К чёрту на рога (СИ) - Земская Дарья Юрьевна - Страница 27

Вытаскиваю двух не занятых ничем паразитов из ванной за ширки, и ору, почти перекрикивая это воплощение Человека Соседа:

- Вы чего тут устроили?!

- Ты же сама послала своего брата варить мыло! - в ответ орёт Упырь, и смотрит на меня, как на склеротичку.

- Вот мы и решили ему показать мастер-класс! - вторит демонёнку Вика.

- Вы меня угробить решили, падлюки!

В дверь вновь позвонили.

Вика хлопнула себя по лбу, воскликнула "Плита!" и поскакала открывать. Упырь утёк обратно в ванную, давать ценные указания, не иначе. Спелись, гады. Все трое. На почве варки мыла.

Пожимаю плечами, философски вздыхаю и иду на кухню. Надеюсь, чай с сахаром я додумалась в ночи прихватить.

И как вообще в такой ситуации можно отправиться наконец к мужу и накормить невкусными звездюлями зарвавшихся магов первого поколения? Никак. Во всяком случае пока точно.

***

Где-то часа через два, это не смотря на весь грохот и топот доставщиков, окончательно проснулась маменька. Первый её вопрос был точно такой же, как и мой при взгляде на то, во что превратилась ванная комната.

- Мыловарню! - дружно ответили моей маменьке три паразита.

- Оу, понятно, - рассеянно закивала маменька. - А кого варить будете?

- Кого поймаем, того и будем, - сверкая зубами в два ряда, разулыбался Упырик. - Кстати, а вы в курсе того, что ваш сын - неинициированный некромант?

Лёшка от этого признания соскользнул с ванны и приложился спиной о бортик.

- (Выпилено цензурой)! - откомментировал братец.

- Теперь в курсе, - пропустила маты мимо ушей маменька. - Вот мне повезло, словами не передать как. Дочь - Мурддраал, сын - некромант. А я тогда кто?

Вика тут же дёрнулась сказать, кто именно у меня маменька, но я ущипнула её за бочок и наступила ей на ногу. Высказывать своё мнение Вика тут же резко передумала.

- А вам повезло, - ещё шире разулыбался Упырь. - Вы чистокровный человек.

- Хоть не механоид и на том спасибо. А сейчас дружно всё убрали отсюда, и сделали всё, как было.

- Но... - дёрнулись, было, все три паразита.

- Лена, кому эта квартира принадлежит по документам? - поджала губки маменька.

- Тебе, - вынуждена была согласиться я.

- Вот и я о том же. Здесь никакой мыловарни не будет.

- Ну ма-а-ам... - тут же заканючил Лёшка.

- Полицию вызову.

- И посадишь собственного ребёнка? - вякнула я, прекрасно зная, что проболталась.

Хотя...

Вот кто меня за язык постоянно тянет?

- Есть за что? - с искренним интересом спрашивает маменька.

- Нет, - честно отвечаю я.

Нет тела - нет дела. Двух дурёх, охочих до моих денег, Упырь в личное подпространство закинул. Там их точно никто не найдёт, хоть заищись до морковкиного заговенья. А россказни про девку, верхом на громадном, рогатом и огнедышащем коте, можно со спокойной душёй списать на алкоголизм невольных свидетелей, если таковые всё же найдутся. Да и то, они могли видеть лишь то, как мы с Упырём прискакали, а как уходили, этого видеть никто не мог.

- Вот и замечательно, - соглашается с моим ходом мыслей маменька. - Мыловарню установите на моей стройке. Там никому не будет дела до того, кого вы варите.

На этой оптимистичной ноте Лёшка переключил перфоратор.

***

Меня посетила идея, дурацкая до невозможности. Идея была из серии "В какую степь можно спрятать труп, если он тебе не очень нужен". Мне-то труп действительно не очень нужен, но вот Упырю... В прочем, кто же его спрашивать-то будет? Правильно, я.

- Упырик, - хватаю демонёнка под локоток, и отвожу в сторону, - тебе тушка Оленьки очень нужна?

- Очень нужна, - кивает Упырик. - Это моя законная добыча. Что я кушать буду?

И смотрит на меня такими чистыми и наивными глазёнками. А вот фиг, не подействует. У меня идея нарисовалась.

- Упырик, а мне эта тушка тоже внезапно понадобилась. Именно эта, на другую я не претендую, что хочешь с ней делай. Хоть мыло вари, хоть шашлыки жарь. Хоть и то и другое одновременно.

- Одновременно не получится, - демонёнок почесал за ухом. - А тебе зачем?

- Надо, - неопределённо отвечаю я. - Пошли, ещё погуляем.

- Пошли, - соглашается Упырь, предчувствуя что-то такое этакое.

По дороге к входной двери вытаскиваю из мешка со вчерашними трофеями парочку пачек зелёных бумажек и горсть золотых цацек.

