Советская военная разведка. Как работала самая могущественная и самая закрытая разведывательная орга - Суворов Виктор - Страница 30

И вот заслуженный волк агентурного добывания вызывал по одному своих подопечных и ставил каждому боевую задачу: тебе — такой-то завод, тебе — такое-то конструкторское бюро, тебе — в таком-то министерстве такое-то главное управление, а тебе — такое-то, найди человека из этой организации, у которого есть доступ к секретам, и эти секреты от него получи. Вербуемому можешь рассказывать о себе все, что угодно. Кроме правды. Прикидывайся кем угодно, но секреты добудь!

В таких заданиях было заинтересовано не только ГРУ, но и КГБ, охранявшее государственные тайны. Интерес ГРУ состоял в том, чтобы дать практику настоящей вербовки начинающим офицерам агентурного добывания. Интерес КГБ — в том, чтобы испытать на прочность системы безопасности важнейших режимных объектов Москвы и Подмосковья.

Получалась игра в казаки-разбойники.

Руководство КГБ — руководству ГРУ: ну-ка, попробуйте!

Руководство ГРУ — руководству КГБ: уж мы попробуем!

Руководство КГБ знало, что мы вербуем агентуру на режимных объектах, но не знало, где, когда и кого именно. И когда очередной слушатель Военно-дипломатической академии успешно выполнял такое задание, документы на завербованного сотрудника передавали в КГБ, и оно перекрывало данный канал утечки информации, расправлялось с тем, кто попался на удочку, било по шапке начальника

Первого отдела того учреждения, прошляпившего вербовку подопечного сотрудника. В результате режим безопасности крепчал, выявленные пути агентурного проникновения систематически перекрывали, а от сомнительных людишек, готовых выдавать государственные секреты непонятно кому, избавлялись.

На следующий год все повторялось. Новая волна будущих добывающих офицеров шла на штурм неприступных бастионов, за которыми хранились государственные секреты Советского Союза.

Еду в метро. Злой, как Чингисхан. Вечер поздний. Тренируюсь разговоры подслушивать. После «Автозаводской» поезд метро из тоннеля вырывается. Это пойма Москвы-реки. Тут пути на поверхности проложены. Тут лучше слышно. У меня на груди аппаратура. Под дубленочкой. Уши шапки опущены, чтобы наушник скрыть. Высокочувствительный узконаправленный микрофон замаскирован под трость для ходьбы. Ее нужно развернуть в сторону источника звука. Трость я на колени положил. Вагон пустой совсем. В другом конце вагона две кумушки о чем-то судачат. В их сторону я не смотрю, а палку эту туда-сюда слегка перемещаю, пытаясь хорошую слышимость уловить.

Уловил: одна кумушка другой рассказывает, что муж ее в шпионы готовится, пятый год приемы рукопашного боя отрабатывает — самбо, дзюдо, карате.

Врет кумушка. Никакого самбо и никакого карате у нас не было и в помине. Даже из пистолета я за все время подготовки в академии ни разу не стрелял. Потому как баловство все это. Иллюзия безопасности. А нам иллюзий не нужно. У офицера военной стратегической разведки есть только голова. Это его главное и единственное оружие.

Если допустил ошибку в своих расчетах, никакое самбо тебе не поможет.

И пистолетик — тоже.

Ежегодно в Кремле устраивался торжественный прием в честь выпускников военных академий. Год моего выпуска из Военно-дипломатической академии не был исключением. В огромном зале собирались молодые офицеры, только что окончившие учебу — танкисты и летчики, связисты и военные инженеры. Играла музыка, столы ломились от изысканных блюд кремлевской кухни, вина, шампанское и водка лились рекой. Перед выпускниками с напутственным словом выступали вожди Советского Союза, включая дорогого Леонида Ильича. Выпускники Второго и Третьего факультетов нашей академии, наглаженные и начищенные, при полном параде, культурно выпивали и закусывали вместе с выпускниками других высших военных учебных заведений. Все были в приподнятом настроении, но наши товарищи в глубине души наверняка чувствовали некоторое превосходство над остальными — все-таки военная разведка, военные дипломаты, белая кость.

