, у нас крайне мало времени. За работу.

— У меня вопрос! — поднял я руку, судорожно складывая в голове нужные фразы. — Что могло произойти в лаборатории? Чем конкретно её сотрудники занимались, когда пропала связь?

— Кстати, у нас новый член вип-группы. Мартинес, экипируй человека по варианту «Б», — кивнул в мою сторону командир и спросил: — Как тебя зовут, парень?

— Сергей Романов, — ответил я.

— Окей, Романов, ты едешь в одной машине с коллегами. У вас будет время пообщаться на интересующую тебя тему, — сообщил Гобер и приказал: — Даю всем сорок минут на сборы, пять минут на посадку в автомобили, и в течение часа мы должны выехать из города!

Бойцы первыми покинули помещение, а мы с моими так называемыми коллегами познакомились и согласовали дальнейшие действия. Вплоть до окончания миссии нам необходимо было держаться вместе.

Менее чем за полчаса я принял душ, позавтракал и вместе со всеми прибыл в комнату экипировки. Двое молодых ребят — уже известный мне Мартинес и ещё один высокий негр — распределяли на широком столе снаряжение под контролем сурового Мореля. Спустя ещё полчаса мы покинули базу на двух внедорожниках, под завязку набитых людьми и грузами.

В первой машине — знакомой мне «Тойоте Ленд Крузер» — ехала исключительно охрана. Следом шёл схожий «двухсотый», только более ранней модификации; автомобиль был белого цвета, с буквами «UN» на дверях, что намекало на его принадлежность к автопарку Организации Объединённых Наций. Однако я сомневался в наличии на борту сотрудников данной организации.

Впереди сидели те же ребята, что встречали меня в аэропорту, — Морель и лысый бородач, чьего имени я не запомнил. На заднем сидении с относительным комфортом разместились «випы», в число которых входил и я. Правда, экипировали нас почему-то по-разному. Мне, помимо надетых ещё дома туристического типа рубашки, брюк и ботинок, выдали бронежилет-разгрузку без подсумков, бейсболку, очки и компактный рюкзак с предметами первой необходимости. Эксперты же были в одинаковых светлых брюках и синих куртках, под которыми прятались совсем уж лёгкие гражданские бронежилеты. «Почему так?» — вопрос оставался открытым.

Фил продолжал потеть и тяжело дышать, хотя климат-контроль отлично выполнял свои функции. Предполагая такое, а также то, что буду отсыпаться в пути, я намеренно занял место на другом конце сидения. Между нами сидел «эпидемиолог» Пит Скиннер.

— Скажите, Пит, — начал я, как только автомобили вырвались из напряжённого города, — что же произошло в лаборатории?

— Я помню вопрос, — окинул меня взглядом эксперт, словно оценивая, можно ли мне доверить информацию, — только, боюсь не смогу на него ответить. Первые данные мы получим, как только доберёмся до места.

Я лишь косвенно представлял, зачем еду. Мне предстояло оценить состояние одного из «маяков», указывающих на активность или пассивность плана «Суховей». «Маяком» являлась обстановка на определённом объекте или местности. Если картина обычная и спокойная, значит, «маяк» пассивен и «Суховей» спит. А если нет…

Именно по причине скудности начальных данных я и продолжил расспросы.

— А предположения как у специалиста у вас имеются? — зашёл я с другого конца.

Скиннер повернулся к Филу и, поняв, видимо, что от него как собеседника толку не будет, решил удостоить беседы «этого надоедливого русского».

— Я бы и сам хотел знать, зачем специалиста такого уровня вызвали на обследование нейробиологической лаборатории, — выдал он. — Яйцеголовые занимаются там сканированием мозга посредством запуска в организм животных модифицированного вируса рабиес. Вирус пожирает нейроны, оставляя дорожки, по которым учёные составляют карты. Очевидно, ключевое слово здесь — рабиес.

— Простите, что за рабиес? — решил я получить разъяснение незнакомого слова.

— Ну, рабиес, гидрофобия, — начал объяснять чуть ли не на пальцах Пит. — Это когда собака или енот кусает человека и тот умирает от поражения нервной системы, если не ввести вакцину.

— Я понял, — ответил я.

И действительно понял. По описанию вирус походил на бешенство — редкое среди людей, но опасное заболевание. Теперь всё встало на свои места. Неужели нет более безопасных методов исследования мозга?

В голове начали выстраиваться мрачные логические цепочки: Африка, бешенство, отдалённая лаборатория, опасные эксперименты с вирусами. Я вспомнил массу фильмов и компьютерных игр апокалиптического жанра, где завязка опиралась именно на такие вводные. И эта тема вполне популярна до сих пор. Более того, совсем уж смешные сценарии конца света, где вирус превращает людей в бездушных зомби, муссировались и в СМИ, и даже в блогах официальных правительственных организаций.

Я уставился в окно, созерцая унылый пейзаж, нищету редких поселений и мелькавшие то и дело остовы различной техники.