Опасайся дверных ручек (СИ) - "Эйта" - Страница 5

Юлга воззрилась на него как не инопланетянина.

Странный он какой-то. Вчера "помоги", сегодня "внутрисемейные проблемы". Голова-то болит у Юлги, так что это и ее проблемы... Варт-то вчера прямо таки гарантировал безопасность и уговаривал остаться, а теперь что, намекает, что пора и честь знать? Видок у него тот еще, видно, что плохо спал, сразу понятно, зеркалил изо всех сил, что бы это там не значило. Даже не хочется его ни в чем упрекать, ему, наверное, тоже сейчас не слишком хорошо и радужно. Намек так намек, она же все равно обещала уехать. Только вот голова болит...

Варт так уверен в том, что Ярт, когда вернется, все поправит... Интересно, а придется ли ему Ярта уговаривать ее лечить? Хотела бы она посмотреть на это зрелище, должно быть покруче петушиных боев. Вчера старший братец слишком устал, чтобы драться, но в этот раз может быть, приедет свеженький. А Варт наоборот, краше в гроб кладут. Тфу, опять эта кладбищенская тематика...

Чтобы отвлечься, Юлга спросила, уверенная в отрицательном ответе:

-- Ты что, хочешь съездить, привезти? И не ломает?

-- Твое глухое раздражение ломает больше. - Буркнул Варт, и тут же выставил вперед ладони, защищаясь. - Тебя никто ни в чем не обвиняет, просто если кто-то съездит за вещами, тебе же будет проще? Обустроишься хоть нормально. Можешь считать ,что парень повелся на твои красивые глаза и зачесть это как великий подвиг, если так хочешь, в конце концов. Брат уехал на учебу, так что...

У Юлги отвисла челюсть. То есть не буквально, лицо-то она держала кирпичом, но метафизически - еще как отвисла. Прямо на пол грохнулась. Это что, шутка такая? Тащиться на другой конец немаленького города за чужим чемоданом? А может он ей сейчас вручит миллион тье и извинится за недостаточную оперативность? Мол, он бы и раньше собрал, но всю ночь ждал, пока риелтор продаст его квартиру в центре и последние штаны?

-- Не то чтобы я отказывалась... А тебе разве не учебу не нужно? - Наконец, нашлась что сказать Юлга.

Он наверняка где-то учится и очень-очень занят! Конечно, ей причиталось за моральный ущерб, но, все-таки... Ей казалось, что она слишком уж наглеет. Живет в чужом доме, гоняет хозяина за шмотками...

-- В ВГТУ сейчас летние каникулы. Практику заранее зачли...

-- А-а-а... Тогда ладно. Ключи от ячейки в переднем кармане сумки, третья камера хранения Восточного во... По-о-одожди! ВГТУ - это Ведомственный, что ли?

Варт уже деловито обшаривал сумку, и на крик Юлги отреагировал ровным счетом никак.

-- Э-эй!

-- А, что? Ну да. Второй курс, с осени третий... А почему столько негатива? Прости, голова немного побаливает, сложно сосредоточиться... что-то не то сказал? Извини.

Юлге только еще больше захотелось его стукнуть. А еще - чтобы он прекратил читать ее эмоции и за них извиняться - она ведь тоже его ни в чем не обвиняет!

Она глубоко вздохнула, успокаиваясь.

-- Нет, все нормально, просто у меня мама в Ведомстве работает - показалось, что оно меня преследует.

Варт все-таки нашел ключи, подбросил на ладони и невинно поинтересовался:

-- Что, дар редкий? Тогда тут есть чему посочувствовать - никуда ты от них не денешься, особенно если у вас это родовое. Да ладно тебе, не смотри так злобно, Панда, в этом же никто не виноват.

Юлга буркнула:

-- Не такой уж и редкий. Слабенький дар земли - тоже мне! Даже на почвоведенье не взяли...

Варт вздрогнул.

-- Что, родовой?!

Юлга спохватилась: слишком много она ему выбалтывает! Кто бы мог подумать, что эмпаты такие вертлявые, что могут вызвать доверие просто денечек пошлявшись рядом? Она так ему и про свой основной дар выболтает - парню из Ведомственного института!

Она знала, что, скорее всего, там и так все знают, Ведомство знает все. Но, тем не менее, а вдруг нет? Ну а вдруг? Вдруг у мамы получилось?