А нас, выпускников Первого факультета Военно-дипломатической академии, в этот зал не пригласили.

Мы проходили в Кремль через Боровицкие ворота, поодиночке, не привлекая внимания, в гражданской одежде. Нас собрали в другом, более скромном зале того же здания. На большом экране, висевшем на стене, мы смотрели прямую трансляцию из зала, где проходило торжество, включая выступления руководителей партии и правительства. Закуской и выпивкой нас не обделили, вниманием — тоже. Улучив момент и не привлекая внимания собравшихся в огромном зале, вожди Советского Союза по одному выходили оттуда и заходили к нам, тепло поздравляли каждого лично, жали нам руки и желали успехов — в том числе и дорогой Леонид Ильич собственной персоной.

Каждому из нас стоило нечеловеческих усилий дотянуть до выпуска. Мы еще не знали, что ждет нас впереди после трех лет изматывающей учебы. Но в этот момент мы, возможно, впервые в полной мере осознали, в какие высокие сферы подняло нас ГРУ.

Представитель «Аэрофлота», журналист, торгпред, дипломат: прикрытия и легенды для военных разведчиков. — Преимущества и недостатки различных организаций, использовавшихся в качестве прикрытия. — Первое направление ГРУ. Подготовка к выходу в добывание.

28 мая 1954 года на вооружение ВВС Советского Союза был принят стратегический бомбардировщик Ту-16. Через две недели, 11 июня 1954 года, было подписано постановление Совета Министров СССР о создании первого советского реактивного пассажирского самолета, который позже будет назван Ту-104.

В основу конструкции пассажирского Ту-104 Туполев положил технические решения, которые были использовании при создании бомбардировщика Ту-16: те же крылья, тот же хвост, те же гондолы двигателей. И по форме почти такой же, только диаметр фюзеляжа больше. Увидишь такую машину, и не сообразишь сразу, что это — мирный самолетик с туристами либо грозный носитель ядерного оружия.

Точно так же Туполев поступил и со стратегическим бомбардировщиком Ту-95, спроектировав на его основе пассажирский Ту-114. Стратегический бомбардировщик нельзя было отличить от пассажирского самолета уже на расстоянии километра.

Теперь представим себе, что на каком-то дальнем аэродроме в Заполярье, где базируются стратегические бомбардировщики, мы выбрали перспективного летчика, штур-мана или инженера, вызвали его в Москву, прогнали через экзамены и проверки, приняли на Первый факультет Военно-дипломатической академии, и он успешно завершил обучение.

Теперь нам надо отправить его в логово супостата с задачей вербовать источники информации и добывать вражеские секреты. Для этого неплохо бы дать ему такое прикрытие и выдумать такую легенду, чтобы он хоть немного походил на гражданского человека.

В данном случае решение напрашивается само собой: устроим его в Аэрофлот!

Тот, кто служил на Ту-16 или Ту-95, разберется и с их гражданскими аналогами. Даже если такой человек летал на истребителях, на МиГ-21 или Су-9, все равно он больше нас с вами знает о самолетах и аэродромах, о двигателях, аэронавигации и авиационном топливе. И не так просто недоверчивым врагам будет уличить его в незнании специфики гражданской авиации.

В Париже, на Елисейских полях, есть представительство Аэрофлота. Туда его и отправим. Пусть там сидит и завлекает добропорядочных французских граждан радостным воплем «Летайте самолетами Аэрофлота!»

В Лондоне представительство Аэрофлота находится на улице Пикадилли, напротив самого роскошного отеля Ритц. В Нью-Йорке — на Пятой авеню. В Женеве — на Рю дю Мон-Блан, это самый престижный район, чем не место для наших разведчиков!

Вопрос: кто же нашего офицера-разведчика примет в Аэрофлот?

Примет его туда Центральный Комитет Коммунистической партии Советского Союза.