Звезда печали и любви - Агаджанян Самсон - Страница 38

Боевые машины, обогнав танки, рванулись по направлению к Балабагу. Сначала мчались по руслу реки, потом по канавистым пустырям, проскочив заброшенные поля. Боевые машины, с ходу перепрыгивая через арыки, подминая под себя виноградные кусты, выскочили к глинобитным дувалам. Первая машина попыталась проскочить через глинобитный забор, но от сильного удара о забор многие десантники полетели на землю. Олег, инстинктивно чувствуя опасность, в последний момент ухватился за крышку люка и чудом удержался на броне. Лейтенанта рядом не было. Стряхивая пыль, громко матерясь на водителя, он лез на броню машины.

Просунув полкорпуса в люк, лейтенант заорал:

— Идиот! Ты что, слепой? А ну разворачивай!

Две боевые машины, обогнав их, ушли далеко вперед. Они с трудом развернулись и помчались догонять своих. От бешеной езды у Олега захватило дух. Он, как и все десантники, входил в военную стихию…

Где-то впереди прозвучали робкие выстрелы. Боевая машина с ходу влетела в кишлак. С крыши дома по десантникам ударил пулемет. По броне зацокали пули. Десантники кубарем скатились с брони и, прижимаясь к глиняным заборам, побежали за своим лейтенантом. Тот, обогнув забор, очутился позади моджахеда, который вел огонь по другой машине. Лейтенант Давыдов выхватил гранату, выдернул чеку, кинул на крышу, а сам прижался к забору. Раздался глухой взрыв. Пулемет умолк. Он осторожно выглянул. На крыше было спокойно. Олег вместе с лейтенантом полез туда. Возле перевернутого пулемета лежал мальчишка. Лицо его было залито кровью.

— Вот черт! — покачал головой Давыдов.

Они спустились. Стрельбы не было слышно. Над кишлаком кружились «вертушки». Десантники стали проверять кишлак. В домах на них испуганно смотрели афганские дети и женщины. Ни базы с оружием, ни самих моджахедов в кишлаке не было. Побродив по пыльным и нищим улицам, десантники собрались у своих боевых машин. Пулеметным огнем были убиты два десантника и трое получили ранения. Комбат был в ярости. Он подошел к афганцу, который навел их на ложный след, схватил его за воротник, приподнял и отбросил к дувалу.

— Ах ты мразь! — зло прохрипел он, выхватил пистолет и в упор открыл огонь.

Афганец, вскинув руки, свалился на пыльную землю.

— По машинам! — скомандовал комбат и, не оглядываясь, пошел к своей боевой машине.

Десантники возвращались угрюмые. Не сделав ни одного выстрела, они потеряли двух своих товарищей… После неудачной ночной вылазки больше месяца батальон не принимал участия в боевых действиях.

Однажды, читая истрепанную газету «Советский спорт», Олег очень живо представил себе Иру. Ее губы шептали: «Олег Иванович, вы только верьте мне. Я стану олимпийской чемпионкой!» Он сидел, расстроенный, и не заметил, как к нему подошел командир взвода.

— О чем задумался?

— Помните, я рассказывал о своей ученице? О том, как она мечтала стать олимпийской чемпионкой?

Тот утвердительно кивнул.

— Наши объявили бойкот Олимпийским играм в США. Жаль, мечта ее не сбылась!

— Не горюй. На следующей Олимпиаде станет твоя ученица чемпионкой, — успокоил Давыдов. — Олег, ты ничего не видишь?

— А что именно? — вопросительно посмотрел на взводного Олег.

— Ты что, слепой? Посмотри на мои погоны!

Олег увидел на погоне три звездочки, улыбнулся.

— Поздравляю, товарищ старший лейтенант. Желаю стать генералом.

— Спасибо. Ты лучше пожелай, чтобы мы живыми отсюда выбрались. Ночью идем на задание. Перед взводом поставлена задача: захватить в плен одного главаря банды. По данным афганской разведки, по утрам он заглядывает к своим женам. Мы должны его взять живым. У него в плену находится наш летчик. Наши хотят обменять его на этого «душмана».

— А если живым не возьмем?

— Ничего страшного, и мертвый хорош. Но лучше живым. За него можно орден получить.

— А почему он именно по утрам ходит?

— Откуда я знаю? Наверное, для него так лучше.

— И сколько у него жен?