-- Сколько времени? - Спросила она.

-- Около часа.

-- У меня проплачено до двух...

Варт вздохнул.

-- Понял, понял. Извини.

Юлга запустила в него подушкой. Варт ее поймал, с поклоном вручил обратно, смахнув неосторожным движением со стола несколько безделушек, глухо утонувших в розовом ковре, и вышел из комнаты. Юлга еще некоторое время сидела, прижав подушку к груди: Варт как будто забрал ее поганое утреннее настроение с собой.

А Окос этих эмпатов разберет - может, и правда забрал.

В свое следующее пробуждение Юлга поняла, что помощь Ярта ей уже не нужна. Головная боль исчезла, зато появился аппетит. Есть хотелось жутко, до урчащего живота. Впервые в жизни Юлгин живот издавал такие звуки, и она снова почувствовала себя героиней какого-то на редкость дурацкого сериала.

Юлга прислушалась: в доме стояла тишина, только едва слышно потрескивали старые перекрытия. Наверное, она тут одна. Или не одна, но хозяйка спит.

Она тихонечко, на цыпочках, подобралась к окну и раздвинула шторы. За окном был день, который медленно клонился к вечеру. Это ничего ей не говорило, потому что когда она проспалась в прошлый раз, она на время как-то не посмотрела, и не могла теперь с уверенностью сказать, как давно Варт уехал и когда наконец вернется с ее вещами. Время возвращения Ярта ее вообще не интересовало.

Рассыпанные Вартом безделушки так никто и не поднял: похоже, он просто не заметил, что у него за спиной что-то посыпалось. Или не хотел ей докучать, стремился избавиться от ее общества как можно быстрее - а что, чем не вариант? Хотя и обидный немного, такой даже выдумывать не очень хочется, а тем более принимать за рабочую версию.

Собирать памятные вещички голыми руками было чревато очередным "приходом", мало ли что у Яльсы может быть повязано вот с этим вот фарфоровым косоглазым песиком или расписной деревянной кошечкой? На столе перчаток не оказалось, и Юлга никак не могла вспомнить, куда еще она могла вчера их сунуть. Так что она без долгих раздумий просто натянула на ладони рукава пижамы. Они, конечно, растянутся, но вряд ли хозяйка будет возражать. Судя по тому, что Юлга вчера увидела, Яльса была зашуганной и набожной девочкой.

Какой класс? Седьмой, восьмой? Да и Ярт тогда был не старше. Разве может что-то настолько серьезное начаться так рано? Разве может из детской влюбленности что-то вырасти?

Юлга, за плечами которой было семнадцать лет и опыт всех ее подружек, раньше бы сказала - нет. Не может. Это все недолгое и переходящее. Погуляли? Поцеловались? Ну вот и вся любовь, дальше-то и делать нечего.

Однако Яльса была другая, она к своей влюбленности относилась основательно. Юлга готова была побиться об заклад, что если она схватится за ручку шкафа еще раз и посмотрит повнимательней, то разглядит нафантазированную Яльсой свадьбу и их с Яртом детей. Правда, сама мысль еще раз погрузиться в то воспоминание вызывала у нее ужас и тошноту.

Юлга не любила свой дар не за то, что он позволял ей подглядывать в чужое прошлое, а Юлгина совесть против этого протестовала. Будь все так, было бы слишком просто. Он не позволял: он силком тащил поглядеть на самое пикантное и интересненькое, на самое запретное и сокровенное, на самое жуткое и отвратительное, на самое прекрасное и святое, словом, на все то, что вызывало у владельца воспоминаний больше всего эмоций.

А теперь, как оказалось, еще и предметы стали опасны.

Это ведь были чужие эмоции, Юлга вовсе не хотела их разделять. Она же не Варт...

Она внезапно представила, что могло бы быть, возьми она Варта за руку. Вообще она не слишком-то часто держалась с людьми за руки кожа к коже, да и... Окос забери, как бы она не огребла не только его ужасов, но еще и отголосков чужих! А жаль.

Варт ей понравился, она была совсем не прочь подержаться с ним за руки на каком-нибудь колесе обозрения, и чтобы вечерний Тьен за окном кабинки сиял и переливался всеми своими огнями и огонечками. Варт бы смотрел бы на нее этак таинственно и в глазах бы у него плясали загадочные блики... А Юлга бы сидела и вот вообще бы ничего не подозревала.