Лёшка же на содержимое мешка отреагировал тем, что схватился за волосы, и согласился наконец с тем, что он действительно дебил. Ведь Оленька рассказывала ему, как они с матушкой после смерти батюшки остались бедными, сирыми и голодными. Они, конечно, могли и не знать, что и сколько у них спрятано в доме, но я в этом сильно сомневаюсь. Вы что думаете, он просто так кинулся переделывать ванную комнату в мыловарню?

А у дверей нас перехватила Вика...

- Куда намылились? - ласково спрашивает леди Ойоэльфорн, и упирает руки в бока.

Упырь ответил в излюбленную Викой рифму. Мне же это просто надоело:

- У тебя фобия какая-то, что ли? Если иду гулять, значит, так надо.

- Вот в моё время, - загундела эта новоявленная блюстительница морали, - замужние дамы сидели дома за вышивкой гобелена.

Это что за хрень?

- Вика, тебе сколько лет? - вытаращилась я. - Что-то я не вижу на тебе платка, завязанного под подбородком и очочков с диоптриями на плюс. В руках у тебя нет спиц с длиннющим носком, пятка через метр. Тебя какие бабки покусали? И вообще, если хочешь с нами, так и скажи, что играешь в пенсионерку на лавке? Ты ещё заори, что я - проститутка и наркоманка, всю спину мне обхаркай и перекрестись напоследок.

- Зачем? - тут же сдала все свои позиции Вика, пятясь вглубь квартиры.

- Затем, что так себя ведут исключительно бабки, которым дома скучно и заняться нечем. Ну что, плюнешь мне в спину?

Упырь ржал. Ему вторили мои родственники, привлечённые моей отповедью. Вике стало стыдно. Наверное.

- Нет, не плюну. Я лучше действительно с вами пойду, проконтролирую.

- Ага, хорошо, - соглашаюсь я. - Мы сейчас пойдём по дворам, ликбез тебе устроим. Расширим, так сказать, твой кругозор на очередные стандарты поведения.

Вообще-то отправились гулять по дворам Упырь и Вика, я же осталась ждать их у подъезда. Прекрасно зная любопытство леди Ойоэльфорн, я ничуть не сомневаюсь, что она первая подойдёт к бабкам и спросит, почему де, те именно так развлекаются? Других дел у них нет, что ли? Минут десять, и Вика прискочит назад, отчаянно матерясь и пытаясь вытереть спину.

За это время я успела позвонить Анжелике и договориться о встрече. Кроме её маменьки, которую я могу переносить лишь на расстояние, я терпеть ненавижу её бывшенького.

История Анжелики ни фига не поучительна, ибо она эксклюзивна в простоте своей. Другой такой нет и, я надеюсь, не будет.

Начнём с того, что маменька Анжелики - педагог для детей с нарушением речи и не только. Закончим тем, что Анжелика первый и поздний ребёнок. Почему её маменька не сделала, по привычке, аборт, загадка даже для самой Анжелики. Маменька пыталась, усиленно пыталась, с моральными пинками, тычками и зуботычинами, вылепить из дочери то, чем сама стать не смогла. Анжелика, ясен пень, воспринимала это в штыки. Вообще это было то же самое, когда родители таскают тебя на всякие кружки пения, наивно надеясь, что лет через двадцать тебе вручат какой-нибудь приз на международном конкурсе и покажут по телевизору. Однако, вот беда-то какая, у тебя ни голоса, ни слуха и ты об этом прекрасно знаешь. Но родители же хотят себе в сервант корявую статуэтку, что бы тыкать её в нос соседям, знакомым и друзьям, да наигранно вытирать слёзки умиления. Типа, ах, какой у меня ребёнок! А ребёнок, между прочим, мечтал стать художником. Голоса-то нет, зато руки под карандаш заточены.

Нет ничего удивительного в том, что Анжелика, теряя на ходу тапки, убежала к первому попавшемуся мальчику, который сделал ей предложение переезда на его территорию. Однако мальчику нужна была лишь халявная домработница. С кем не бывает? Случилось и с Анжеликой. Когда её всё доставало до нервной потрясухи, Анжелика вспоминала свою маму, сцепляла зубы, говорила "Не дождётесь!" и спокойно продолжала жить с мальчиком. Брак они почесались зарегистрировать через четыре года совместного проживания. Да и то потому, что у Анжелики живот на нос полез. Года два они прожили ещё относительно нормально, потом же разразился трындец. Муженёк Анжелики начал распускать руки. Анжелика терпела, как последняя дура. Месяца два-три, наверное, терпела. До того момента, как муженёк ударил ребёнка. Двухлетнего, заметьте, ребёнка. Взрослый, половозрелый, отожравшийся кабан, у которого носа из-за щёк не видно. Анжелика откормила.