Давыдов усмехнулся.

— А я что, был там? Ты почему такие дурацкие вопросы задаешь? Вот когда возьмешь его, тогда и спросишь.

Ночью взвод старшего лейтенанта Давыдова покинул подразделение батальона. Десантники были обуты в кроссовки. В них было удобно передвигаться. Через два часа безостановочного бега вошли в ущелье гор и стали маскироваться вдоль узкой тропинки. Далеко за вершинами гор просыпалось утро. Лежа на теплой земле, Олег дремал. Неожиданно он почувствовал толчок в бок. Открыв глаза, посмотрел на взводного. Тот, приложив палец к губам, глазами показал на тропинку. По ней спускались два моджахеда. Когда они поравнялись с ними, из засады выскочили десантники. Моджахеды не успели опомниться, как были повалены на землю и крепко связаны. Не давая им и пикнуть, каждому в рот затолкали по солдатской панаме.

Давыдов опустился на корточки и стал их разглядывать.

— А как узнать, кто из них старший?

Моджахеды были одеты в одинаковые халаты и оба с бородами.

— Наверно, вот этот, — толкнул ногой одного замком-взвода. — У него халат поновее.

Давыдов распахнул халат. На афганце был богато отделанный серебряный пояс. Потом распахнул халат у другого. Под халатом у того была рваная одежда.

— Значит, первый. А второго, Бондаренко, отведи подальше от тропинки и прикончи.

— Может, и его заберем? — предложил Олег.

— Зачем нам лишняя обуза? Ротный приказал только одного доставить.

Олег подошел к моджахеду, схватил его за шиворот, приподнял.

— Проверь у него карманы, — посоветовал Давыдов.

Олег вывернул его карманы. Кроме фотокарточки и грязного платка там ничего не было. На фотокарточке взгляд Олега задержался: в окружении кучи детишек важно восседал бородатый мужчина. Олег посмотрел на моджахеда, потом перевел взгляд на фотографию и сунул ее тому в карман.

— Бондаренко, чего ты копаешься? Уведи его быстрее. Мы пошли, догонишь.

— Понял, товарищ старший лейтенант! — ответил Олег и, подталкивая прикладом автомата моджахеда в спину, повел к обрыву.

Моджахед безропотно пошел. На краю обрыва он остановился и, не поворачиваясь, ждал выстрела. Олег передернул затвор, послал патрон в патронник и направил дуло автомата в спину моджахеда. Оставалось нажать на спусковой крючок, но палец не подчинялся ему. Перед глазами стояло фото с детьми, и он понял, что не сможет убить этого человека.

Олег подошел к нему, повернул к себе. Глаза их встретились. Моджахед без тени страха, уверенный в своей участи, спокойно смотрел на «шурави». Олег полез в его карман, вытащил фотокарточку.

— Ради этих детей я не буду убивать тебя. Ты понял?

Моджахед, не понимая, о чем говорит «шурави», продолжал молча смотреть на него.

Олег, тыча пальцем в фотокарточку, вновь произнес:

— Я тебя отпускаю. Вот ради них.

Потом отошел в сторону, поднял дуло автомата вверх, дал очередь и, не оглядываясь, побежал. Моджахед стоял и смотрел в спину «шурави», потом медленно без сил опустился на землю.

Олег догнал своих, подошел к взводному.

— Прикончил? — будничным голосом спросил Давыдов.

Олег в ответ молча кивнул.

— Чем меньше их будет, тем больше шансов самим остаться в живых. Закон войны, — философски заметил лейтенант.

За удачно проведенную операцию Давыдов получил орден Красной Звезды, о котором мечтал и ради которого рвался в Афганистан.

Командование десантной бригады, в чьем распоряжении находился батальон подполковника Сабурова, все чаще стало использовать их для уничтожения отрядов моджахедов, которые совершали налеты на кишлаки, где власть была в руках афганских партактивистов. Они жестоко расправлялись с их семьями.

После очередной такой резни командование бригады, по просьбе афганских властей, приняло решение ликвидировать отряд Назырхана. Ночью разведрота капитана Щеглова вышла из расположения батальона и горными тропами направилась в кишлак, где, по данным разведки афганских «ходовцев» (служба государственной безопасности Афганистана), находилась банда Назырхана. Под утро разведрота достигла окрестности кишлака и, перекрыв все доступы, стала наблюдать за кишлаком.